Я твоя тень
Шрифт:
— Ребят? — услышал я над головой чьей-то смущённый полушёпот. Я поднял глаза и увидел Росса, на его лице играл румянец. — Вас слышно на пол автобуса. Вон, люди уже оборачиваются. Как бы ни выгнали, а? Нам ведь ещё далеко ехать.
Я посмотрел на тебя, но ты отвернулся, пряча то ли смущение, то ли какие-то другие чувства. Через несколько минут висящего напряжения между нами, ты зашевелился.
— Пойду, пересяду, надо кое-что с Нильсом обсудить насчёт концерта, — ты хлопнул меня по плечу, как ни в чём ни бывало, хотя и твоё лицо выражало целую гамму смешанных чувств.
Я остался один наедине
Бури чувств и сплетённого клубка разных гипотез по поводу твоего поведения хватило на большую часть дороги. Я очнулся от грёз только когда заметил за окном знакомые пейзажи. Мы прибывали в Балтимор.
Глава 58
Несколько секунд я в недоумении наблюдал за приближением родного города, а потом резко потряс сидение сидящего передо мной Росса.
— Почему мы приехали в Балтимор?!
Вместо Росса обернулась Лайк.
— Сюрприз! — Лицо девушки, изначально выражавшее что-то вроде восторга, как в замедленной съёмке поменялось сначала на удивлённое, а потом на виноватое. — Ой! Прости, Тейт, я должна была раньше подумать, но я совсем забыла и…
— А что не так-то? — удивился Росс и тоже повернулся ко мне. — Выступление в родном городе — это же здорово! Можно позвать друзей, бывших однокашников, соседей, родню… Со мной такого точно не случится, в нашем с Нильсом городе и клубов то нормальных нет. А…, — видимо, в этот момент Росс обратил внимание на моё выражение лица. — Почему ты не радуешься? Не любишь сюрпризы?
Лайк дёрнула его за рукав, но Росс намёка не понял, и лишь в недоумении уставился на неё.
— Тейт, правда, прости, я должна была сказать тебе, — продолжила извиняться Лайк, но я её уже не слушал. У меня в голове из угла в угол метался таракан, на ходу дёргая себя за последний оставшийся усик, и вопил: что делать, что делать, что делать… Мне некогда было злиться.
Я подскочил с сидения, собираясь выскочить из автобуса, но тут же упал назад, сообразил, что уже слишком поздно — физически я уже был в Балтиморе. Лайк с Россом что-то оживлённо обсуждали — я видел, как часто и интенсивно жестикулирует Лайк — но был слишком взволнован, чтобы понять, о чём речь.
— Мы можем перенести концерт в другое место? — обратился я без особой надежды к спинам передних сидений.
Росс и Лайк обернулись одновременно.
— Слушай, мне Лайк сказала про твоих родителей, — начал Росс. — Не думаю, что это такая уж большая проблема. Вот посуди сам. Они ходят по ночным клубам? — я помотал головой, хотя и догадывался, к чему клонит Росс, и меня это ни сколько не успокоило. — И вряд ли они следят за афишами городских рок-концертов, да же?
Я снова покачал головой. Лайк смотрела на меня так, словно сейчас расплачется. Видимо, доводы Росса её тоже не убедили.
— А если они попадутся где-то на улице? — выдвинула она вполне разумное предположение.
— Что им делать на автовокзале? — возразил Росс. — Они же не работают на кассе и не ездят на работу в другой
— Нет, но вдруг мы пойдём к клубу, а они будут возвращаться с работы и пройдут мимо в этот же момент? — пропищала Лайк.
Росс усмехнулся, правда, не весело.
— Это какое совпадение должно быть! Блин, ну ребят, чего вы а? Что они у тебя секретные агенты, что ли? — Росс повернулся ко мне. — Они же думают, что ты в Нью-Йорке, так? Вот так и чего им разгуливать по улицам и вглядываться в лица прохожих? Это же абсурд!
То, что ребята так активно обсуждали мою проблему, было приятно, но вот легче от этого почему-то не становилось. Росс говорил разумные вещи, но он не знал мою маму, а Лайк знала, поэтому-то вполне закономерно сейчас была на моей — до чёртиков перепуганной — стороне.
— Ладно, давай так, — сказал Росс. — Что самое страшное может случиться, если твои предки узнают, что ты играешь в рок-группе и немножко прогуливаешь учёбу?
Мне не хотелось обсуждать столь интимные подробности моей жизни ни с Россом, ни даже с Лайк, но я не мог просто так промолчать после того энтузиазма, с которым они включились в мою беду.
— Ммм… Наверное, перестанут платить за универ.
— Наверное? — переспросил Росс удивлённо. — То есть, ты не знаешь?
— Нет, откуда мне знать? — выпалил я. — Я же не мог их о таком спросить! Но уверен, ничего хорошего не будет. Хватит и того, что моему брату пришлось из дома уйти из-за того, что он слушал рок. Просто слушал! Ну, и играл немножко, но просто дома, для себя.
— В смысле? Я не понимаю. Он однажды достал из пыльного чердака старенькую дедушкину гитару и сбряцал на ней пару раз Нирвану, а твои родители силой выставили его за дверь родного дома? Серьёзно?
— Не совсем так… Я точно не знаю, но дело точно было в музыке. Однажды мама пришла с работы и поймала его с гитарой, я не помню, что они играл, а потом он собрал вещи и больше его никто не видел.
Росс с шумом выдохнул воздух в облегчении.
— Ох, ну зачем так пугать-то? Видишь, ничего такого не случилось. Он же сам ушёл.
— Ладно, может и сам, — согласился я, хотя и только для вида. — Но это потому, что он просто играл рок, понимаешь? Дома, а не сцене!
Пока мы спорили, автобус уже подъехал к остановке и замедлил ход. Я почувствовал, как по инерции чуть сдвинулся вперёд, и сердце моё забилось глухо и сильно. К нам подошёл Нильс.
— Выходите? — спросил он и с интересом оглядел наши разгорячённые лица.
— Да, щас! — выкрикнул Росс так неожиданно, что не только Нильс, но и мы с Лайк подскочили на местах.
Нильс ушёл, а мы, все трое, так и не сдвинулись с мест.
— Слушай, давай так, — сказал Росс успокаивающим тоном. — Мы сейчас выйдем с Лайк первыми, посмотрим, нет ли там твоей мамы — Лайк же её знает — а потом позовёт тебя, хорошо?
Я кивнул. Ребята забрали свои сумки и скорым шагом продвинулись по салону к дверям. Я осторожно выглянул в окно. Обычный субботний день, разные пассажиры, снующие туда-сюда, и не намёка на присутствие кого-то знакомого. Мне одновременно в голову влетели две мысли противоположного содержания: с чего я вообще взял, что мама будет вылавливать меня на автовокзале и — а что, если меня заметит кто-то из маминых знакомых и доложит ей?