Я выжил, начальник!
Шрифт:
– Так он сам бросился, – проговорил старший прапорщик.
– Бармин, – позвал кто-то от двери. – К Заеву!
Майор вышел.
– А я говорю, гражданин начальник, – заявил санитар, – что так все и было. Он Веру Георгиевну Чепурных сначала обозвал, а потом схватил за плечо. Ну, она его… – Он робко улыбнулся.
– Что делать будем? – спросил худощавый майор.
– Да не доказать ничего, – недовольно отозвался Бармин. – Он сошлется на тех, кто в палате был. Сейчас им верят больше, чем нам. К тому же вы видели его дело. Отец…
– Так, –
– Абсолютно правильно. А Чепурных молодец баба! – Бармин засмеялся. – Над Котом смеяться вся зона будет. Молодец лейтенант!
– Надо усилить дежурство в больнице, – напомнил начальник.
«Значит, может получиться, – думал Борис. – Посмотреть погрузку надо. Узнать, когда будут грузить. Уйду. Спасибо тебе, Володя».
– Афган, – позвал его Алин, – чифирить будешь?
– А с чего это ты вдруг приглашаешь? – улыбнулся Борис.
– Теперь мы вроде как коллеги.
«Узнаю от него и о погрузке барабанов, – подумал Вулич. – Он-то наверняка в курсе».
– Как ты, Вера? – заботливо спросил Виктор.
– Нормально… – Она слабо улыбнулась. – Понимаешь, как будто чего-то мерзкого коснулась. Я пауков боюсь. И вот сейчас такое чувство, будто меня коснулась большая лапища, вся в паутине.
– Успокойся, осталось немного. Мы обязательно отсюда уедем.
– Скорей бы. Поступая в институт, я мечтала совсем о другом. Наверное, в зоопарке легче работать, там животные. А здесь пусть преступники, но ведь люди. Впрочем, их теперь и людьми назвать трудно. Но приходится помогать, лечить.
– Вера, начальство тебе предлагает дня два-три дома побыть.
– Нет. Уйти сейчас - значит, показать свой страх. И он наверняка останется во мне. Нет, я буду работать. Сейчас продолжу обход. И не надо меня сопровождать.
– Ну и что?
– спросил Седых сидевшего перед столом заключенного.
– Да ничего он не говорит, - ответил тот.
– Вообще разговаривает мало. Ничего о себе не рассказывает. Его спросили, как он сбежал, ответил - по пьяному делу залез в грузовик и уснул. Проснулся на фабрике.
– По пьянке, значит, ушел, - усмехнулся начальник оперативной части.
– Но ты словно невзначай поспрашивай тех, кто с ним этапом пришел, может, кто чего и знает.
– Молчит он в тряпочку, - махнул рукой худощавый светловолосый парень.
– Вообще ничего о себе не рассказывает. Даже тем, кто воевал. Лугарин в Чечне был, Полин в Афгане. Он и с ними не базарит. Про стычку с Валетом знаете? Бармин кивнул. Вытащил пачку чая, две пачки сигарет и подвинул по столу парню.
– Сладкого бы чего-нибудь, - несмело попросил тот.
– А то…
– Как что-то путное о Вуличе стуканешь, получишь две пачки сахара, а я тебя чаем с тортом напою. Топай!
– Бармин махнул рукой. Парень вышел.
Красноярск. УВД
– Да я без понятия, что там эта дамочка пишет.
–
– Не было ничего подобного. Вы же знаете, товарищ полковник, у меня с этим строго. Даже малейшее нарушение закона обязательно фиксируем…
– Да не всегда, - покачал головой полковник милиции.
– Чаще ты, Пискунов, сам все заминаешь. На тебя жалоб вагон и маленькая тележка. Удивляюсь, почему ты все еще работаешь. А между прочим, письмо прислала лейтенант медицинской части исправительной колонии. И пишет, как…
– Да мало ли что она там пишет, - усмехнулся майор.
– Наслушалась зэков и решила детективный роман написать, сейчас это модно. Сколько баб-писательниц развелось. И она небось тоже…
– Но она указывает точное время и место, - перебил его полковник.
– Сейчас разбираются с дежурными. Мы все выясним. И если снова что-то обнаружим, тобой займется служба собственной безопасности. Свободен пока, - махнул он рукой на дверь.
Пискунов, козырнув, вышел.
– Сучка!
– процедил он.
– Молчала бы, лечила зэков, а все за справедливость бороться желает. Я те, сучка рваная, поборюсь. Надо выяснить, кто она такая.
– Майор достал сотовый телефон.
– Да, было такое, - кивнул молодой мужчина.
– Этот младший сын лесного барона девчонку под нож поставил, а женщина молодая, симпатичная такая, вступилась. Но Пискунов забрал девчонку и парня. И все, женщина на поезд побежала, а парня этого Рожков и Костюков в машину посадили.
– Привет, Степан, - кивнул рослый парень.
– Чего надо?
– продолжая полоть грядку, недовольно спросил крепкий молодой мужчина.
– Слушай сюда, Торопин. Помнишь, на той неделе парень девчонку напугал в переходе? Еще бабенка какая-то тогда вмешалась…
– А ты что, - усмехнулся Степан, - адвокат того волчонка? Так его папа…
– Забудь, что тогда было, или сгорит твоя дачка вместе с твоими бабами - женой и двумя дочурками.
– Слушай, пес!
– Торопин шагнул к забору и замер, увидев в руке парня пистолет с глушителем.
– В общем, вот что, Торопин, - вышел из джипа еще один парень, - это тебе за молчание. Ничего не видел, ничего не слышал. А рот откроешь - твоим девчатам хана. Понял?
– Он бросил к ногам милиционера пачку евро и вернулся к машине. Торопин посмотрел вслед тронувшемуся джипу.
– С чего это они вдруг забеспокоились?
– тихо пробормотал он.
– Степа, - выглянула из двери домика молодая женщина, - кто это был?
– Дорогу спрашивали, - ответил он и, присев, поднял деньги. Выпрямившись, вздохнул.
– Лучше промолчать. Надо Семенову позвонить, а то полезет сдуру и пришьют точно. Король за сынка своего мазу держит. Старший сидит. Но говорят, скоро выйдет. Двоих, сука, убил, а устроили, будто было лишь превышение самообороны, и дали пять лет да половину еще скинули. Скоро объявится, - поморщился он.
– Вообще полный беспредел. И в зоне никак не пришибут гада!
– Он сплюнул.
– Как фамилия этих Королей? Надо позвонить Семенову.
– Бросив мотыгу, он пошел к домику.