Яддушка Для Злодея, Или Нельзя (Влю)Убить Кощея
Шрифт:
Помимо этого невоспитанный хам посеял здесь кучу клочков от своей одежды и плаща, пучки вырванных волос и даже части собственной шкуры.
Мимокрокодил выл, кочет стучал, не покладая клюва.
Вычурная, с претензией одежда Кощея начинала тлеть и загораться, красные языки пламени от крыльев и хвоста мстительного петуха бежали по рукавам и плащу.
– Убери тварь! Отзови петуха! – не своим голосом орал поползновенец, перекрикивая дурные вопли восставшего кочета.
Я разом была отомщена за все издевки мимокрокодила. За предложение его драгоценных поцелуев, за экскурсию и даже за любвеобильных русалок и кикимор.
– Убери гада! – ревел Кощей, попытавшийся вторично свернуть петуху шею, только это не возымело никакого эффекта, кочет был и до этого мертв и теперь медленно прожаривался на собственном пламени. Пришлый поганец только обжег об него руки.
– От гада слышу! – огрызнулась я.
Надо отдать Кощеюшке должное, он оказался ловким и изворотливым злодеем, чудом умудрился вывернуться из захвата и сбросить с себя петуха. Да не просто, а обжигая руки, скомкать того в шарик и зашвырнуть куда подальше.
Баллистический петух отлетел недалеко, как истребитель, сделал кульбит в воздухе и огненной стрелой понесся на Кощея, но я видела: он не успевал.
Покоцанный злодей подгадал момент и метнулся к дыре в погреб.
Михайлыч отошел от своего поста возле спуска в подвал, он приводил в чувство раненую лисицу, дохлятиной валяющуюся на траве. К рыжей подбирались языки огня, и медведь оттаскивал лисий трупик подальше от пламени.
– Закрой проход! – завизжали несколько голосов сразу.
– Захлопнись! – завопила я, указывая пальцем на раззявленную дверь в подвал, имея в виду все разом: закрытие двери и прохода в реальность.
Створка громогласно хлопнула прямо перед самым Кощеевым носом, чуть не прищемив его длинный клюв. Крышка люка отскочила обратно и, перекосившись, стала терять доски, но ощущение пространства «за» исчезло. Дыра в реальность, в мой мир, была закрыта.
Все замерли.
Только после того как я осознала, что одним-единственным словом закрыла дыру в реальность, встретилась глазами с Кощеем-младшим. И поняла: проход-то я закрыла и не пустила злодея на ту сторону, но только и сама я теперь осталась в этом мире.
В глазах мимокрокодила вспыхнуло отчаяние, в тот же миг сменившееся безудержной яростью, после вновь поменявшись на горечь поражения, трансформировавшись в пожелание всего нехорошего мне.
«Эк его колбасит!» – испугалась я, соображая, куда бы спрятаться от гнева мимокрокодила, обломившегося с походом в реальность. Может, так же, как и лисе, притвориться умершей?
А злодей бесился, как взрослый мальчик, проигравший в танчики.
Неосторожный лесной зверь, поддетый пинком Кощея, воспарил в небо без крыльев, следом за ним полетело все, что попадалось под руку истерику: камни, бревна, вырванный с корнем пенек. Звери вновь бросились врассыпную, чтобы не попасть под раздачу.
– Да пропади ты пропадом, зараза, со своими поцелуями и проходом! Не больно-то и хотелось на тебя тратиться! Долго ты в изнанке не продержишься, сама к нам на поклон приползешь и молить будешь, чтобы мы тебя домой вернули! Только шиш тебе, жадине такой! – И с этими словами Кощей театрально ткнул пальцем вверх, послал в облака молнию и, полоснув плащом, растворился во всполохах зеленого пламени.
Подранный злодей исчез, а пламя осталось, вместе с ним в небе громыхнуло и на землю упали крупные капли.
Обиженная и оскорбленная, я стояла под дождем, нарочно, чтобы позлить меня, вызванным мимокрокодилом.
Я спохватилась первой. Мир вокруг нас пылал, но это уже был наш, земной огонь, теплый и ласковый, если умеешь с ним обращаться. Я достала из колодца ведро и расплескала вокруг, через несколько минут мы залили и затоптали почти все языки пламени. А петух яростно заклевал все языки потустороннего огня.
Вся поляна покрылась шипящими углями, остался только один горящий петух.
Я вылила ведро и на него. Под слоем пламени обнажилась лысая копченая тушка восставшего из мертвых. Кочет встрепенулся, небрежно отряхнулся от воды и воспылал вновь, покрывшись слоем огненных перьев.
– Смотри мне! – погрозила я тому пальцем. Подожги мне тут еще чего – в суп пойдешь! – Угроза возымела действие, смущенный петух, притушив свое пламя, скромненько ушагал за колодец.
Я и лесные животные куковали на пепелище.
У ног ежик, свернувшись клубком, чистил свои прокопченные иголки, лисы, олени и волки подергивали опаленной шкурой, белки и птицы на деревьях безуспешно пытались сушиться.
Прямо на моих глазах лисица, притворявшаяся дохлой, вскочила, огляделась и как ни в чем не бывало начала расчесывать свой хвост. Мы с ежиком переглянулись.
Все вокруг медленно заливал проливной дождь, напоследок вызванный Кощеем. Лично мне назло, не иначе.
Со своим первым заданием и с последней просьбой бабушки я справилась, но какой ценой?!
Я сидела в чужом мире, без крыши над головой, одинокая, потерянная и расстроенная.
По другую сторону от меня прикорнул крохотный домик, скрипел перилами так, что получатся душераздирающий жалостливый скулеж, ему тоже было холодно и мокро.
– Сына, ты дурак! – в полутемном гулком помещении прозвучала констатация факта.
– Ну что вы, папенька, в самом деле.
– Пожалел, значит, девку? Дурак, ой дурак… Такой же. Как и твоя маменька, Василиса Придурошна! – В голосе сквозила беспредельная горечь, помноженная на старые обиды. – Та самая, которая, счастья своего не понимая, бросила тебя и меня, свалив из изнанки в реальность. Не пожалела ни сына малолетнего, ни мужа бессмертного… – В зале с высокими сводами послышался всхлип и трубное сморкание. – Она меня этим почти убила-а-а! – с надрывом в голосе произнес Кощей-старший.