Ядовитый воздух свободы
Шрифт:
— Да, я видела досье, — кивнула Арабелла, пристегивая ремень безопасности. — В дело вмешался отец Николаса, ему нужен был брак сына с дочерью партнера по бизнесу. В таких семьях согласия обычно не спрашивают.
Аксель слегка повел плечом, будто говоря «ну, это их проблемы», осторожно выехал на дорогу, убедившись, что она свободна, и набрал скорость. Старенький автомобиль слушался его беспрекословно, преодолевая милю за милей по наспех залатанным дорогам города. Коллеги молчали, каждый думал о своем. Грин то и дело посматривал на Арабеллу, которая упрямо смотрела в окно, избегая его взгляда. Такое ощущение, будто встреча с Нахманом пробудила в ней нечто давно забытое, но важное, настоящее, про нее саму. Такие воспоминания, от которых она давно закрылась и которых искренне страшилась. Она выковала из себя специалиста высочайшего класса. Но что скрывалось под маской? Очередная искалеченная судьба, которой никого не удивишь.
В структуры не идут просто так. Либо за карьерой и властью, либо в безотчетной попытке найти ответы на вопросы, помочь тем, кому уже ничем не поможешь. Сам Грин ушел в армию, потому что в свои шестнадцать считал, что военная сфера — единственная, где он может пригодиться, где сможет быстро начать помогать приемной матери финансово, снимет с нее необходимость одевать его и кормить. И действительно, заработок получился достойный. Аксель до сих пор сохранил некоторые сбережения тех времен. Но что в итоге? Полностью засекреченное досье, награды, которые никому не показать (и даже самому себе лишний раз не напомнить), несколько почти смертельных ранений и потерянные близкие. Бесконечная череда исчезнувших из его вселенной лиц.
— Хотите помочь Николасу прийти в себя? — неожиданно спросил Грин, когда до управления полиции оставалось минут десять ходу.
— Помочь? — переспросила она, наконец переводя взгляд на детектива. — Я хочу его использовать. По прямому назначению.
— Мне показалось, что…
— Вам показалось. И даже если нет, обсудим это за бокалом кьянти, когда разберемся с этим дерьмом. Вам нельзя возвращаться в квартиру.
— Знаю.
— И все равно вернетесь.
— Да.
— Вы же проверите вход на предмет растяжек, газовые вентили и не станете есть и пить то, что осталось в доме?
Аксель притормозил на светофоре и посмотрел на Арабеллу. В ее глазах застыло странное выражение крайнего напряжения. Она собирала пазл. Искала недостающие детали. И в этой мозаике смерть Грина была настолько естественна, что агент решила заговорить о ней.
— Вы же читали мое частичное досье.
— Да, читала, но вы на гражданке уже десятилетие. Навыки стираются.
— Я все проверю. Вы считаете, они взорвут целый дом, чтобы уничтожить меня?
— Ну они же подложили бомбу в автомобиль. Ваше расследование кое-кого разозлило. Или напугало.
— Автомобиль… Я все проверю. Спасибо за беспокойство.
Они снова замолчали. Когда машина остановилась у управления, Арабелла взяла свою сумку и повернулась к Грину.
— Что бы вам ни говорил Эрик Туттон или его охрана, не расставайтесь с пистолетом.
Аксель кивнул. Почему-то его не злили ее менторский тон и непрошеные советы. Хотя он не мог разделить ее степень беспокойства.
— Я бы многое отдал, чтобы вернуться на выходные в Треверберг, — сменил он тему. — Но, наверное, нам надо работать.
— Я позвоню, если будут новости, детектив, — смягчилась Арабелла. — А потом покажу вам одно местечко в Ночном квартале. Вы оцените, обещаю.
— Круче «Черной дыры»?
— О да. В миллион раз круче.
Глава восемнадцатая
Николас Туттон
Спутник-7
На работу Николас пришел вовремя. У него поднялась температура после ночного стояния под дождем, но остаться в постели криминалист категорически отказался, несмотря на доводы и уговоры жены. Он выпил целую кучу таблеток, подобранных Лизой, дал ей себя накормить, вызвал такси и уехал в управление, пообещав, что, если ему станет хуже, обязательно вернется. Хотя они оба знали: не вернется.
Минувшая ночь выжгла его дотла. Но это было необходимо. Было необходимо перегореть, умереть вместе с Магдаленой, чтобы начать цепляться за реальность, связь с которой тускнела минувшие три года и наконец порвалась. Так продолжаться не могло. Ему требовалась опора, ему нужно было вытащить себя из болота. Почему бы не ухватиться за расследование? Даже если его отстранили, до приезда Лионеля он должен выполнять свои обязанности. Коллега вряд ли появится раньше понедельника, так что можно спокойно разобрать улики и мусор с площадки.
Нику не давал покоя жевательный табак. С одной стороны, штука распространенная, с другой — важна марка. А еще слюна, в которой есть ДНК. Он имел право просто надеяться на то, что им повезет. Потому что на встрече с ним табак жевал техник, который занимался камерами, этот пьяница Джеймс. Впрочем, трубку пьяница не взял. Ник позвонил в офис, администратор ответила, что тот не появлялся и, вероятнее всего, ушел в загул. Подумав, криминалист быстро составил и подписал у Фаса запрос на КПП и тут же его отправил. И теперь просто сидел в ожидании ответа или хоть какой-то информации и ковырялся в прочем собранном на улице Нейтрино мусоре. Работа его не то чтобы увлекала. Скорее, отвлекала, помогала сосредоточиться на цели.
Они должны найти мудака, который сотворил это с Магдаленой. Неважно, что цель была другой, она в любом случае не могла считаться благородной. Нужно отыскать его и убедиться, что он не выйдет из тюрьмы никогда. А еще лучше — добиться высшей меры наказания, смертной казни.
Руки дрожали после вчерашнего, а может, возвращалась температура. В груди болело, начинался кашель, но Туттон упрямо разбирал улику за уликой, проводил анализы, сверял данные, составлял карту места. В дверь постучали.
— Да.
Лохматая голова мальчишки-стажера показалась в проеме.
— Офицер Туттон, тут фотографии следов распечатали.
— Клади на стол, — не поднимая головы, приказал криминалист, — скоро посмотрю.
Мальчишка повиновался и ретировался, не желая оставаться один на один с Ником. Даже до этого дела о нем ходила дурная слава: взрывной, пьющий, неуравновешенный сынок Эрика Туттона. С ним старались не связываться. А после вчерашнего никто в управлении не сойдет с ума настолько, чтобы остаться с ним в кабинете дольше, чем требуется для выполнения должностных инструкций.