Янтарная кровь куртизанки
Шрифт:
Мастер Виджан приблизился вплотную и, развязав кожаный ремень, развернул одеяло, набросил Вейре на плечи:
— Сейчас вы согреетесь, прелестная маленькая птичка.
— Мне больше нравилось, когда вы называли меня принцессой, — ответила она, лишь чтобы позлить его. Ну почему невозможно удержаться от вредных замечаний? Почему Лира научила её кокетству, но забыла научить прикусывать язык?
Мастер Виджан отступил, и губы его раздвинулись в улыбке, правда, совсем иного толка. Забросив в очаг два полена, полицейский иронично заметил:
— Вы,
— Всякая женщина любит сказки, — пробормотала Вейра, забираясь с ногами на жёсткую кровать. — А ваша история сказка…
— Лира сказала мне то же самое, когда я позвал её в тот вечер.
Взглянув на Вейру исподлобья, мастер Виджан усмехнулся:
— Она умна, хоть и бывает иногда дура дурой. Нельзя было говорить никому, что в ваших венах течёт благородная и полная сильнейшей магии янтарная кровь. Благодаря нашему молчанию вы дожили до восемнадцати лет.
— И что теперь? — фыркнула Вейра. — Мне предстоит взойти на престол? Окститесь, благородный мастер полицейский, у нас уже есть император!
— Помилуйте, вильена! В таком виде вам нельзя не только на престол, но и наружу выглянуть, — засмеялся Виджан, и на этот раз его смех был именно таким, каким она любила: искренним и весёлым. В каком таком она виде? Стоит ли оскорбиться или лучше попросить зеркало?
Огонь жадно пожирал кору с поленьев, разрастаясь, крепчая, заставляя трубу очага гудеть от натуги. Полицейский протянул к нему руки, согреваясь, и ответил, теперь уже серьёзно:
— Сначала вы научитесь использовать магию, дремлющую в вас. А потом можно подумать и о престоле.
Глава 14. Император, или Сны наяву
Дрова потрескивали в очаге, и Вейра почувствовала себя почти в безопасности, почти дома. Ещё бы стаканчик медового вина… Но в этой лачуге можно было рассчитывать лишь на брагу. Крестьяне гнали её из прошлогодней репы, из свёклы, а самые бедные — из сахарной лебеды, которую собирали в поймах и на болотах. Брага из травы была самой отвратительной и била в голову так быстро, что бутыли хватало надолго. От неё и умереть было недолго… Однако сейчас Вейра согласилась бы и на это гадкое пойло.
На душе скреблись кошки.
Ну какая из неё императрица? Да, янтарная кровь… Пусть так. Это магия, настолько сильная, что, как говорилось в легендах, Закарий Блаугардский мог одним мановением руки останавливать целую конную роту и обращать её вспять, или в одиночку уничтожить несколько мощных магов-огневиков противника. Император — но это казалось Вейре только слухами — мог даже предвидеть будущее. Почему же Корганд не смог угадать, кто и когда убьёт его?
И она сама… Если бы в венах Вейры текла янтарная кровь, как сказал уверенно мастер Виджан, разве стала бы она блудницей? Разве не смогла бы манипулировать людьми, чтобы достичь высокого положения? Разве умирала бы от голода и холода на улице? Разве не воспользовалась бы всесильной магией, если бы могла сделать это?
Стянув края покрывала, пахнущего лошадиным потом и дешёвым мылом, под подбородком, Вейра подтянула ноги к животу, неотрывно глядя на пламя. Полицейский шуршал в углу, тихо и беззлобно поругиваясь на хозяйку дома. Мысли Вейры плавно сместились в сторону деревенского хозяйства. Так же, как и здесь, у тётушки были подвешены в углу над очагом колбасы на бечёвках, а чуть поодаль вперемешку в старых драных и штопаных чулках — связки лука и чеснока. Правда, алтарь с тремя богами был богаче, и при нём всегда горели свечи. Когда Вейра была маленькой, её обязанностью было менять прогоревшие свечи и зажигать новые. Помнится, однажды она уснула и не поменяла… Тётушка отдубасила её вальком для белья.
— Вильена Вейра, пожелаете ли вы поужинать супцом с колбасками?
Она подняла глаза на мастера Виджана и усмехнулась:
— Уж не намерены ли вы сами его варить?
— А кто же? Вы, что ль?
С улыбкой, не глядя на полицейского, Вейра встала, перетянула покрывало на груди и завязала на спине. Забрала волосы в узел и заколола их деревянной шпилькой, на которую хозяйка обычно накалывала старый хлеб сушиться у очага. А потом отобрала у Виджана найденную в ларе репу, велела:
— Поищите-ка бражки лучше. И принесите снега в котелке.
— Вильена Эбенер, а вы когда-нибудь готовили? Мне бы не хотелось помереть в страшных мучениях в деревенской глухомани без лекаря!
— Вы же сами сказали, мастер Виджан, что я наследница янтарных кровей! Значит, смогу вылечить вас, не прибегая к услугам лекаря.
Вейра словно очнулась, словно очутилась в «Птичках-Невеличках», где можно было безнаказанно подсмеиваться над клиентами и даже получать за это новый бокал эля или муссата. Мастер Виджан понял это, засмеялся:
— Вы предусмотрительны, вильена Эбенер! Что ж, положусь на вашу магию, раз другого способа нет.
— Когда мне было восемь, я готовила на большую семью, — сказала Вейра, пробуя лезвие ножа на остроту. — Особенно летом, когда все уходили на сенокос, а с меня больше проку было на хозяйстве, потому что ни косить, ни грабить я ещё не могла.
Ловко рассекла репины на восемь частей, принялась чистить лук.
— А у дядюшки не забалуешь. Если супец получался невкусный или каша пригорала, он котелок на пол переворачивал, и приходилось быстро готовить другой ужин. Да ещё и убираться, полы скрести… Снега-то принесёте или самой бежатися?
С ухмылкой мастер Виджан сходил в буран и принёс целый котелок кипенно-белого снега, подвесил его над очагом, а потом заметил:
— Так мило слышать ваш деревенский говорок. Где вы росли, вильена Вейра?
Поколебавшись несколько секунд — всё же беглая крестьянка! — она сказала нехотя:
— В Теренбурге. Но никому не говорите. Вы же понимаете, что я незаконно покинула бург и пришла в мегаполию…
— Не скажу, — как-то странно ответил он. — Ваш дядюшка говорил, откуда вы у них взялись?