Яд древней богини
Шрифт:
Руднев перелистал трудовую книжку матери - самая первая страничка с записями была вырвана. Наверное, после того, как Екатерина Максимовна оформила пенсию, она и ликвидировала нежелательную запись. Или записи. А вдруг - не она?
Да она, она. Только свой мог знать, где хранятся документы и что ключ от ящика комода - в лампадке.
– Что же ты пыталась скрыть, мама?
– прошептал Гордей Иванович.
Ева читала книгу «Магия и тайные силы», сидя в кресле.
– Как на картинах старых мастеров, - сказал Славка, глядя на нее.
В ореоле золотого сияния Ева, с забранными назад волосами, казалась боттичеллиевской дамой. Она оторвалась от книги.
– А ты научился делать комплименты!
– Совершенствуюсь, - улыбнулся он.
– Хочу тебе нравиться.
– Расскажи, как прошел день.
– В пустой беготне, - признался сыщик.
– Наводил справки о Ершове, ездил в редакцию. Уточнял информацию об умерших похожим образом женщинах. Таких случаев за последние два года не так много. Вообще удивительно, как их выделили, связали друг с другом. Наверное, сыграли роль известные в определенных кругах имена. Получается, Руднева и Ершова туда не вписываются.
– Что ты выяснил о журналисте?
– На колдуна, а тем более на мага, он не тянет. Внешность, образ жизни, характер - все не то! Профессионал он тоже далеко не великий, скорее рядовой, ничем не выдающийся.
– Потому что это для него только прикрытие!
– возразила Ева.
Смирнов возмущенно хмыкнул.
– Ты всерьез полагаешь, что… днем Ершов сидит в редакции, пишет статьи, а под покровом ночи совершает магические ритуалы? Насылает проклятия и наводит порчу на почтенных старушек?
– И на бизнес-леди, и на…
– Ева!
– взмолился Смирнов.
– Давай рассуждать здраво! Ершов - самолюбец, он болезненно реагирует на малейшее ущемление его достоинства, но это не делает людей пособниками дьявола. И зачем ему сводить со свету приемную мать, а потом метаться по городам и весям в поисках хоть какой-то родни, седьмой воды на киселе? Согласись, это не вяжется.
– А он что, искал родню?
– У детдомовцев бывает сильная тяга к семье, желание иметь близких. После смерти Мавры Ильиничны Григорий, оказывается, ездил к ней на родину. Думал, что там кто-то остался - тетки, дядьки, внучатые племянники, пусть не совсем родные, но все-таки не чужие. Мне об этом в редакции рассказали.
– И как, нашлись родственники?
– Нет, - покачал головой сыщик.
– Во всяком случае, Ершов так сказал.
Ева уныло кивнула.
– Ладно, не подходит Ершов на роль черного мага. А кто подходит? Гордей Руднев? Ирина, его жена? Загладин?
– Кстати, звонил Руднев. Сообщил, что привез из Абрамцево документы покойной матери, но раздумывал, показывать их мне или нет. Его удивили две вещи: среди фотографий, которые хранила Екатерина Максимовна, не было ни одной, связанной с ее жизнью в Березине - то есть до переезда и замужества.
– Постой-ка, - нахмурилась Ева.
– Иван Руднев, ее бывший муж, тоже говорил мне о каком-то Березове. Еще картина, кажется, такая
– Не Березово, а Березин. Впрочем, какая разница?
– А что еще его удивило?
– нетерпеливо спросила Ева.
– Диплом. Гордей Иванович всегда считал, что его мать окончила торговый техникум, а она по специальности - медик.
– Ну и что? Миллионы людей имеют одно образование, а работают в других сферах.
– В общем, ничего особенного, - согласился Всеслав.
– Ты права. Медицина имеет свою специфику, и не каждому дано к этому привыкнуть. Но из трудовой книжки Екатерины Максимовны вырвана как раз та страничка, на которой могла быть запись о ее первой работе. Мелочь, конечно.
– Она вышла на пенсию, трудовая книжка вроде уже ни к чему… вот и потерялся листочек. А может, случайно вырвал кто-нибудь. Ну, сам посуди, что за секрет - работа?
– Непонятно!
– с досадой вздохнул сыщик.
– Что могло произойти в этом Березине? А другие жертвы «темных сил» родились кто в Москве, кто в других местах, но не в Березине. Я уточнял.
– И Ершова?
– Насчет Ершовой пока не знаю.
– Так позвони Григорию и спроси, - решительно сказала Ева.
– Он уже дома, наверное. Давай!
– Ты уже не подозреваешь его в занятиях черной магией?
– съехидничал Смирнов.
– Звонок может его спугнуть. Он поймет, что на его след напали, и затаится.
Ева предпочла промолчать. Получается, если исключить журналиста, то подозревать некого.
– Тогда сходи завтра же в адресное бюро и узнай, где родилась Мавра Ильинична.
– Это идея, - зевнул сыщик.
– Данные вряд ли успели передать в архив.
Ночью пошел дождь. Он шуршал и шуршал в листве старых лип за окнами. Но к утру небо уже было ясным, встающее солнце горело в стеклах.
Славка напевал, бреясь в ванной. Его мысли витали вокруг одного и того же - жизни и смерти. Что бродит в умах некоторых людей и на что они оказываются способны, просто не поддается описанию. На какие ухищрения только не идут убийцы, чтобы лишить жизни себе подобного! И не помогают ни религиозные заповеди, ни картины адского пекла, поджидающего грешников, ни гуманистические философские учения - ничего. Тысячелетиями на земле бок о бок сосуществуют культы всепрощения и насилия. Причем оба - утопические. Вседозволенность приведет к хаосу еще быстрее, чем силовые методы воздействия. Может быть, суть в том, чтобы «добро» и «зло» уравновешивали друг друга?
Всеслав еще в юности задавался этим вопросом, но так и не сумел найти ответа.
Ева спала. Ей снились низкие темные комнаты, глиняные и медные сосуды на огне, запах серы… и бесформенная, мрачная фигура, склонившаяся над чьим-то изголовьем. Ева беспокойно ворочалась, стонала, но не просыпалась.
Смирнов напился на кухне крепкого чаю и, осторожно закрыв за собой дверь, отправился в адресное бюро. Он не чувствовал того неповторимого душевного подъема, который говорил бы о близости разгадки. Руднева умерла, а он был так же далек от того, чтобы назвать виновника трагедии, как и при ее жизни.