Ядовитый соблазн
Шрифт:
Глава 28. Плач скрипки
Как бы ни старалась Эмилия сделать вид, будто происходящее её нисколько не интересует, внутри неё бурлило любопытство, смешанное с предвкушением. И будто нарочно, мужчина плескался в уборной и одевался так долго, как заправская кокетка, озабоченная своим гардеробом больше всего на свете.
— Прошу, — распахнул Максимилиан дверь перед Эмилией.
Эмилия гордо прошествовала мимо, стараясь не обращать внимания, каким предвкушением горят глаза мужчины. Она намеревалась испортить ему настроение
— Кто все эти люди? — Эмилия застыла на последней ступени лестницы, не решаясь сделать ещё один шаг. В просторном зале гостиной находилось около десятка человек. Двое мужчин-близнецов настраивали скрипки, даже движения их были синхронны. Рядом с ними стоял человек лицо которого было разукрашено чёрной и белой краской, поодаль виднелась маленькая, хрупкая девушка, больше напоминающая ребёнка. Поодаль стояли еще несколько человек, в которых безошибочно угадывалась принадлежность к ярмарочным артистам.
— Это… всего лишь знакомые, не более того. Пойдём, тебе понравится.
— Ты пригласил ярмарочных артистов сюда? — иронично воздела бровь Эмилия, — ради чего?
— Просто потому что мне так захотелось, — бросил Максимилиан и потянул её за собой.
Он отодвинул стул, приглашая сесть Эмилию, но она демонстративно прошла мимо и села на второй.
— Ни к чему изображать из себя радушного хозяина, Максимилиан.
— Сейчас я никого не изображаю из себя, и мне на самом деле приятно поухаживать за тобой.
— Мило.
Максимилиан откупорил бутылку вина, наполняя им бокал девушки.
— Я не стану пить вина. Не доверяю тебе.
— Я откупорил эту бутылку при тебе.
— И что с того? Я думаю, что ты настолько изворотлив, что мог заранее подсыпать в вино чего-нибудь и запечатать её как ни в чём не бывало.
— Я собираюсь пить то же, что и ты.
— Это не значит ровным счётом ни-че-го. Я знаю, что тебе по нраву быть в состоянии опьянения любого вида.
— Сегодня ты опять решила противоречить мне во всём? Выказываешь свой дурной характер? Что стоит тебе притвориться хотя бы на один вечер, Эми?
Какая-то особенная интонация проскользнула в его голосе, кольнувшая её изнутри, словно заноза. Но Эмилия отмахнулась от неприятного ощущения, предпочтя заверить саму себя, что то ей только показалось.
— Притвориться? Совсем недавно ты говорил о том, чтобы не скрываться под налётом благопристойности. А сейчас просишь притвориться? Я буду притворяться, но только на публике и только тогда, когда это от меня требуется.
— Эти люди — не публика? — махнул в сторону ярмарочных артистов Максимилиан.
— Публика — это мы, сидящие за столом, а они — пляшущие нам в угоду шуты, только и всего.
— Мне нравится, как ты сказала «мы», но не нравится твоё пренебрежительно отношение к артистам.
— Как думаешь, стоит ли..? — обратилась она к мужчине.
— Нет, не стоит насмехаться над их профессией и считать ниже себя? Определённо не стоит.
— Вообще-то я хотела спросить, стоит ли пробовать вот этот пудинг. Их вид меня всегда отталкивал.
— Ты нарочно делаешь вид, что не слышишь меня?
— Пожалуй, не стану изменять своей привычке. Жаркое выглядит вполне съедобным и стейк…
— У тебя не получится уйти от разговора.
Эмилия рассмеялась.
— Тебе кажется это смешным?
Но девушка упорно не смотрела в его сторону, она с преувеличенным вниманием наблюдала за жонглёром, подкидывающим в верх шары и кегли. Эмилия смотрела на артистов так, словно впервые в жизни видела подобные выступления. Она попеременно переводила взгляд с жонглёра на пантомима или на гибкую, словно лоза, девушку, складывающуюся так, что её можно было бы уместить в чемодане. Эмилия хлопала в ладоши, когда фокусник доставал из пустого кулака с десяток цветных платков или превращал монетку в розу. Позади выступающих близнецы наигрывали на скрипке незатейливые мелодии.
— Эмилия!
Максимилиан повысил голос, но девушка нарочно не смотрела в его сторону, покачивая туфлей в такт звучавшей мелодии и не отрывая взгляда от представления.
— Свободны! ВСЕ ВЫ!
Голос Максимилиана прогремел, словно пушечный выстрел, заставив артистов застыть на месте. Поклонившись, будто по окончании представления, они потянулись на выход из просторного зала.
— Вы, двое, останьтесь! — кинул он вслед скрипачам. Братья переглянулись и остались стоять у дверей. Максимилиан развернул стул Эмилии лицом к себе и навис над ней:
— Не стоит меня игнорировать.
Эмилия ожидала чего-то подобного от него, но тем слаще было чувство оправдавшихся ожиданий. Она откинула прядь волос с его лба, проведя кончиками пальцев по лицу.
— Всё, что угодно, кроме равнодушия, да? Максимиилиан…
Мужчина обернулся:
— Сыграйте что-нибудь…
— Хочешь пригласить меня на танец? Ты же не танцуешь?
— То был Ровере. С тех пор его не стало, а я, как видишь, избавился от третьей ноги.
Максимилиан, не дожидаясь согласия, рывком поднял девушку со стула, положив руку на талию.
— Недостаточно быстро и слишком уныло, — махнул он рукой скрипачам, — веселее!..
Скрипачи прервали мелодию и через мгновение один из них взмахнул смычком, начав выводить быстрые, чуть отрывистые ноты. Второй, немного помедлив, присоединился, подхватывая. Максимилиан обхватил ладонь девушки и сделал шаг назад увлекая её за собой, нажатием крепкой ладони на талию вынуждая следовать за ним. Ещё пара шагов назад, поворот в сторону и резкий поворот кругом. За ним ещё и ещё один. И снова череда шагов, то отступающих, то переходящих в наступление. У девушки не оставалось ни единого шанса вырваться из плена быстрого ритма мелодии и захвата его рук, подчиняющих себе, плавящих её волю. Быстрые, волнующие звуки, льющиеся из-под смычков скрипачей, сменялись высокими нотами, ритм сменялся более медленным, но полным чувственности.