Я ваш племянник

Гребнев Анатолий

— Гражданин! — Пожилой мужчина толкнул в плечо Виктора Семеновича. — Поди сюда!

Виктор Семенович неохотно освободил место у окошка. Пожилой влек его куда-то в сторону.

— Чего ты с ней разговариваешь, — произнес он шепотом. И все остальное показал жестами: дверь, лестницу, коридор и,

наконец, способ, каким находят общий язык с нянечкой, сторожащей вход. Виктор Семенович понял.

Через несколько минут он был уже на третьем этаже и затем у палаты под номером 319, где тетки в данный момент не оказалось. Тетка была жива и смотрела в холле телевизор.

Он увидел ее не сразу. Здесь было человек двадцать ходячих больных, мужчин и женщин, в халатах мерзкого цвета. Показывали какой-то детектив, и тетка, увидев Виктора Семеновича и поднявшись ему навстречу, некоторое время еще оглядывалась на экран.

— Вернулся? — сказала она просто и нежно. — Ну как? Как ты себя чувствуешь?

— Я-то что! Вы как? Мы все переволновались. Что с вами?

— Не страшно, — сказала тетка. — Давление. В моем возрасте это бывает. Но ничего… Вот, Евгения Васильевна, — обратилась она к женщине, оказавшейся рядом, — мой племянник, о котором я вам рассказывала. Ученый. Шурочка! — остановила она еще и медсестру. — Знакомься, это мой Виктор. Видишь, он прямо из командировки и — ко мне. Как тебя пустили? Ты, наверно, объяснил? Пойдем отсюда, видишь, мы мешаем. Обратил внимание, телевизор тут цветной? Анна Ефимовна, куда вы спешите, вот это мой племянник, тот самый! — Тетку знали все и племянника, очевидно, тоже. — Ну, рассказывай! Вот тут, у окошка станем, только не простудясь, ради бога… Ты видишь, больница очень приличная, лучше, чем я думала. Вот это сестра, Шурочка, у нее

ангельский характер. Тут с больными надо уметь, такие попадаются капризные! Все старые, и всем жить охота, и чем старше, тем больше хочется жить, такой закон. Ну, расскажи: как вы там? Дочка у тебя прелесть. Такая вежливая. «Нет его, к сожалению. Что передать?» Ты ей — привет от меня, пожалуйста. Вот выпишут уже скоро, обязательно надо встретиться, я ведь ее так и не видела. Наташу твою…

— Да, да, непременно! — говорил Виктор Семенович.

— А ты уж подумал, я умерла? Признайся.

— Да нет, что вы!

— Еще поживу, — заверила тетка. — Ну пошли, досмотрим давай, как раз пятая серия, сейчас их будут ловить!

Еще через несколько дней тетку выписывали. Виктор Семенович прибыл за ней на машине: приятель Вадим на собственных «Жигулях» въехал в больничный двор и остался ждать.

Они вышли, осторожно переступив порог: Виктор поддерживал под руку тетку, а в другой руке держал ее узелок с вещами.

— Вот сюда, сюда.

— Ты на машине? — удивилась тетка. — Зачем? Такая погода хорошая. Ты отпусти ее, пойдем пешком, если ты, конечно, не спешишь. Врач мне сказал побольше двигаться. Ты торопишься?

— Нет, нет.

— Ну пошли тогда потихоньку.

И они пошли потихоньку. Отпустив Вадима, с тоской поглядев вслед «Жигулям», Виктор Семенович взял под руку тетку и двинулся с ней по улице.

Идти предстояло долго — шаг тетки был медлен, грузная фигура ее едва заметно продвигалась в пространстве, как тяжелый корабль, и рядом тем же шагом, наперекор времени, двигался племянник с узелком в руке.