Ярче солнца
Шрифт:
Я знаю, что должно произойти. Потому что был на месте Датч столько раз, сколько себя помню. Но это же, черт возьми, моя мечта! Почему я не могу остановить эту тварь?
Меня трясет. В глазах мутнеет от слез.
Датч пытается выбраться из-под одеяла, но мужик сильно прижимает ее к кровати и задирает одеяло вверх по ногам.
У нее бешено бьется сердце, она пытается его пнуть, поэтому он прижимает ее еще сильнее. Датч тяжело дышать, но она продолжает бороться. Пытается оттолкнуть мужика. Дергается и царапается, но он уже потерялся в своих
Меня так сильно трясет, что подкатывает тошнота. Эти пальцы я практически чувствую на себе. Они давят. Жмут. Вторгаются внутрь.
Хватит… Хватит. Хватит!
Датч удается сдвинуть одеяло с лица, и ее глаза замечают меня. Я всем нутром ощущаю ее взгляд. Как всегда, я в плаще. Моего лица она не видит. Но почему-то начинает бояться еще сильнее. Почему? Это ведь не я хочу сделать с ней что-то плохое.
Но все это не важно. Она перестает бороться и смотрит на меня огромными, сияющими золотой пылью от непролитых слез, глазами. Мужик ничего не замечает. Его завораживают ее трусы, тонкие ноги и маленький треугольник там, где они сходятся. Он раздвигает ей колени. Датч не сопротивляется. Лежит совершенно неподвижно, но я точно знаю, что будет дальше.
Горло обжигает желчью. Это моя мечта. Моя, а не его!
Мужик стягивает с Датч трусы, и что-то во мне ломается. Не могу на это смотреть. Эту сволочь приговорили к аду кучу лет назад, но ему еще долго не придется покинуть землю. Если он еще не сдох, это не значит, что ему позволено причинять людям вред. Особенно Датч. Моей Датч.
Если бы это была видеоигра…
Плащ клубится вокруг меня, как непроглядное черное море. Если я смог его создать, всего лишь подумав, то, может быть…
Я тянусь рукой за спину, как в видеоигре, которую видел когда-то в прачечной. Крепко обхватываю пальцами эфес и вытаскиваю из ножен здоровенный меч. Он горячий, как будто только что из огня. От острого лезвия идет дым. Само лезвие с зазубринами и отметинами, прямо как у меня на спине и плечах. И я уже знаю, что мой меч пришел из ада. Как и я сам.
Я берусь за рукоять обеими руками. Выбора нет. Придется сделать это на глазах у Датч. Она по-прежнему смотрит только на меня. Следит за каждый движением, за каждой реакцией и даже не замечает, где сейчас находятся пальцы мужика. Не замечает, какие ужасы он с ней творит.
Я запрыгиваю на комод и заношу над головой меч. Он легко проходит сквозь мужика, как будто его не существует.
Но крови нет. Ран – тоже. Мужик не кричит, не складывается пополам. Я стою на комоде и утопаю в полнейшем шоке. Я не справился. Крепко зажмуриваюсь. Я не справился! И больше ничего не могу поделать.
Вдруг в комнате раздается какой-то стук. Я смотрю под ноги и вижу, как падает Итан. Глаза у него широко распахнуты. Он не знает, что произошло. Беда в том, что я тоже не знаю.
Зато знаю, что Датч ищут. Ее отец и дядя уже в переулке. Кричат, зовут ее. Я их слышу, но Датч в каком-то трансе. Она сжалась в комок в углу кровати. Трусы на щиколотках. Одеяло обмоталось вокруг живота и маленьких кулачков. Оно прикрывает пол-лица, потому что Датч его кусает. Кусает собственные пальцы прямо сквозь одеяло.
– Беги, - говорю я ей.
И она меня слышит. Ее глаза становятся еще больше, но сама она молчит.
– Куда? – спрашивает ее отец у какой-то женщины в переулке.
Та качает головой. Не знает, что ответить.
– Я только видела маленькую девочку. Когда возвращалась с продуктами из магазина. Я… я не знаю, куда ее повели.
– Беги, говорю. Да беги же, черт возьми!
Датч продолжает молча на меня смотреть, поэтому я хватаю ее за волосы и дергаю к себе. Лица не показываю. Оно по-прежнему скрыто черной тканью. Может быть, так даже лучше. Может быть, она еще больше начнет меня бояться, а прямо сейчас это было бы супер.
Другой рукой я беру Датч за горло. Страх в ее глазах почти непереносимый. Но ее отец и дядя уходят. Ищут не там.
Подаюсь ближе и на этот раз шепотом цежу:
– Беги, или я к чертовой матери сломаю тебе шею.
Она делает глубокий вдох и кричит, но отец с дядей далеко и не слышат.
Я крепче сжимаю пальцы на ее шее, сильнее тяну за волосы, и наконец, не медля больше ни секунды, Датч выползает из-под одеяла и сломя голову бросается к двери. Замок не поддается, поэтому я кладу руку на пальцы Датч, и мы открываем его вместе.
Она бежит к лестнице. Спотыкается, летит вниз и врезается в чью-то дверь, но ничего не замечает. В полумрак просачивается солнечный свет, и Датч выходит на улицу. Она опять в трансе. Идет, не разбирая дороги. На полпути к машине Дениз она останавливается, будто парализованная. На ресницах блестят слезы. По ногам течет моча. Носки и туфли промокают.
Датч сгорает от унижения. Кожа будто светится, щеки краснеют. Сначала я думаю, что ей стыдно от того, что она обмочилась. Или от того, что сделал с ней Итан. Но она собирает в кулаки подол платья и прижимает к ногам. Из груди рвутся рыдания, и вдруг Датч разворачивается и идет обратно к дому.
Какого черта? Зачем ей туда возвращаться?
И тут до меня доходит. Трусы. Они запутались в одеяле, когда Датч убегала от меня.
Я появляюсь прямо перед ней. Она резко останавливается. Делаю шаг вперед, она – шаг назад. Я наступаю снова и снова. Ее дядя и отец бегут к нам. Я их слышу. Еще один шаг вперед. Еще один – назад.
Секунду спустя Датч в объятиях отца. Он задает вопросы, а она смотрит только на меня. Поэтому я отхожу на безопасное расстояние, но ничего не меняется – глаза Датч по-прежнему следят за мной. Дядя гладит ее по голове, а потом замечает, в каком она состоянии. Достает носовой платок, вытирает ей ноги и пытается промокнуть носки.
Отец берет ее за плечи и спрашивает, что произошло.
Датч опускает голову. Ей так стыдно, что у меня разбивается сердце. Но она ничего не рассказывает папе. Качает головой и говорит: