Янмэйская охота. Том II
Шрифт:
– Не знаю в точности, – повел плечами Сеймур. – Четверо мертвы наверняка, об остальных не уверен. Я не тратил времени, чтобы добить их. Главной целью был Джоакин.
Гнев и стыд сдавили ей горло. Долго Иона не могла вымолвить и слова, хотя мучительно пыталась. В ней кипело и бурлило, ее переполняло, ее разрывало на части. Сеймур пялился на нее, как баран. Он будто силился понять, чем недовольна миледи. От его тупости Иона вскипала еще сильнее. Наконец, ее прорвало:
– Тьма! Тьма сожри! Предельно осторожно! Я это сказала!
Кайр… улыбнулся. Да, правда, он сделал именно это: растянул губы в ухмылку! Он понял, наконец, чем недовольна миледи, и просиял:
– Простите, что не пояснил сразу. С пленником я был крайне осторожен, как вы и приказали. Он бросился на меня с искровым кинжалом, однако я вложил меч в ножны и сразился голыми руками. Путевец не получил ни единой раны. Только пришлось ударить его по затылку – возможно, это привело к сотрясению. Три дня – и будет как новенький.
– Вы были осторожны… с путевцем? Только с ним?!
– Согласно приказу, миледи.
Иона подумала, что перед нею – не человек, а глухой камень. В тщетной попытке докричаться до его души, она повысила голос:
– Сеймур, вы убили моих подданных! Честные горожане, ни в чем не повинные, пали от вашего меча!
– Вот тут вы ошибаетесь, миледи. Они первыми напали: цирюльник вырубил грея, а другой мужик пырнул меня в спину ножом. К счастью, я успел уклониться.
– Вы сказали, что грей вывел из строя Джоакина. Значит, грей уложил путевца, и лишь потом цирюльник уложил грея!
– Да, это верно.
– Значит, первым атаковал грей! С вашего согласия, очевидно!
– Миледи, он не атаковал. Только ударил путевца рукой и ногой, чтобы тот стал сговорчивей. Разве это атака?
Иона отвернулась, не в силах видеть самодовольное лицо кайра. Вздохнула. Вздохнула. Вздохнула глубоко, пытаясь вернуться к равновесию. Не выходило. Никак. Она любит мужа. Она любит этот город. Она ненавидит жестокость! Двенадцать человек!..
– Кайр, дайте ваш кинжал.
Он выхватил оружие, лихо подбросил, поймал за острие, подал Ионе рукоятью вперед.
Она поймала окровавленный угол его плаща. Проткнула материю кинжалом, отхватила широкую полосу. Сунула в руки удивленному кайру.
– Вы более не капитан моей стражи. Передайте командование кайру Ирвингу, примите обязанности рядового. Если причините вред еще одному мирному человеку – не убьете, а просто причините вред! – вы лишитесь плаща. Пусть этот лоскут служит напоминанием.
Сеймур потемнел. Лицо вытянулось, челюсть отпала.
– Миледи, но вы же приказали…
В этот миг распахнулась дверь. Граф Виттор окинул кабинет коротким взглядом – и бросил Сеймуру:
– Вон.
– Милорд, вы не…
– Вон! – прошипела Иона.
Сеймур ушел прочь, багровый от обиды.
Виттор обошел кабинет медленными шагами, по кругу осматривая жену – будто выбирая, с какой стороны начать избиение. Иона уронила голову.
– Прости меня…
– Шшш, – он поднес палец к губам.
– Я хочу сказать…
– Шшш! Душенька, сейчас говорю я.
Она умолкла. Виттор остановился у нее за спиной, Иона не посмела обернуться. Он заговорил ей в затылок:
– Когда я полюбил тебя, когда звал тебя замуж, я предложил тебе кое-что. Помнишь? Я сказал, что увезу тебя в края, где нет места насилию и жестокости. Я сказал, что ты больше не услышишь звон железа и стоны умирающих, что смерть станет нежеланною гостьей, а не хозяйкой в твоем доме. Помнишь, как я обещал избавить тебя от ужасов Первой Зимы?
– Да…
Муж закричал так резко, что она съежилась от испуга:
– Тогда какого черта ты привезла всю эту дрянь с собой?! Как ты смеешь убивать моих людей?!
– Я… прости меня…
– Молчи! Молчи, сожри тебя тьма! Ты хоть понимаешь, как мерзко поступила?! Ты привела смерть и ужас в мой дом – наш дом!
– Я не хотела… должно было иначе…
– Я приказал тебе молчать! – он схватил ее за волосы, готовый рвать и причинять боль. Иона затихла и замерла, не смея даже вздохнуть. Откинув ее голову назад, Виттор зашептал прямо в ухо: – А ты еще смела упрекать Мартина. Он убивал с туманным рассудком, ведомый болезнью… Но ты отлично понимала, что делаешь!
Он оттолкнул ее, Иона с трудом удержалась на ногах.
– Я думал, что ты другая. Думал, отличаешься от прочих северян. Но ты – достойное дитя своего рода. Ты их гордость! С-северная Принцесса…
Вряд ли чем-нибудь – клинком или огнем – он смог бы ранить ее больнее, чем этими словами.
Обойдя спереди полуживую жертву, Виттор взял ее за подбородок, заглянул в глаза:
– Теперь позволяю говорить. Зачем тебе нужен Джоакин?
Она выкашляла:
– Эрвин просил меня…
– Дай письмо.
Иона безропотно раскрыла ящик, подала мужу ленту. Он прочел.
– Ни о чем не волнуйся… Все сохраню в тайне… Что – в тайне?
Она не смогла солгать.
– Светлую Сферу… Я рассказала брату…
– Вот как.
Виттор скомкал письмо, взвесил на руке, будто собираясь бросить в лицо Ионе… Уронил на пол.
– Вот, значит, как.
– Я сказала, что это… моя вина. Сказала, ты ради меня…
– Благородненько, – с явным презрением выплюнул Виттор.
Развернулся и зашагал к двери.
Иона бросилась следом. Если он выйдет таким, с такими мыслями о ней… Не вообразить ничего хуже!
– Постой, – она вцепилась в него, – ну постой же! Прости меня, умоляю! Я не хотела… Я приказала: очень осторожно. Но должна была понять, подумать, как кайры… Должна была пойти сама… Я виновата, любимый! Я виновата ужасно, непростительно… Но я так не хотела!
Он долго смотрел ей в глаза.
– Знаешь, чего я жду? Слез. Если б ты верила себе, ты б заплакала.
– Я не умею… – выдавила Иона. – Прости меня…