Я - вор в законе
Шрифт:
– Слышал? Все присяжные за наказание. Если ты из мужиков собираешься делать баб, тогда кто будет выполнять мужскую работу? Но я тебе даю шанс выжить. Ты неплохо стреляешь, а мне нужно проверить себя. – Сержант положил «макаров» на стол. – Вот тебе пистолет. Мой в кобуре. Мне потребуется в два раза больше времени, чтобы расстегнуть кобуру, вытащить пистолет и пристрелить тебя. Тебе, Шайтан, нужно только руку протянуть. Это я называю игрой в ковбоев. Если я тебя не пристрелю раньше, чем ты возьмешь пистолет, значит, я ничего уже не стою и делать мне здесь больше нечего. Тогда у тебя будет право переступить через мой труп и сваливать
Шайтан молчал. Пистолет лежал на самом краю, ручкой к нему – достаточно было только протянуть руку. Шайтан был лучшим из его питомцев, и Юрьев знал, что если он возьмет «макаров», то уж не промахнется.
Юрьев ждал ответа. Дожидались ответа и все остальные. Шайтан отвернулся, скривил губы, а потом выбросил руку в сторону стола. Сержант мгновенно левой рукой расстегнул кобуру, правой выхватил пистолет и выстрелил прямо в лицо Шайтану.
– Вот видите, все решают секунды, – спокойно объяснил Сержант. Медленнее, чем следовало, вложил пистолет в кобуру. – Вы всегда должны быть готовы к выстрелу. Кто не успел – тот опоздал! Золотое правило. А теперь уберите эту падаль. Отнесите подальше в лес и заройте поглубже, чтобы никто не откопал. Сегодня вечером каждый получит оружие и будет носить его постоянно. С этого дня начнется более серьезная подготовка, и смотрите не перестреляйте друг друга.
Вечером в дверь к Юрьеву постучали. Он хлопнул себя по левому боку – привычка, отработанная годами, – пистолет был на месте. От этих вооруженных дурней всего можно ожидать. Однако другого способа, чтобы научить убивать, Юрьев не знал. Поэтому и раздал оружие.
У порога одна половица скрипела. Сержант осторожно обошел ее, прислушался, затем быстрым движением распахнул дверь. Это был Валет.
– Разрешите войти?
Поколебавшись, Сержант разрешил.
– Что случилось? – Он не спешил пригласить его присесть.
Юрьев всегда помнил главное правило: где не соблюдается дистанция – там развал.
– Я не могу больше здесь оставаться.
Это было для Юрьева полной неожиданностью.
– Так. Садись. – Интересно, как он представляет себе уход отсюда. – Расскажи, в чем дело?
– Здесь у нас в отряде половина зэков, и все смотрят на меня, как на опущенного. Завтра вообще не подадут руки и скажут, чтобы я уходил с общего стола. Кому я теперь нужен?
– Не торопись. Ты нужен нам, иначе тебя здесь не было бы. Да и обратной дороги, как ты знаешь, не существует, если только не торопишься к праотцам.
– Я могу незаметно исчезнуть.
– Тебе это не удастся. Я скрывал, но теперь могу сказать: по всему периметру расставлены мины-ловушки. Ты наверняка подорвешься на одной из них. Но даже если этого не случится, тебе все равно не жить. Тебя найдут. Если уйдешь, значит, засветишь нашу базу, а это не прощается. Где гарантия, что не расскажешь о нашей операции другим? – И уже недоуменно Сержант спросил: – И вообще, откуда ты здесь взялся?
Юрьев в первый же день обратил внимание на Валета. Если Шайтан был рожден для убийства, то Валет казался ему домашним животным, которое только волей нелепейшего случая затесалось в клетку к хищникам. У него были пухлые губы, румянец во всю щеку. Он вообще напоминал красную девицу. Сидеть бы ему возле мамки и жевать пряники. Сколько он таких насмотрелся! И креста не ставили на их могилах.
– Из Закавказья. Воевал практически во всех регионах, где неплохо платят. Я мог бы тоже похвастаться кое-какими достижениями. Если говорить честно, я устал. Никаких денег не хочу. Хотя Шайтан и хотел причинить мне зло, но я вдруг неожиданно прозрел и понял, что все это не для меня. Я смерть видел далеко, на расстоянии нескольких сот метров, а через оптический прицел она как бы и нереальна. А сейчас, когда увидел Шайтана с простреленной башкой, признаюсь откровенно, мне стало страшно. Боюсь, когда-нибудь мои мозги вот так же разлетятся по полу, и на них будут наступать грязными ботинками.
– Но ты пришел сам, никто не тянул тебя насильно.
– Да, сам. Мне сказали, что обеспечат меня работой на всю оставшуюся жизнь, а кто знает, где эта оставшаяся жизнь? Может, уже сейчас для меня загнали пулю в ствол винтовки. Сколько я проживу? Год? Два? Мне хочется нарожать детей, понимаете.
– Поздно ты спохватился, парень. Удивляюсь, как с такой чепухой в голове ты так долго таился. Ничем не смогу тебе помочь, разве только кое-что посоветовать. Держи язык за зубами, иначе тебе просто не жить! И первым тебя на тот свет отправит разлюбезный наш хозяин.
Юрьеву сделалось по-настоящему жаль этого недотепу.
– Он глазом не моргнет, если ты заронишь хоть какое-либо сомнение. И, поверь, даже не вспомнит, что был такой малый по кличке Валет. И если кое-что я делаю иногда из-за денег, некоторые – просто ради собственного удовольствия... А теперь иди и голову мне не морочь.
Валет с трудом поднимался, будто врос в мягкое кресло.
– До свидания, Сержант. – Он осторожно прикрыл за собой дверь.
Ровно в пять утра Юрьев построил свою команду. Заспанные недовольные лица выдавали все мысли. Каждый воспринимал набор в группу как прогулку в лес. Кто же знал, что здесь придется еще вытягиваться и перед Сержантом. Юрьев стоял перед ними в пятнистом комбинезоне, который был для него своеобразным талисманом. Он не расставался с ним уже пять лет.
– Я не вижу Валета. Где он? – хмуро бросил Юрьев.
Вперед на два шага вышел Леший:
– Мы с ним в одном домике. Сегодня он не ночевал.
Еще одно ЧП. Что ж, в его практике бывало и такое.
– Этого следовало ожидать, поскольку вчера вечером Валет приходил ко мне и просился домой. Думаю, не надо пересказывать, что я ему ответил. Очевидно, воспитательная беседа не пошла ему на пользу. Не скрою, мне жаль Валета, но иначе мы поступить не можем. Если ему удастся выбраться отсюда, то нас самих ждут лагеря. Сейчас мы разойдемся по двое, и каждый из вас, кто его встретит, обязан пристрелить предателя. Кто сумеет это сделать, лично от меня получит призовое вознаграждение в три тысячи баксов. И не забывайте, что Валет вооружен, как и мы. Советую не подставлять понапрасну башку. Вы двое идите направо, вы – налево. Леший пойдет со мной, – распорядился Юрьев.
Зашуршала под ногами трава, и через минуту на поляне никого не осталось. Юрьев оглянулся. На каждой из избушек был прикреплен флюгер в виде балаганного петрушки, рот которого раздирала благодушная улыбка. Юрьев вспомнил, что еще неделю назад Валет, сидя верхом на срубленной березе, вырезал этих петрушек. Он мастерски работал ножовкой. Для себя он вырезал павлина с длинным хвостом. Вытянув длинную шею и распустив хвост, тот смотрел далеко за лес. Тогда Валет жалел, что нет красок под рукой.