Ярина
Шрифт:
– Знаешь, что мне всё это напоминает?
Я покачала головой в ответ.
– Бразильский сериал! – он пытался засмеяться, но не смог.
Да я и сама так думала. Всё так сложно, так запутанно, даже не верится, что это происходит на самом деле.
– Прости, Арсюх.
– За что, глупая? – возразил он с грустной улыбкой. – Если судить по тому, что случилось в день нашего рождения, то нам обоим повезло. Я вот подумал, если бы ты попала к Стефану сразу после рождения, то ничем хорошим бы это для тебя не закончилось. Да и я, наверное, недолго прожил бы или инвалидом каким-нибудь стал. Здоровьем-то
Арсений ко мне повернулся и загадочным голосом спросил:
– Как ты думаешь, сколько ему было лет?
– Не знаю.
– Сто четырнадцать! – объявил он торжественно.
– Сколько? – не поверила я.
– Сто четырнадцать, - повторил он. – Не плохо он выглядел для сто четырнадцатилетнего старичка, да?
– Угу.
Арсений смог меня удивить. Когда дед Лёша говорил, что он знаком с моим отцом сто лет, я не думала, что это буквально сто лет! Ведь по его виду этого не скажешь. Отец совсем не выглядел таким древним.
– С мамой он познакомился, когда ей не было и девятнадцати. Представляешь, какая разница в возрасте! – Арс поднял бровь, акцентируя на этом внимание. – Он её очень любил. Мне раньше казалось, что кроме неё он вообще никого не любил. Я никогда не видел, чтобы он улыбался. Всегда ходил с таким невозмутимым «покерфэйсом». Только один раз я видел его счастливым и искренне улыбающимся, это когда он смотрел на тебя сегодня.
Арсений ненадолго замолчал, а потом продолжил:
– Он часто был в разъездах, меня с собой не брал. Пару раз вывозил в лес и всё. Вот в одном из таких походов он познакомил меня с дедом Лёшей. В целом, мы редко с ним виделись, но, когда надо мной проводили эксперименты в лаборатории, снимали показатели излучения или ещё что-то подобное, он всегда был рядом. Спорил из-за меня, ругался постоянно, защищал ото всех, даже от Стефана.
Я вспомнила нашу с отцом встречу в кабинете директора. Как он тогда сумел отмазать меня от сотрудников отдела. А я-то считала, что это Велиока постаралась.
– Знаешь, Ярин, Яромил не был богачом, но Кристина, сказала, что нам он оставил какое-то наследство. А Кристину и Рому официально сделал моими опекунами. Он заранее решил все юридические дела, значит, точно знал, что ему осталось жить недолго.
– Да, – согласилась я с Арсом.
Но это нисколько не уменьшило боль от его потери. Арс обнял меня за шею и пробубнил мне в макушку головы.
– Яся, если бы ты знала, как я рад, что мы не кровные родственники! – и потом, как всегда в своем жанре добавил. – Иметь такую проблемную родню и врагу не пожелаешь!
– Дурак!
Вырвалась из его удушливых объятий и стукнула кулаком в плечо.
– От дуры слышу.
И мы засмеялись. Словно камень с души упал. Стало удивительно спокойно. Больше мы не поднимали эту тему, а через некоторое время тихая и мерная езда укачала, и мы погрузились в сон. Проснулись, когда минивэн остановился, чтоб на место водителя пересел Сергей. Так мы проехали почти до самого рассвета. С утра добрались до Волгограда, но в сам город заезжать не стали. Нашли на трассе круглосуточное кафе и решили сделать остановку: со слов Гриши поесть «как белые люди», а со слов Сергея сыграть в «русскую рулетку» с общепитом .
Столь ранним утром город еще спал. На дорогах никого. Когда мы парковали машину, заметили что несколько карет скорой помощи с включенными сиренами стоят у кафе и близстоящих магазинов.
– О! Кому-то с утра уже нехорошо! Может действительно, не стоит здесь есть, – с подозрением произнес Иван.
– Иди уже, - подтолкнул его в плечо Гриша.
Григорий не спал всю ночь, и был, мягко говоря, нервным. Может, еда и горячий кофе улучшат настроение нашего командира?
Мы зашли в кафе и сели за столик возле окна. Кроме нас в зале никого не было, даже за кассой и прилавком. Может они не работают пока, а дверь забыли закрыть? Иван, как самый бодрый, решил отыскать персонал, но вернулся через несколько минут очень взволнованным.
– Там всё плохо! Идите, посмотрите сами.
– Что опять? – заворчал уставший Гриша.
Вся наша компания зашла на кухню кафе и увидела валяющихся на полу двух поваров лет сорока, и рядом с ними двух врачей, видимо из той самой скорой помощи, что стояла перед входом. Все они тяжело дышали и находились без сознания, совершенно не реагируя на наши прикосновения и голос. Ещё одну девушку лет двадцати, мы обнаружили сидящей в углу и опирающуюся головой о колени. Она была бледной и точно так же, как и повара, находилась в отключке. Охранник у двери стонал, держась за живот. Кроме стона ничего членораздельного он произнести не мог.
– Что с ними? – спросил Арс.
– Мы знаем столько же, сколько и ты, – резко ответил ему хмурый Гриша.
Из-за двери, ведущей в комнату для персонала, послышался слабый хриплый голос:
– Помогите!
Мы бросились туда и увидели женщину, которая пыталась ползти в сторону выхода. Я коснулась её и машинально выпустила огонь. Он медленно и аккуратно потёк по её венам и сосудам и, наконец, нашёл причину, по которой ей было плохо. Проблема крылась в сгустке черной массы, живущей в теле женщины. Она поедала её изнутри: грызла легкие, уничтожала печень и через кровь медленно проникала в мозг. Огонь, видя это, свирепел!
Лампочки в комнате замерцали, техника сбоила, издавая противные пищащие звуки. Меня схватили за плечо и отдернули.
– Ярина, остановись, ты нас выдашь! Просто вызовем еще одну скорую и дело с концом. Поехали отсюда! – строго приказал Гриша.
Он крепко держал меня за предплечье, не давая возможности вырваться.
– Отпустите меня! Скорые не приедут! Ей никто кроме меня не поможет! – возразила я.
Фёдор вмешался в наш разговор, вставая на мою сторону.
– Пусть доделает, что начала. Что-то мне подсказывает, что это не простое отравление.
Фёдор определенно умеет убеждать. Гриша выпустил мою руку, и я не стала медлить.
Огонь вернулся к несчастной женщине. Из ласкового солнечного зайчика он мгновенно обернулся в дикого и необузданного зверя. Пламя изгоняло черную змейку, уничтожавшую плоть женщины. Он выполз из неё, спасаясь от жара, и тут же был заколот копьём Перуна. Женщина задышала легко и спокойно.
Гриша, Иван, Сергей и Фёдор стояли, раскрыв рты. Они не знали, что тьма имеет весьма конкретное телесное воплощение, и выглядит при этом оно очень пугающе.