Японская разведка против СССР
Шрифт:
Режим неприкосновенности распространялся не только на физических лиц и членов их семей, но и на места их обитания, а селились они кучно в современных домах, которые даже в областных и краевых центрах именовались народом «дворянскими гнездами».
На одном из приемов, который давало японское посольство в Москве и которые в былые времена были достаточно хлебосольными, соответствующей службой было зафиксировано странное поведение одного советского гостя, которому японец передал небольшой сверток. Возможно, подарок. Ну и что? Вполне нормальное дело. Чего тут волноваться?
Однако получивший сверток пожилой гражданин повел себя странно.
В этом доме рядом с Кремлем селились высшие чины, и он был вне досягаемости контрразведки, так что законным порядком установить «человека со свертком» было невозможно, потому что никто бы не разрешил мне этим заниматься.
Однако в КГБ существовали и неуставные отношения, благодаря которым мои друзья на свой страх и риск взялись выполнить мою просьбу. Незнакомец оказался пенсионером союзного значения Твердюком, который ранее был первым секретарем компартии одной из союзных республик, а затем председателем Комитета партийного контроля ЦК КПСС. Он, конечно, уже не мог представлять особого интереса для разведок противника, но зачем он так себя нервозно вел? Возможно потому, что на своей последней должности ставил подобные контакты с иностранцами кому-либо в вину?
У меня твердая убежденность, что наше государство избежало бы многих бед, если бы верхушка высшей партийной демократия вела себя по-человечески, чтобы ее выспренные слова не расходились с делами.
Почему Сисикура не стянул пушку?
Поездка на Дальний Восток памятна для меня и потому, что в это время произошло событие, к которому я имел непосредственное отношение.
Накануне поездки весной 1977 года Москву посетил гость японского посольства, отставной полковник японской военной разведки в отставке Сисикура Дзиро, 1914 года рождения. У нас были данные о том, что он был профессиональным японским разведчиком, до войны под другой фамилией работал под прикрытием в одном из японских генеральных консульств в Советском Союзе. В августе 1945 года майор Сисикура работал в разведывательном управлении Генерального штаба сухопутных войск Японии и «курировал» Маньчжурию.
После войны он работал в японской военной разведке. Несколько раз в конце японского финансового года [23] совершал «разведывательное» турне по европейским странам, обычно начиная поездку с посещения Москвы. В Москве его обычно опекал японский военный атташе, который на автомашине подвозил в район расположения некоторых военных объектов, известных западным разведкам, а также посещал с ним военные атташаты стран НАТО в Москве. Завершив свои дела, Сисикура преспокойно уезжал. Такие его разведывательные вояжи происходили на протяжении ряда лет, но я относился к его визитам спокойно, так как не видел в этом ничего опасного для нашей страны. Ну что он мог почерпнуть секретного из того, что и так уже было давно известно? Он собирал информацию через военных разведчиков стран НАТО, а для придания этому видимости современности разбавлял скудными данными, полученными визуальным путем. Главное, что Сисикура был при деле и Токио было им доволен.
23
Японский
Газизов же имел по сему поводу другое мнение и говорил, что опять я ушами хлопаю, опять у меня под ногами японские шпионы путаются. Возможно, он имел основание так говорить и подозревать пожилого полковника в каких-то тайных, пока неведомых нам операциях. Но это были только голые предположения моего начальника, правда, подкрепленные данными о том, что постоянно останавливавшийся в гостинице «Украина» Сисикура по вечерам часами действительно что-то строчил в объемистой тетради, с которой никогда не расставался. А может, он роман писал или Льва Николаевича Толстого переводил? Поди разберись, если в руках эту загадочную тетрадь не держал.
Особо уж активных мероприятий по нему мы не проводили ввиду отсутствия оперативно-технических возможностей, которых не хватало и для более важных объектов. Правда, однажды по телефону на него самостоятельно вышла неизвестная девица и предложила свои услуги. Опытный японский разведчик наверняка посчитал, что эта соблазнительница звонит по заданию КГБ. Игривый полковник довольно долго дурачился с ней по телефону, но от сексуальных домогательств феи благоразумно уклонился.
Что же касается «разведывательных» поездок Сисикуры в Европу, я был убежден, что в конце финансового года японские спецслужбы давали возможность ветерану прокатиться по миру, чтобы использовать остававшиеся бюджетные средства. Своими поездками нам он никакого ущерба не приносил. Пусть себе ездит, если деньги водятся. Но это была моя позиция, которую начальство не разделяло.
Поэтому, дождавшись очередного приезда Сисикуры в Москву, я решил, что нужно с ним в конце концов разобраться. Я воспользовался тем, что к нам пришел новый начальник отдела, и подбросил ему идею разобраться наконец с этим загадочным «ниндзя». Генерал Н.А. Гавриленко обладал одним замечательным для оперативного начальника свойством — если он что-то задумал, то обязательно это сделает. Если его стоящие выше начальники будут отправлять через дверь, то он тут же попытается проникнуть через окно, но своего добьется.
Так и в этом случае — он добился выделения необходимых сил и средств, чтобы взять Сисикуру под круглосуточное непрерывное наблюдение. Однако все эти мероприятия ни к чему ожидаемому не привели, ибо Сисикура вел себя чрезмерно осторожно и прилично.
Правда, было установлено, что он, как зеницу ока, бережет свою загадочную папку, с которой не расстается ни днем ни ночью. У нас взыграл прямо-таки спортивный азарт — что же так тщательно охраняет японский разведчик? Но он своей предусмотрительностью не оставлял нам шансов до нее добраться. Мы уже смирились с мыслью, что японец так и увезет с собой неразгаданную тайну.
Но случилось непредвиденное событие, которое никаким планом предусмотреть невозможно. В день его отлета в Швецию японский военный атташе, видимо, чтобы убить время, повел токийского гостя в Центральный военный музей. Бдительная гардеробщица потребовала, чтобы Сисикура сдал свою папку на хранение. Видно, она опасалась, что японский разведчик может спрятать в нее какой-либо экспонат. Хотя какой? Никакая пушка или фашистский снаряд в японскую папку не влезли бы. Но тем не менее уважающий порядок дисциплинированный Сисикура безропотно подчинился требованию гардеробщицы.