Яд древней богини
Шрифт:
Серебров посмотрел на осколки «стеклянного дерева», подаренного ему Кариной, - оно вдруг, без всяких причин, разбилось, разлетелось на мелкие кусочки. В такие же осколки превратилась и его жизнь: прозрачные, острые, бесформенные… бесполезные.
Господин Серебров смешал абсент с коньяком и глотнул. Никакого эффекта. Он не может забыться, уйти от этих невыносимых душевных мук. Перед ним неотступно стояло красивое, бледное лицо Карины, уже застывшее, с заострившимися чертами. Смерть не коснулась ее красоты… только сделала ее совсем холодной.
Игнат
– Я проклят! Проклят…
Телефон разрывался, но Серебров словно оглох. Отключить аппарат он не мог - должны были звонить из милиции. Наконец, чтобы избавиться от надоедливого звука, Серебров все же взял трубку.
– Вас беспокоит Смирнов, частный сыщик, по делу о смерти Карины Игнатьевны.
– Нет никакого дела… есть только смерть, - пробормотал Игнат Николаевич.
– В присутствии смерти нет более ничего. Все остальное… кадры дурного и лживого фильма.
– Понимаю вас, но…
– Как вы можете понять?
– горько усмехнулся Серебров.
– Моя первая жена умерла много лет назад. Теперь и вторая при смерти, а вчера… я увидел труп единственной дочери. И вы говорите о понимании?
– Примите мои искренние соболезнования. Я бы не стал вас тревожить, если бы не письма Карины. Они у меня. Из них следует, что… впрочем, об этом при встрече. Мы можем увидеться? Желательно поскорее.
– Письма?..
Игнат Николаевич плохо соображал, о чем идет речь. Зоя еще жила, но врачи сказали: больше трех дней она не протянет. Карина мертва… Какие письма? Кому они нужны?
– Письма Карины!
– громко, настойчиво повторил сыщик.
– Что вы… какая ерунда…
– Вовсе не ерунда!
– возразил Всеслав.
– Могут заподозрить вас.
Он сказал это нарочно, чтобы встряхнуть Сереброва, который, видимо, окончательно раскис.
– Меня? В чем?
– с проблесками сознания в голосе спросил тот.
– Вы в своем уме? Карину застрелили в ее квартире. Любовник… Он сошел с ума. Все обезумели!
Смирнову не удавалось расшевелить Игната Николаевича, и он сказал фразу, на которой настаивала Ева. «Вот увидишь, это его приведет в чувство!» - заявила она.
– В письмах Карина написала всю правду!
– с более чем выразительным ударением на слове «всю» произнес сыщик.
Повисла пауза. Господин Серебров то ли не мог собраться с мыслями, то ли у него перехватило дыхание. Наконец он издал несколько нечленораздельных звуков.
– Вы меня слышите? Всю!
– повторил Всеслав.
– Да… хорошо. Где мы встретимся?
Из голоса Сереброва ушли остатки жизни. Казалось, это по инерции говорит механизм, все детали которого внезапно пришли в негодность.
– Я заеду за вами, назовите свой адрес.
Учитывая полнейшую апатию собеседника, Смирнов решил держать инициативу в своих руках.
Через полчаса он привез бледного и полупьяного Игната Николаевича к себе домой, где их с нетерпением ждала Ева.
– С какой стати вы меня притащили сюда?
–
В его потухших глазах читалось: «Оставьте меня в покое, все и навсегда». Но общественная роль заставляла этого убитого горем человека произносить дежурные реплики, изображать отсутствующие эмоции. Зачем он это делал?
– Присаживайтесь, господин Серебров, - вежливо улыбнулась Ева.
– Нам предстоит долгий разговор.
Он даже не спросил, кто она такая, - просто опустился в кресло и застыл, как кукла.
«Потрясающе красив, - подумала Ева.
– Сексуален, с мужественным лицом, широкими плечами, без признаков лишних жировых отложений. В явно выраженном депрессивном состоянии его одежда, прическа все же выглядят безупречно. Хорош! При такой внешности он должен пользоваться бешеным успехом у женщин. Неудивительно, если жена ему мешает. Но зачем убивать, когда существует развод? Неужели моя безумная догадка является правильной?!»
– Меня нанял один человек для расследования странных событий, угрожающих благополучию его семьи, - начал Всеслав.
– Не буду говорить, кто, потому что я обязан хранить тайну клиента. Некоторые факты, мои рассуждения и, наконец, неопровержимые улики привели к Карине Серебровой. Ваша… дочь вела двойную жизнь. Вы об этом знали?
Гость подавленно кивнул.
– У нее были любовники… и вот к чему это привело. Они давали ей деньги, много денег. В квартире криминалисты обнаружили тайник с долларами. Господи! Я мог ей давать сколько угодно денег, но она не желала брать их у меня. А у чужих мужчин брала… отдавалась им, как… падшая женщина, проститутка. Она же ни в чем не нуждалась! Какая ужасная, жестокая судьба! Один из этих мужчин застрелил ее… а потом пустил пулю себе в висок. Вульгарная, жалкая смерть.
По мере произносимых слов он трезвел, приходил в себя.
– Эти деньги Карина зарабатывала сама, а не получала от любовников, - сказал Смирнов.
– Она убивала людей… по «заказу». Женщина-киллер - не такое уж редкое явление в наше время. Редким я бы назвал способ, который она применяла.
– Убивала? Чушь…
– Вы узнаете эту шкатулку?
Ева сняла кружевную салфетку с шкатулки-сундучка, покрытой египетскими знаками.
– Первый раз вижу, - равнодушно ответил гость. Было видно, что он не лжет.
– Зачем вы мне это показываете?
– Шкатулка принадлежит… принадлежала Карине.
– Вы уверены? В общем, она обожала экзотические безделушки, - кивнул Серебров.
– Но я впервые увидел ее вещи только… когда ее не стало. Она не приглашала меня к себе, а я не напрашивался. Я даже не смог определить, пропало что-нибудь из ее квартиры или нет.
– Вы ни разу не были в квартире, которую купили дочери?
– недоверчиво хмыкнула Ева.
Игната Николаевича перекосило.
– Только вначале, во время ремонта. Потом - всего пару раз… - буркнул он.
– Мельком. Я не любопытен! К вещам не присматриваюсь.