Я твоя тень
Шрифт:
— Поезжай на автобусе к Сансет-парку. Выйдешь там, позвони мне, я скажу, что делать дальше.
— А ты? — спросил я, но ты уже скрылся за углом.
Эта игра с самого начала должна была показаться мне подозрительной, но я думал лишь о том, как угодить тебе, и вернуть всё то, что было между нами. Мои инстинкты отключились и уступили место эмоциям вперемежку с фантазиями. Я сделал, как ты велел, и через десять минут уже набирал твой номер, прислонившись к прозрачной остановке. Целых три гудка я умирал от нетерпения и сомнения, а ответишь ли ты мне вообще, но потом произошло чудо.
— Иди прямо по пятой авеню, —
Пунктом назначения оказался неказистый внутренний двор старого обшарпанного дома. Я набрал на домофоне код и зашёл вовнутрь. Пара лестничных пролётов — и вот я переступил порог твоего нового жилища. Я вздрогнул, услышал голос Моны.
— Ой, какие люди! — взвизгнула она, словно я был поп-кумиром её детства.
— Ты добрался! — обрадовался ты и бросился меня обнимать прямо с порога. Будто мы не виделись сотни лет, или я только что преодолел все препятствия в шоу «Алчные экстремалы».
— Ой, да я теперь вас путать начну, — сказала Мона, осматривая мою новую причёску. — Так, гляди и не к тому в постель нырну.
— Ага, конечно, — похоже, шутка Моны тебе не понравилась, и ты косо взглянул на меня, как будто я имею к этому какое-то отношение.
Я сделал удивлённо испуганный взгляд, чтоб показать, что это для меня не менее ужасно, чем для тебя. Кажется, ты мне поверил.
— Пошли, — позвал ты меня и для верности потянул за руку в недра квартиры.
Твоё новоё жилище оказалось немного больше предыдущего: целых две комнаты, кухня и уборная. Одну из комнат практически полностью заполняла здоровая кровать, места оставалось только на то, чтобы протиснуться к ней или к комоду, приютившемуся у окна. Вторая комната выглядела как нормальная студенческая обитель: одинарная кровать, письменный стол, пара стульев, кресло-мешок и шкаф. Пара плакатов на стенах с группами Scorpions и Queen, плюс старенький телевизор на подоконнике довершали эту нехитрую обстановку. Кухня была самая обычная с гарнитуром на три человека.
Внезапно ты засунул руку мне в карман и забрал телефон, а потом втолкнул меня в «студенческую» комнату.
— Нравится? Для тебя украшал.
Не успел я выразить своё недоумение, как ты закрыл дверь с той стороны и повернул несколько раз в щеколде ключ. Я постучал.
— Ференц! Это не смешно. Выпусти меня.
— Расслабься, чувак. Теперь ты будешь жить здесь. Пока я не захочу тебя выпустить. Но я без понятия, когда это случится, потому что ты мне должен, помнишь?
— Но… Я думал, что в салоне… Эта причёска…
— Ну, ты даёшь! Я же за неё заплатил, помнишь? И вообще ты сказал «всё, что угодно». Забыл уже?
В твоём голосе не было злости или чего-то угрожающего, но ты говорил серьёзно, а я не знал, что и думать. Неужели, ты и, правда, запрёшь меня здесь на… сколько? — день, два, больше? Или всё же тебе надоест эта игра через пару часов, и я вернусь в общагу?
Но я ошибся. День-два затянусь на неделю, а потом вторую… Я торчал в этой комнате сутками без средств связи, маясь от безделья и недостатка движения. А ещё ты не давал мне еды, совершенно. Только двухлитровая бутылка воды на день, ведро для справления нужды и несколько минут общения с тобой через дверь.
Сначала я нервничал по поводу того, что родители потеряли меня и уже,
Потом от голода и скуки я впал в некоторое подобие анабиоза, и все проблемы мира стали мне по боку. Большую часть времени я спал, иногда листал каналы в телевизоре, читал комиксы, стопки которых нашёл под кроватью. Наверное, я мог попытаться вылезти из окна — всего-то третий этаж или привлечь внимание прохожих, коих тут было, кстати сказать, не много. Но всё это доказало бы, что я тебя слабее, что я не могу сам справиться с тобой, что я тебя боюсь. В конце концов, я и так от всего убегаю, может быть, это шанс решить ситуацию иначе? Ну, и, конечно же, я не хотел потерять тебя. Пусть ты и держал меня против моего желания, но ты не сделал мне ничего плохого. Когда-нибудь ты меня всё равно выпустишь, и я получу награду за то, что выдержал испытания. Так думал я, а дни всё шли и шли…
В середине третьей недели ты изменил тактику. Это было утром, но не особо ранним. Ты открыл дверь и, вместо того, чтобы по обыкновению оставить мне воду или то, что я иногда у тебя просил (новые журналы, бумагу и карандаши для рисования, mp3-плеер), ты принёс цифровой фотоаппарат.
Я лежал на кровати и сонным взглядом наблюдал за тобой.
— Эй, вставай, — сказал ты.
Я медленно поднялся и замер, опершись о телевизор на подоконнике.
— Раздевайся.
— В смысле? — не понял я.
— В смысле — снимай одежду. Тебе пора в душ.
— Я могу снять её и там.
— Нет, снимай тут.
У меня не было сил спорить с тобой, и я просто сделал то, что ты просил. Оставшись в одном белье, я вышел из комнаты. В крошечной уборной было мокро, как будто кто-то только что принимал душ с не задёрнутой шторой. Я забрался в кабинку, включил холодную воду и несколько минут стоял, совершенно не ощущая ни холод, ни влагу. Потом ты постучал в дверь.
— Выходи, давай.
Я с омерзением натянул своё, не стиранное не весть сколько времени, бельё и ступил босой ногой на линолеум в коридоре. Ты приказал мне остановиться напротив окна в моей комнате, а сам принялся искать удачный кадр для фотосъёмки.
— Спасибо, что разрешил принять душ, — пробормотал я, совершенно ничего не вложив в эти слова. — Я был бы рад, если бы ты дал мне чистую одежду.
Ты ничего не сказал и продолжил щёлкать камерой, иногда скептически оценивая результат. Дверь была открыта, а ты находился далеко от неё, и я бы мог спокойно выйти в коридор, а, может быть, и из квартиры. Но эта мысль даже не пришла мне в голову. Хотя, в любом случае, в таком виде, я бы всё равно никуда бы не пошёл, а моей одежды в зоне видимости не было. Может, ты вообще выбросил её.
Вскоре ты сделал кадр, который удовлетворил тебя. Ты вышел из комнаты, сдвинув меня из проёма, а когда вернулся, сунул мне в руки джинсы и футболку. Это была одежда из твоего гардероба: джинсы все в дырках — я с трудом полез в них, а футболка слишком короткая и собралась в подмышках.
Ты задумчиво осмотрел меня и, похоже, оказался недоволен увиденным.
— Блин, а я уже купил тебе чизбургер. Оказывается, зря. Короче, малыш, план таков: ты должен похудеть под мои шмотки. Уяснил?