Янтарная Цитадель
Шрифт:
Каждому работнику полагалась тонкая подстилка, на которой Изомира и пыталась заснуть всю долгую, холодную ночь. Отхожим местом служило ведро в углу, даже не отгороженное от остальной камеры. К утру и медальон Серении, и статуэтка богини пропали, но девушка от испуга промолчала.
Узнав, что их новая товарка умеет работать по камню, женщины озлились еще больше – это означало, что ей подберут работу полегче. За это ей придется отстрадать во время отдыха.
Изомира поняла, что ей придется стать такой, как они, или умереть.
«Танфия бы с ними справилась», подумала она, глядя на водянистую овсянку, выдаваемую
Столовой служила большая пещера, освещенная факелами и лампами и заставленная столами на козлах. Теснота была такая, что не протолкнуться, но здесь Изомира могла хотя бы избегать своих товарок.
Станет ли она через несколько месяцев похожей на них – жилистой, отчаянной, безжалостной? Станет ли сама мучить новичков? Никогда, решила девушка. На миг она пожалела, что не погибла вместе с Серенией. Вспомнился Линден – им бы давно пришла пора обручиться. Думает ли он еще о ней, или нашел кого-то… нет, это недостойная мысль. Никто из них не найдет себе другого – это она знала точно.
В серую массу в миске упала слеза.
– Не заливай овсянку слезами, – посоветовал притулившийся рядом Лат.
– Почему нет? – возразила Изомира. – Это единственное, что придает ей вкус.
– Тогда ешь. На улице мороз, а нам работать двенадцать часов. Так говорят мои сокамерники.
– И какие они?
Лат пожал плечами.
– Злобные, мрачные и, судя по виду, умирают на ходу. А твои?
– Такие же. Они что-то не поют гимнов о радостях службы доброму царю Гарнелису, заметил?
Лат усмехнулся уголком рта.
– Ты говоришь прямо как Серения, – заметил он.
Когда рабочую команду вывели на холм, занимался ясный рассвет, и снег сыпался с неба отдельными крошками. Холод тут де принялся кусать Изомиру за щеки, лезть под куртку. Что будет дальше, страшно и представить. Охранники загнали рабочих на самый верх, к строящейся Башне. В дневном свете его стены сияли изумительным золотым мрамором, искрящимся на солнце. Но склон холма вокруг Башни был изрыт уродливыми ямами. Леса вздымались до самого неба, и Изомира подумала – какой же высоты должна достичь Башня?
Ее и еще горстку работников отвели от остальных. Лат помахал ей вслед рукой. С другой стороны Башни на площадке лежали, свалены, каменные плиты поменьше, и там раздавал инструмент и чертежи низенький, крепко сбитый каменотес. Покуда он объяснял каждому его задание, рекруты дрожали на морозе. Надзиратель им попался деловой и жесткий, но не злой.
Отсюда, почти с самой верхушки холма, Изомира впервые смогла разглядеть Янтарную Цитадель. На несколько минут она даже забыла о холоде. Крепость и вправду была янтарного цвета, как растопленный мед, но оказалась вовсе не такой прилизанно-аккуратной, как мнилось девушке. В ее концентрических стенах, нагромождении башен и крыш было скорей некое дикое величие. Можно было видеть, как разрасталась крепость с течением лет, как наслаивались друг на друга стили, как изящный дворец на самом верху сливался с крепостными стенами. И там жили царь с царицею… Изомире не верилось, что она от них так близко. Это казалось невероятным.
– …пялишься, девочка? – донесся до нее окрик. – Ты хоть слышала, что я тебе говорю?
Изомира вздрогнула. Каменотес стоял перед ней с суровым лицом и свернутым чертежом в руке.
– Простите, я просто…
– Неважно.
Девушка развернула чертеж, пытаясь удержать его на порывистом ветру. Зубы ее стучали. Узор представлял собой часть какой-то надписи – полслова, не больше. Изомира пристроилась к указанной ей плите и взялась за работу.
Это было тяжело. Никогда прежде ей не приходилось трудиться над таким крупным узором, и в таких суровых условиях. Попробовала было работать в варежках – инструменты не слушались; пришлось терпеть мороз, от которого багровели руки. Изомира дрожала перед каждым ударом, опасаясь сделать ошибку. Пару часов спустя она уже промерзла до костей и вымоталась до смерти, так, что руки не держали киянки. А ей предстояли еще десять часов.
Весь день над ее головой скрипели канаты, топотали ноги по лесам, слышались крики, и скрежетал камень о камень, когда вставали на место огромные глыбы. Стена росла медленно. Несколько раз до девушки доносились вопли боли, и гневные крики. Сделали перерыв – на миску горячей похлебки, потом еще один – на обед из тушенки с хлебом и куска черствого пирога. Кормили скверно, но девушка к этому времени так проголодалась, что слопала бы все, что угодно.
К тому времени, как сгустились сумерки и закончилась смена, Изомире казалось, что прошла пара суток. Тело ныло целиком, руки так устали, что поднять их она не могла. А ее товарки называли это «легкой работой»? Насколько же хуже остальным?
Вспомнив о своих сокамерницах, девушка дрогнула. Холодное, алое зимнее солнце садилось за Янтарной Цитаделью. Двинуться бы на закат, подумала Изомира, и идти, идти…
Но стража уже загоняла ее к воротам, откуда выходила навстречу измученная ночная смена.
За ужином Лат был молчалив, лицо его осунулось.
– Ты в порядке? – спросила Изомира.
– Болит все. Едва хожу. Вот, глянь. – Он открыл ладонь, стертую до мяса.
– Как ты…
– Канатом обожгло. Соскользнул блок. Рухнул на моего соседа и сломал ему ногу. Я слышал, как она хрустнула. – Лат покачал головой и тяжело сглотнул. – Его унесли. Ты, наверное, слышала крики.
– Тебя же брали в плотники.
– Работы не было, так что меня отправили ко всякой бочке затычкой. Никогда так не мерз. Сначала вроде вспотеешь, а потом как льдом покрываешься. – Он понизил голос. – Надо отсюда выбраться.
Девушка взяла его за руку.
– Потерпи, Лат. Попытаешься бежать – только хуже будет.
– Куда уж хуже?
При этих словах Изомира заметила бредущего меж столов на дальней конце зала человека. Темно-серый плащ скрывал лицо, но мужчина был высок ростом и, судя по узловатым длинным пальцам, стар.
– Что? – спросил Лат.
Девушка указала подбородком, и ее товарищ повернулся вслед за ее взглядом. Откуда появился незнакомец, девушка не заметила, но на зал разом упала тишина. Человек в плаще молча проходил по рядам, тихо, как призрак. Изомиру внезапно охватил дикий ужас – от вида ли незнакомца, или от ощутимого страха остальных работников, она и сама не знала. Девушка не осмелилась даже спросить у соседей, кто это – подозревала, что они не ответят. Наконец фигура в плаще остановилась рядом с симпатичным юношей и, коснувшись его плеча, поманила за собой. Юноша замер на миг, открыв рот, потом покорно вышел из пещеры вслед за серой фигурой.