Яд древней богини
Шрифт:
Раньше этой картины не было. Новый подарок любовника? Рудольфа пронзила колющая боль в груди. Он едва дождался, пока Карина выйдет из ванной.
– Что это?
– спросил он, указывая на картину.
Ее лицо стало печальным.
– Майерлинг, - ответила она.
– Императорский охотничий замок, расположенный недалеко от Вены. Здесь больше века назад покончили жизнь самоубийством наследный принц австро-венгерского престола и его возлюбленная, баронесса Мария Вечера. Сначала он застрелил ее, потом себя. Перед этим эрцгерцог
– И что сие означает?
– «In Liebe Vereint Bis In Den Tod» - «Любовью соединены на смерть».
– Потрясающе!
– с иронией воскликнул Межинов.
– Я сейчас заплачу!
– А меня эта история захватила с детства, - призналась Карина.
– В ней есть какая-то страшная и романтическая тайна. Поэтому, увидев картину, я сразу ее купила.
Ее ответ успокоил жгучую ревность подполковника. Значит, это не подарок. Карина лгать не стала бы, ей доставляло удовольствие мучить его.
– Там сейчас музей?
– поинтересовался Межинов, внимательно рассматривая изображенный на картине замок.
– Нет. Кажется, кармелитский монастырь. Кстати, знаешь, как звали эрцгерцога? Рудольф…
Межинову показалось: темная, холодная тень легла на него при этих словах.
– Шутишь?
– пробормотал он, не в силах отделаться от накатившей тоски.
Карина медленно, глядя ему в глаза, покачала головой.
– Это не шутка. Эрцгерцог Рудольф, сын императора Австро-Венгрии, и прекрасная баронесса Мария были найдены мертвыми в Майерлинге, в спальне наследника. У них были прострелены головы.
– Представляю себе это зрелище, - прошептал подполковник.
– Ты боишься смерти?
– Нет, - легко сказала она.
У Рудольфа Петровича мурашки побежали по всему телу. Он налил полную рюмку коньяка, выпил одним глотком. Черные глаза Карины пожирали его.
– Как идет твое дело о женщинах, умерших при невыясненных обстоятельствах?
– Зависло, - мрачно изрек Межинов.
– У моего… у Игната был день рождения, - сказала Карина.
– Мы собирались узким кругом. Серебровы чествовали главу семьи!
Подполковнику давно хотелось спросить, почему Карина называет отца и мать Игнатом и Зоей, а бабушку - Полиной. Она чувствовала себя чужой в семье и, не скрывая, говорила об этом.
– Почему ты называешь своего отца Игнатом?
– А как прикажешь к нему обращаться? Папуля? Они далеки от меня, все трое. Я с детства считала себя кукушонком, подброшенным в чужое гнездо. Не могла дождаться, пока стану самостоятельной, избавлюсь от их опеки.
– Но они любят тебя.
Карина немного подумала, отпивая коньяк маленькими глотками.
– Наверное. Кто же не любит собственных детей? У людей так не принято. Хотя… если честно, я у них как кость в горле. Они ужасно напрягаются при мне, становятся механическими куклами, внутри которых встроен образец поведения. Не дай боже отклониться от него!
– В ее глазах закипели злые слезы, губы дрогнули.
– Понимаешь… Зоя плохо себя чувствовала, за столом она почти ничего не ела и не пила.
– Заболела?
– из вежливости спросил Рудольф.
– Похоже на то. Ей было дурно, но она пыталась не подавать виду. И рассказала какую-то дикую историю о призраке, у которого она взяла кольцо. Вот мы сейчас говорили о кольце, подаренном наследным принцем Марии Вечера, и я вспомнила ее слова.
– Твоя мать говорила о призраке? Тебе не послышалось?
– удивился подполковник.
– Ну… о чем же еще? Она шла вечером по аллее, вдруг из-за деревьев появилась какая-то безмолвная фигура, протянула ей кольцо и скрылась.
– Куда?
– Она с перепугу не заметила. Сунула кольцо в карман, а потом забыла об этом. Вскоре кто-то позвонил ей по телефону и напомнил о кольце, сказал: «Ты обручилась со смертью!» Как тебе это нравится?
– Совсем не нравится, - серьезно ответил Межинов.
– Ужасно не нравится.
– Полагаешь, она это выдумала? У нее «крыша» едет?
Подполковник молчал, сжав зубы. Что происходит? Не хватало, чтобы в семье Карины…
– Твоя мать показывала то кольцо?
– спросил он, предвидя ответ.
– Да, - сказала Карина.
– Дешевенькое позолоченное колечко. Ширпотреб.
– Говоришь, она заболела? А чем?
– Не знаю. Бабушка считает, что это климакс: сердце пошаливает, обмороки. На фоне кашля получается целый букет.
– Кашель-то откуда?
Карина пожала плечами.
– Бронхит никак не проходит. То стихает, то обостряется.
Господин Смирнов решил никого больше не обременять расспросами и отправился в Березин. Городок представлялся ему тихим провинциальным болотом, с большинством деревянных домов, с маленькой речушкой, текущей между живописных берегов, со старой церковью, с центром из нескольких административных зданий, парой магазинов и запущенным вокзалом. Примерно так все и выглядело.
Еще в Москве сыщик отыскал на карте сие «легендарное» место - железная дорога обходила его стороной. Значит, придется добираться машиной.
По мере удаления от столицы дороги становились все хуже. Леса по сторонам дышали свежестью и покоем. Хотелось выйти из машины, упасть в густую траву и смотреть в высокое, ясное небо.
Любуясь красотами подмосковной природы, Всеслав умудрялся одновременно думать о деле. Ему нужно будет отыскать в Березине людей, которые помнили бы Екатерину Зотову, в замужестве Рудневу, и Мавру Виленину, в замужестве Ершову. Обе дамы давным-давно покинули благословенный городишко, и, учитывая их возраст, свидетелей проведенных ими здесь молодых лет может не оказаться.