Шрифт:
Глава 1
Случайное знакомство
Я расплакалась. Впервые за два месяца с момента приезда в Лос-Анджелес в поисках счастья, удачи, любви, а главное – исполнения мечты. Сегодня я использовала последний козырь – российский диплом ветеринарного врача. От отчаяния и безденежья я переступила порог клиники для животных «Любимцы ЛА». Но хозяин стильного заведения, он же главврач, с вежливой улыбкой сообщил, что мой диплом в Штатах недействителен.
Обсуждать больше нечего, я направилась к выходу. Мне было стыдно до слез, ведь эта клиника казалась последним шансом, попыткой удержаться на краю бездны. Деньги закончились вчера, съемную квартиру пришлось покинуть сегодня утром. Чемодан с вещами
– Джил, подождите! – окликнул врач.
«Ну, и имя я себе придумала, до сих пор не могу привыкнуть», – мелькнула в голове мысль. Я обернулась, да так резко, что меня бросило в сторону. Чтобы устоять на ногах, пришлось прислониться к дверному косяку. Мужчина подошел, взял запястье и сосчитал слабые конвульсии вены в моей руке.
– Вы ели что-нибудь сегодня?
– Да, конечно, да, – поспешно ответила я, тяжело сглотнув. От мыслей о еде совсем поплохело.
– Вы меня обманываете, – врач взял меня за подбородок и заставил взглянуть на него.
Мне хотелось убрать чужую руку со своего лица, но, встретившись с доктором глазами, я замерла. Живой, горячий, небезразличный взгляд, выточенный нос, красиво очерченный рот – не мужчина, а картинка из журнала. «Пациент скорее жив, чем мертв», – горько усмехнулась я про себя, радуясь, что еще реагирую на внешние раздражители. Хотя что мне до его красоты? Да и как работодатель он не состоялся.
– Мне неловко, – пробормотала я и кинула взгляд на бейджик, – но…
– Что это? – перебил врач, не желая слушать возражения. – Гордыня, отчаяние? Я не хочу, чтобы вы погибли за порогом моей клиники. И напомню: меня зовут Леон Берри.
Мужчина вынул носовой платок и аккуратно вытер следы слез и потекшей туши с моего лица. Он достал из кармана флакон с таблетками, растворил одну в стакане воды и, не говоря ни слова, протянул лекарство. Я выпила кислый на вкус напиток, и в голове немного прояснилось.
– А теперь мы поедем и поужинаем, коллега, – врач взял меня под локоть и вывел в холл. – Присядьте на диван. У вас есть минут пять прийти в себя.
Девушка-администратор вышла из-за стойки, помогла боссу снять халат и подала плащ. Вышколенная по первому классу, она не просто внимательно слушала указания, но и конспектировала в блокноте.
Я наблюдала за мужчиной с неподдельным интересом, а в сознании плавали слова: «грациозен и амбициозен». Откинув голову на спинку дивана и спрятав ноги под журнальный столик, я незаметно скинула туфли. Отведенные пять минут не прошли, а мне уже стало лучше. Интересно, что это за чудо-лекарство?
Спокойствие постепенно окутывало душу, интуиция подсказывала, что все образуется. Я начала внимательнее изучать своего спасителя. На вид Леону Берри было около сорока лет. Его осанке позавидовали бы даже Виндзоры. Светло-русые волосы, зачесанные назад, высокий умный лоб, светлая кожа, бирюзового цвета глаза. Все это прекрасно уживалось рядом с монгольскими скулами, а образ довершала голливудская бородка. Мы были примерно одного роста, когда я, при своем стандартном росте модели, стояла рядом на каблуках. Какое счастье, что удалось их скинуть ненадолго! Уверенность, сквозившая в каждом движении мистера Берри, говорила о том, что он прекрасно управляется с жизнью и знает цену себе и ей. «Вам бы в кино сниматься», – резюмировала я и скользнула взглядом по его левой руке – кольцо отсутствовало. Я закрыла глаза и представила, какая женщина идеально подошла бы моему новому знакомому.
– Джил, – врачу пришлось окликнуть меня, чтобы вернуть к действительности. В попытке привлечь внимание мужчина пощелкал пальцами в воздухе. Я испуганно встрепенулась, но, заметив добрую смешинку в глазах, улыбнулась ему. – Джил, вы мне доверяете?
– Да, – я не понимала, шутит он или говорит всерьез.
– Тогда выбросьте все дурные мысли из головы и поехали.
Я положила руку в его ладонь и ощутила приятное тепло от соприкосновения. Какие разные бывают рукопожатия, холодные и равнодушные, противные и влажные, вялые и восковые, но есть крепкие и дружеские, горячие и сильные, как у мистера Берри. Когда мы уходили, администратор бросила на меня недружелюбный взгляд. Но мне до девушки не было никакого дела. В последнее время я стала замечать, что за вежливой улыбкой чаще прячется равнодушие, нежели искренность. Леон – приятное исключение.
На парковке я обратила внимание на раритетную машину. Спортивный двухместный «Шевроле Корвет», годов этак семидесятых, сиял, словно утром выехал из салона. От Леона не ускользнул мой немой восторг, и он польщенно улыбнулся. Открыв дверь автомобиля, врач галантно помог мне сесть.
Из джипа, припаркованного неподалеку, выпорхнула девушка, каких часто печатают на глянцевых обложках. На ней был светлый брючный костюм, темные очки, а волосы скрывал повязанный на голову шелковый платок. Она бросилась в нашу сторону. Берри, с досадой стукнув кулаком по капоту, замер, ожидая дальнейшего развития событий. Неужели я стану причиной размолвки для первого человека, предложившего мне помощь? Ну, почему она так истерично кричит?
Мадемуазель разошлась не на шутку и, чувствуя свою безнаказанность, отвесила Леону крепкую пощечину. Терпение мистера Берри закончилось, он схватил девушку за руку и потащил прочь. Навстречу ему устремился мужчина размером с быка, на которого я сначала не обратила внимания. Я испугалась, что сейчас начнется драка, и замерла от ужаса. Но подобие Шварценеггера, напротив, помог моему новому знакомому утихомирить разбушевавшуюся фурию. Он усадил ее в машину, занял водительское место и покинул «поле боя».
Берри был сильно разгневан. Он сел за руль и нервно забарабанил пальцами. На его лице алел след от пощечины.
– Нужен холод. Хотите, я вернусь в клинику и принесу лед? – Мужчина остановил меня, коснувшись руки, когда я собиралась выйти.
– Ничего больше не нужно, – он приложил мою ладонь к горящей щеке. – У вас пальцы холоднее льда.
Я смутилась. Берри почувствовал, что мне неловко, и отпустил руку. Мы молчали, пребывая каждый в своих размышлениях. Мне предстояло где-то устроиться на ночлег, и на задворках души я надеялась, что врач предложит работу. Мужчина обронил, что владеет большим бизнесом. Я должна убедить его в своей компетентности. Ради кинопроб и прослушиваний в студиях Голливуда нужно поддерживать форму, а у меня пошел полный провал по пирамиде Маслоу.
Начал накрапывать дождь, который был в Лос-Анджелесе нечастым гостем. Мне вспомнился Питер, а с ним и родители – потомственные ветеринарные врачи. Они были недовольны тем, что дочь больше времени проводила в театральных студиях, чем в операционных, в перерывах зубря английский вместо латыни. Отец поставил условие: получить ветеринарное образование после школы. Диплом я домой принесла, добросовестно изучив все, что предлагала академия. Было одно «но»: на операциях я теряла сознание. Этот факт и спас меня от карьеры хирурга, которую прочил отец. Смирившись, родители благословили заняться тем, что мне по вкусу. И я решила упорхнуть из отчего дома прямо в Лос-Анджелес. Два года работала без выходных, отказывала себе во всем и собрала приличную, как казалось, сумму денег. Когда я почувствовала себя готовой к отбытию, то сменила имя и нашла «жениха», который согласился стать мостиком в Америку. Фиктивный брак и переезд в Штаты – процесс занудный. Я прошла кучу проверок и оформлений, прежде чем пересекла океан и оказалась в стране своих грез. Вот здесь сказка и кончилась, не успев начаться.