Я выжил, начальник!

Бабкин Борис Николаевич

– Снова эти волки появились, - проворчал пожилой мужчина в старом камуфляже.

– Ты уж с ними не связывайся, Антип, - вздохнула седая женщина.
– Ну их к лешему.

– Да сам знаю, что власть у Короля нашего. Вот едрена бабушка, при коммунистах ведь такого не было. А сейчас демократия, и пожалуйста - Короли появились.
– Он посмотрел на соседний дом.
– Бедняжка Иринка, так и застряла в этой глуши. Ведь институт на «отлично» закончила. А вот заболела Прасковья, она приехала, да так и осталась. Замуж вышла неудачно, прожила два года и вдовой стала. Короля это дело, все домогается Ирку-то, едри его. И ведь добьется

своего, пес! Вот кому бы я с удовольствием заряд картечи всадил. И считал бы, что сделал самое главное в своей жизни дело.

– Да что ты такое говоришь-то, Антип?!
– ахнула жена.
– Христос с тобой!

– Да не боись, Машка. Просто так говорю. Не смогу я в человека стрельнуть, даже в такого гада, как Котов. А Иринка молодец, не оставляет мать. Хотя теперь ребенок тоже приболел. Не везет девке. Хоть бы мужика хорошего ей Бог послал, тяжко молодухе одной.

– Ну что ж, - улыбаясь, проговорила стройная женщина.
– Давление нормализовалось. Только, Татьяна Андреевна, поменьше кофе пейте, сердце у вас…

– Да привыкла я, Ирина Павловна, - вздохнула средних лет женщина.

– Но в следующий раз вы можете просто не дождаться меня, - покачала головой Ирина.
– В больницу вам надо.

– Да какая больница!
– отмахнулась Татьяна Андреевна.
– Работы непочатый край. Спасибо, Ирина Павловна, - поклонилась она.
– От всех людей спасибо вам огромное. Если бы не вы, то…

– Перестаньте, - вздохнула Ирина.
– Я делаю то, чему учили. А вам все-таки надо…

– Зимой так и быть, - поднимаясь, улыбнулась Татьяна Андреевна, - в больницу направишь. А сейчас никак не могу. Ванька вот снова запил. А Толька от жены ушел и пьет. Боюсь я за них.

– Куда уставился, Лютый?
– с усмешкой спросил сидевший на заднем сиденье джипа Король.

– Да так, - смущенно ответил здоровяк со шрамом на левой щеке.

– Все никак не забудешь эту медичку, - усмехнулся Котов.
– И чего ты в ней нашел? Баб вокруг полно, а ты к этой прилип.

– Нравится она мне, - вздохнул Лютый.
– И ничего поделать с собой не могу. Я пытался…

– Погоди, - улыбнулся Котов, - вот как наладим производство, так все тут наше будет. И тогда сама к тебе прибежит. Ты у меня будешь отвечать за безопасность всего промысла. И охота на тебе будет, и рыбалка, и сбор лекарственных растений, и золото. Вот так вот, понял? Следовательно, и зарабатывать станешь очень неплохо. И главное - с уголовными делами завяжем, перед законом чисты будем. И тогда любая - твоя.

– Да мне не надо любой, - ответил Лютый.

– Как заберем у Азова план, сватов зашлю, - хмыкнул Король.

Глазов

– Погодь, мил человек!
– Пытаясь не впустить в дом худощавого загорелого молодого мужчину в черном камуфляже, дед Василий раскинул в стороны руки.
– Ты гость нежеланный, а потому… Короткий тычок указательного пальца в солнечное сплетение заставил старика осесть.

– Да ты что, ирод, делаешь-то?!
– Старуха взмахнула ухватом. Худощавый поддел ладонью ее локоть, и женщина упала на спину. Вышедшая на шум из кухни Тамара закричала.

– Ша, сучка!
– Худощавый поймал ее за шею.
– Вот что, шалава, запомни: если хоть что-то вякнешь про Романа Котова, хана тебе и твоим наседкам. Ясно? И трупы, и хату спалим.
– Он повернулся к выходу. Около

двери, глядя на перепуганную побледневшую девушку, стояли двое парней.
– Покатили!
– отрывисто бросил худой. Парни вышли за ним.

– Василь, - слабым голосом позвала хозяйка, - ты как, старый?

– Я сейчас.
– Старик, поднявшись, направился к висевшему на стене ружью.

– Василь, - остановила его жена, - ты сдурел, что ль? Ведь убьют нас всех. Тамарка-то живая?

– Живая я, бабушка, - подошла к ней внучка.

– Чего этим нехристям надобно-то?
– со стоном спросила хозяйка.

Котчиха

– Значит, вы говорите, - записывал старший лейтенант милиции, - что в переходе на вокзале в Красноярске второго июня сего года…

– Послушайте, - перебила его Вера, - а в чем, собственно, дело. Я написала в прокуратуру о том, что видела в Красноярске и готова подтвердить свои показания.

– Видите ли, в чем дело, - вмешался куривший у открытого окна плотный мужчина в штатском, - заявления от пострадавшей нет.

– Вот как?
– возмутилась Вера.
– Выходит, я все это придумала? Ну, знаете ли!

– Мы этого не утверждаем.

– В общем, не знаю, что там и как, но я видела, как на девушку напал парень с ножом, забрал у нее деньги и что-то говорил об отце. Я вмешалась, и тут подоспела милиция. Кто-то позвал милиционеров, и они появились. И как раз объявили о прибытии моего поезда. Я все подробно написала в заявлении, которое отправила в красноярскую прокуратуру, поскольку мне показалось, что милиционеры знакомы с грабителем и меры приняты не будут.

– Было такое, - вошел в комнату оперативник.
– Там начальник милиции вокзала что-то намутил. В данное время он и двое его сотрудников находятся в розыске. Извините.

– Ну что ж, должно получиться, - шагая по камере, бормотал Вулич.
– Так, - он сел на пол, - надо сварить прутья, соединяющие диски барабана. Увеличить перешеек я смогу сам. Потом намотать. Они не ждут попытки уйти в барабане. Перед погрузкой кран двигается влево. Значит, в это время надо залезть в барабан. Сделать это можно незаметно. Через десять минут подойдет платформа. Погрузка занимает пятнадцать - двадцать минут. Потом контролеры наскоро проверят барабаны и прицепят паровоз. Через пять минут платформы, их обычно две, вытягивают в запретную зону. Там проверяют с собакой. Бензин достать не проблема. Нужно смазать подмышки, за ушами, сгибы рук и ног, намочить в бензине носки. Все, собака человека не учует. Кроме того, алюминиевые провода тоже уменьшают вероятность почувствовать запах. Я уйду. Сварить штыри посередине я смогу. А как намотать? К кому обратиться? Черт! Вот это вопрос…

– Слышь, гяур, - раздался голос Исмаила, - повезло тебе, шакал! Но ты все равно сдохнешь, собака!

Борис продолжал ходить, думая о своем.

– Ты же обещал, что никто не узнает, - скулил сидевший на стуле Кустов.
– А меня теперь…

– Зачем пошел в камеру к блатным, - усмехнулся Седых.
– Ты пойдешь по делу как соучастник. Я не смогу тебя отмазать. Но получишь минимум.

– Гад ты, кум!
– Куст вскочил.

Седых рассмеялся:

– А тебе давно пора кукарекать, ты же, мразь, двух беременных изнасиловал! Как тебя, суку, еще в СИЗО не отодрали. Увести! И давай сюда Исмаилова, - приказал Седых контролеру.