Ядовитый воздух свободы
Шрифт:
Вечер того же дня
Треверберг
Когда она вернулась домой, Мишель занимался с Луи. Муж выглядел уставшим, но счастливым и спокойным. Его явно не интересовало, где она пропадала, он видел в этом мире только сына, который что-то ворковал на своем детском языке. Констанция, сбросив туфли, прислонилась плечом к дверному косяку. Выброшенная из объятий Нахмана, она чувствовала себя скованно. Она не хотела говорить с Мишелем и не хотела ему ничего объяснять. Решимость рассказать правду таяла на глазах.
Боже, что она творит?
Констанция осторожно подошла к ним, протянула руку и коснулась головки сына. Мишель поднял на нее глаза. Улыбнулся. Луи продолжил что-то лопотать.
— Хорошо, что ты пришла, — негромко сказал муж.
— Мне работу предложили.
— Работу?..
— Да. Работу. Платят лучше, задачи интереснее. Есть шанс сделать что-то действительно стоящее.
Мишель тихонько рассмеялся. Луи следил за ними со всей серьезностью, на которую были способны маленькие дети. Иногда она думала, что годовалые дети намного мудрее взрослых. Что-то было в их взгляде такое… вековечное.
— И, конечно же, есть «но»?
— Есть. Но мы это решим.
— Ладно. Я приготовил обед.
— Я поела, пока ничего не хочу, спасибо.
Когда Мишель взял ее за руку и тихонько поцеловал пальцы, Констанция поймала себя на мысли, что хочет провалиться сквозь землю. Как она сможет сделать больно такому человеку? Как? Он ни разу ни в чем ее не упрекнул, никак не ограничивал. Ее ограничивал брак. И отсутствие любви. Хотя раньше она думала, что любит этого мужчину. Точно — любит. Но как-то иначе. По-другому.
Луи протянул ручонку, и женщина нежно сжала его пальцы. На глаза навернулись слезы. Она точно не сможет забрать его с собой. Предстоит прорва работы. Маленькому мальчику там просто нечего делать. Нанять няню? Уговорить Мишеля переехать вместе?
Ну что за бред.
По щеке скатилась слеза. Констанция смахнула ее нервным движением и улыбнулась. Тело еще помнило вкус поцелуев Нахмана, их отчаянную нежность, которая уничтожала ее изнутри. Хотелось закрыть глаза и перенестись к нему. Она знала, что ученый проведет ближайшие дни в Треверберге. У него важные переговоры с администрацией города, обсуждает бюджеты и стратегию, нанимает людей. Она знала гостиницу, в которой он остановился. Знала номер. Можно, когда мальчики заснут, просто выйти из дома и всю ночь провести рядом с Арнольдом. Пусть это будет спокойная ночь. Ей бы просто находиться рядом, слушать его дыхание, вдыхать аромат его тела и волос.
— Что с тобой? — негромко спросил Мишель, но женщина подскочила на месте. Манящий образ ученого раскололся на части, уступив место неприятной реальности.
— Сложные переговоры и ответственный проект. Я просто устала. У тебя вроде бы завтра выходной?
— Да.
— Я тоже возьму выходной. Давай поедем куда-нибудь? На природу. Я бы с удовольствием поплавала. Можно сделать сэндвичи, взять Луи и просто побыть вместе.
Мишель поцеловал ее в макушку. Господи, что она творит.
— Давай.
Глава четырнадцатая
Аксель Грин
Спутник-7,
административное здание
лаборатории Арнольда Нахмана
— К сожалению, мы так и не смогли установить, чем занималась лаборатория и кто ею на самом деле руководил. Доступа к архивам пока нет, надеюсь, появится сегодня. Но подозреваю, что там мы ничего полезного не обнаружим, — начала Арабелла, не сводя внимательных глаз с хозяина кабинета. — Что это за подземный комплекс?
Если Нахман и удивился, виду не подал. Он спокойно пил свой кофе, сидя все в той же позе, слегка откинувшись на спинку кресла, но ровно до такой степени, до которой это позволял деловой этикет. Грин видел легкое напряжение плеч, свидетельствующее о том, что ему не особо приятна беседа. При этом блеск глаз, которые мрачно вспыхивали каждый раз, когда он смотрел агенту Стич в лицо, навевал мысли о двойственности. Агент явно нравилась ученому. Или же просто заинтересовала. Впрочем, вот это как раз Грина не удивляло: Арабелла умела произвести впечатление.
— «Сигма» — экспериментальный межотраслевой проект, замороженный больше тридцати лет назад, — выдержав паузу, заговорил Арнольд. — Это все, что я могу сказать. — И вежливо так кивнул. Мол, отстаньте от меня.
Грин слушал. Он искал слабое место, ждал удобного момента, чтобы ударить, вывести его из равновесия.
— Чем занимались там вы? — улыбнувшись, в тон ему спросила Стич.
Аксель отметил, что она отзеркалила позу ученого.
— В основном вербовкой кадров и организацией процесса. К тому моменту я уже защитил докторскую и отдал свои наработки команде. Отец поручил мне запустить лабораторию и договориться с другими семьями о сотрудничестве. Я это сделал.
— Вы были знакомы с Констанцией Берне? — вклинился Аксель.
Глаза Нахмана потемнели, он поджал губы и резко посмотрел на детектива.
— Доктор Констанция Берне была ведущим специалистом, — сквозь зубы ответил он, — она представляла медиков и успешно руководила парой проектов. Пока в один прекрасный день не сбежала без объяснения причин. Мне так и не удалось ее найти.
— Когда это было? — спросил Грин, не давая ему времени прийти в себя.
— Не помню, — высокомерно отмахнулся Нахман. — Давно. Вскоре после ее исчезновения у правительства изменились планы, и мы постепенно свернули лабораторию.
— И чем все-таки занимался комплекс? — продолжил допрос Грин.
— Не могу рассказать в деталях. Вам нужно знать лишь то, что в нем были задействованы все секторы и множество ученых. На него выделили достаточно денег. Нам удалось сделать ряд открытий, но они оказались настолько ошеломляющими, что в серийную разработку не прошли. Мне поручили перенаправить усилия ученых в нечто, более соответствующее времени.
— И вы начали разрабатывать оружие.
— Скорее, мы начали разрабатывать средства сдерживания.