Я выжил, начальник!
Шрифт:
– Он не собирается слезать, - помолчав, проговорил майор.
– Что делать будем?
Старший лейтенант и капитан воспитательного отдела пытались уговорить Вулича спуститься. Обещали нормальное отношение, медицинскую помощь. Вулич, сидя на площадке, молча курил.
– Он там что, - усмехнулся Граф, - до конца срока сидеть будет? Стоявшие около него пятеро зэков засмеялись.
– Ты на такое не способен, - спокойно заметил Бурлак.
– И на побег бы не решился, а в случае запала ручки за спину и на вахту пошел.
– Что тут у вас?
– спросила проходившая КПП Вера.
– Тревога?
– В промзоне кран захватили, - ответил ей прапорщик.
– Кто-то побег готовил. Его заложили. Он захватил кран и сейчас там сидит. Пытаются его уговорить.
– Надо его как-то снимать, - прошипел Заев.
– Уже пять часов сидит.
– Он полез наверх!
– крикнул Седых.
Вулич забрался на стрелу и встал.
– Вот и все. Ловите кайф, господа!
– крикнул он.
– ВДВ не сдается!
– И словно с вышки в воду, прыгнул вниз головой. Его отбросило к площадке кабины. Ударившись о крышу, он попал в открытый люк лестницы и с грохотом полетел вниз.
– Машину!
– крикнул Бармин.
К крану бежали контролеры и офицеры. Вулич лежал на спине. Его голова, грудь и правое бедро были в крови.
– Жив, гнида!
– присев, удивленно сказал старший лейтенант и с матом ударил Бориса в лицо. Потом еще раз.
– Ты б его на кране ударил, - зло проговорил подошедший Пепеляев.
– Жив!
– Бармин удивленно посмотрел на играющего желваками Заева.
– Он сто раз пожалеет, что не погиб!
– Заев быстро пошел к КПП.
– Грузите его!
– крикнул Бармин.
Боясь испачкаться в крови, контролеры переглянулись.
– Санитары!
– Старший лейтенант кивнул на бежавших к крану двоих зэков в белых халатах.
– Живучая мразь!
– Зверев пнул валявшегося без сознания Вулича.
– Прапорщик!
– крикнул Пепеляев.
– Отставить! Вы хоть сейчас мужиками будьте. Чего же на кран не лезли? А сейчас как твари поступаете. Ну и работу я себе выбрал!..
– Он кивнул санитарам: - Грузите. Да поосторожнее, он живой.
– Не может быть, - пробормотал один из санитаров.
– С такой высоты…
– Слушай, ты, специалист по покойникам! Говорят, живой - значит, живой. Такие быстро не помирают. Вот это фокус!
– Зверев посмотрел на кран.
– Просто невозможно, а он дышит. И пульс есть. Но для тебя лучше будет, если сдохнешь, - словно Вулич мог слышать, сказал он.
– Заева я таким никогда не видел. А Бармин вообще в бешенстве. Седых точно его подставит. Нарвался Бармин, сам пошел за Вуличем. И почему Афган его не пришиб?… Санитары, подняв Вулича, положили его в кузов.
– Вызывайте «скорую», - покачал головой Чепурных.
– Нужны специалисты…
– Сами управитесь!
– отрезал Заев.
–
– Нужна «скорая», - перебил его начальник медчасти.
– Может быть, придется везти его в больницу, иначе он умрет…
– Управляйтесь сами!
– повторил Заев.
Вера, на ходу надевая халат, быстро спускалась по ступенькам. Она вышла на территорию как раз в то время, когда грузовик остановился у входа в медчасть.
Санитары осторожно вытаскивали Вулича из кузова.
– Чего ты его бережешь?!
– Оттолкнув санитара, старший сержант рывком сдернул окровавленного Бориса на бетон и стал бить его ногами. Подскочили еще трое контролеров и тоже набросились на Вулича.
– Вы что делаете?!
– бросаясь вперед, закричала Вера.
– Перестаньте!
– Она оттолкнула одного. Но ее не слышали.
– Да перестаньте же вы!
– отчаянно взывала она к бившим окровавленного человек озверевшим мужикам. Оттолкнув еще одного, она закрывая тело Бориса собой, упала на него сверху.
– Прекратить!
– заорал выскочивший Чепурных.
– С ума посходили?!
– Он сильным толчком отбросил старшего сержанта.
– Да кончать его, суку, и все дела!
– закричал скуластый прапорщик.
– Все равно не жилец, - поддержал его плотный прапорщик.
– Вера, - Виктор поднял жену, - перестань. Да несите его в процедурную!
– крикнул он санитарам. Вера прижалась к мужу. Ее белоснежный халат был в пятнах крови.
– Господи!..
– прошептала она.
– Знаешь, Витя, я только сейчас поняла, где мы работаем и что такое настоящая колония. Они убили его.
– Успокойся. Пошли!
– Виктор кивнул на дверь.
– Я сообщу об этом в управление, - предупредила контролеров Вера.
– Да чего ты жалеешь эту мразь?!
– возмутился полный прапорщик.
– Он, сука, заложников брал! Таких надо на месте кончать!
– А вас не зря прозвали Баржой, - бросила ему Вера, входя в здание.
– Вечером отправим его в центральную больницу, - говорил в это время по телефону Виктор.
– Если, конечно, выживет.
– Он взглянул на лежащего на полу Вулича, которого осматривал Вячеслав Андреевич.
– Чертовщина какая-то, - пробормотал фельдшер.
– Мне бы хватило пары ударов сапогами от этих дуболомов, а он жив. Правда, скорее всего кончится.
Вера сняла окровавленный халат и тяжело вздохнула. Посмотрела на себя в зеркало. Увидела на шее и на щеке кровь.
– Да что же это такое, Господи?
– прошептала она.
– Они хуже фашистов. Это просто Бухенвальд. Неужели и я стану такой? Нет. А ведь они мне казались обыкновенными людьми.
– В дверь кабинета постучали.
– Сейчас!
– Она торопливо надела другой халат и умылась. Вытерлась, слегка подкрасила губы и открыла дверь.
– Он в коме, - сообщил вошедший муж.
– Это Вулич.