Ярче солнца

Куин Джулия

– Кто-нибудь выведет ее из кухни?
– повысил голос Чарлз.

– Пожар уничтожит нас всех!
– Корделия замахала в воздухе руками.
– Всех до единого!

– Сейчас же!
– взревел Чарлз, и на сей раз два лакея подскочили к Корделии.
– О Господи, эта женщина совершенно помешалась, - пробормотал он.

– Но она безвредная, - слабым голосом проговорила Элли.
– Ты сам мне об этом говорил.

– А ты помолчи и побереги силы, - грубовато возразил Чарлз.

Появилась миссис Стаббс с небольшой чашкой в руке.

– Вот мазь,

милорд. Нужно смазать ею обожженные места, а потом наложить повязки.

Чарлз с сомнением посмотрел на вязкую смесь.

– Что это такое?

– Сырое яйцо и две ложки оливкового масла, милорд.

– Ты уверена, что это поможет?

– Этим всегда лечила ожоги моя мать, милорд.

– Очень хорошо.

Чарлз отступил назад и стал наблюдать за тем, как экономка осторожно смазывает покрасневшую кожу Элли, а затем бинтует ей руки полосками тонкой ткани. Элли напряглась, стараясь не кричать от боли.

У Чарлза при виде ее страданий сердце обливалось кровью.

В дверях послышались шаги, и, обернувшись, он увидел Джудит, за которой следовали Клер и Элен.

– Мы услышали шум, - объяснила, Элен, задыхаясь после быстрого бега.
– И тетя Корделия что-то кричала.

– Тетя Корделия всегда кричит, - сказала Джудит. Затем ее взгляд упал на Элли.
– Что случилось?

– Она обожгла руки, - ответил Чарлз.

– Как?
– спросила Клер каким-то сдавленным голосом.

– Джемом. Она… - Чарлз повернулся к Элли, надеясь, что если она примет участие в беседе, это отвлечет ее от боли.
– Действительно, как это в конце концов случилось?

– Дело в кастрюле, - выдохнула Элли.
– Конечно, глупо с моей стороны. Я должна была обратить внимание, что она не на том месте, где я ее оставила.

Элен наклонилась к Элли и мягко положила руку ей на плечо.

– Что ты имеешь в виду? Элли обернулась и пояснила:

– Когда мы начинали варить джем, то поставили его на малый огонь. Помнишь? Элен кивнула.

– А затем кастрюлю передвинули к центру. Я этого не заметила.
– Элли замолчала и с трудом подавила крик боли, когда миссис Стаббс поправила бинт.

– И что произошло потом?
– спросила Элен.

– Ручки оказались слишком горячими. От неожиданности я выронила кастрюлю. Когда она ударилась об пол… - Элли зажмурила глаза, пытаясь не воспроизводить в памяти тот кошмарный момент, когда пурпурная жидкость забрызгала все вокруг, оказалась на ее руках, и ей стало так больно…

Хватит об этом, - сказал Чарлз, видя выражение лица жены.
– Элен, уведи Клер и Джудит с кухни. Им ни к чему все это "видеть. И проследи, чтобы Элли принесли настойку опия.

– Мне не нужен опий, - запротестовала Элли.

– Тебе ничего другого не остается. Я не могу находиться рядом и видеть, что ничем не могу облегчить твою боль.

– Но я не хочу спать! Не хочу!
– Она сглотнула, посмотрела на него, чувствуя себя более уязвимой, чем когда-либо раньше.
– Я не хочу оставаться одна, - прошептала Элли.

Чарлз наклонился и нежно поцеловал жену в висок.

– Не беспокойся, - пробормотал он.
– Я тебя не оставлю. Обещаю.

В конце концов Чарлз заставил Элли принять настойку опия и отвел в спальню, пододвинув кресло к ее изголовью. Он наблюдал за тем, как она засыпала, а затем молча сидел до тех пор, пока его самого не сморил сон.

Глава 16

Спустя несколько часов Чарлз проснулся. Элли, к счастью, все еще спала. Однако вскоре действие настойки опия должно было прекратиться, и Чарлз предусмотрительно приготовил новую дозу. Он не знал, как долго ожоги будут причинять боль, знал лишь, что не позволит ей мучиться от боли. Он не в состоянии выносить ее стоны и попытки их подавить.

От этого у него разрывалось сердце.

Чарлз прикрыл рот, чтобы подавить зевок. Глаза его мало-помалу привыкли к полумраку спальни. Он ненавидел позднюю осень, когда дни невообразимо коротки и солнце садится так рано. Ему хотелось летнего тепла или хотя бы весенней свежести. Чарлз попытался представить себе, как Элли выглядит летом, когда солнце стоит высоко в небе и не опускается за горизонт допоздна. В какой цвет яркое солнце окрасит ее волосы? Станут ли они рыжее? Или, может быть, светлее? Или будут теплее на ощупь?

Размышляя об этом, Чарлз наклонился и пригладил локон у Элли на лбу. Но стоило ему еще раз коснуться ее волос, как раздался негромкий стук в дверь. Чарлз поднялся и направился к двери, морщась от громкого стука каблуков по паркету. Взглянув на Элли, он облегченно вздохнул, увидев, что она продолжает крепко спать.

Открыв дверь, Чарлз увидел Клер, которая покусывала губы и нервно сжимала руки. Глаза ее припухли и покраснели, что было видно при тусклом свете свечей в коридоре.

– Чарлз, - неестественно громко начала она, - я должна…

Он приложил палец к губам и шагнул в коридор, прикрыв за собой дверь. Затем, к изумлению Клер, сел на под.

– Что ты делаешь?

– Снимаю ботинки. У меня не хватает терпения послать за камердинером, чтобы он помог.

– А-а… - Клер смотрела на него сверху вниз, смутившись и не зная, как ей быть дальше. Конечно, Чарлз был ее кузеном, но он еще к тому же был и титулованной особой, и не так-то часто предоставляется возможность посмотреть на графа сверху вниз.

– Ты хотела поговорить со мной?
– спросил он, берясь за каблук левого ботинка.

– Гм, да… Хотя, впрочем, я скорее должна поговорить с Элли.
– Клер конвульсивно проглотила комок в горле. Кажется, от этого у нее содрогнулось все тело.
– Она проснулась?

– Слава Богу, нет, и я собираюсь дать ей еще дозу опия, как только она проснется.

– Понятно. Должно быть, она сильно страдает от боли.

– Да, это так. Кожа у нее в волдырях, и, по всей вероятности, шрамы останутся на всю жизнь.

Клер нервно передернула плечами.

– Я.., сама когда-то обожглась. О пламя свечи. Было ужасно больно. Элли не кричала… По крайней мере я не слышала… Она очень сильная.