Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

Теккерей Уильям Мейкпис

"Serve him right," said Sir Pitt; "him and his family has been cheating me on that farm these hundred and fifty years."	– Так ему и надо! – сказал сэр Питт. – Он со своей семейкой обдувал меня на этой ферме целых полтораста лет!
Some old tenant, I suppose, who could not pay his rent.	Наверное, это какой-нибудь старый арендатор, который не мог внести арендной платы.
Sir Pitt might have said "he and his family," to be sure; but rich baronets do not need to be careful about grammar, as poor governesses must be.	Сэр Питт мог бы, конечно, выражаться поделикатнее, говорить, скажем, "обманывал", вместо "обдувал", но богатым баронетам не приходится особенно стесняться насчет стиля, не то что нам, бедным гувернанткам!
As we passed, I remarked a beautiful church-spire rising above some old elms in the park; and before them, in the midst of a lawn, and some outhouses, an old red house with tall chimneys covered with ivy, and the windows shining in the sun.	По дороге мое внимание привлек красивый церковный шпиль над купой старых вязов в парке, а перед вязами, посреди лужайки и между каких-то служб, - старинный красный дом, весь увитый плющом, с высокими трубами и с окнами, сверкавшими на солнце.
"Is that your church, sir?" I said.	– Это ваша церковь, сэр? – спросила я.
"Yes, hang it," (said Sir Pitt, only he used, dear, A MUCH WICKEDER WORD); "how's Buty, Hodson?	– Разумеется... провались она! – сказал сэр Питт (но только он, милочка, употребил еще более гадкое выражение). – Как поживает Бьюти, Ходсон?
Buty's my brother Bute, my dear--my brother the parson. Buty and the Beast I call him, ha, ha!"	Бьюти - это мой брат Бьют, - объяснил он мне. – Мой брат - пастор! Ха-ха-ха!
Hodson laughed too, and then looking more grave and nodding his head, said,	Ходсон тоже захохотал, а затем, приняв более серьезный вид и покачивая головой, заметил:
"I'm afraid he's better, Sir Pitt.	– Боюсь, что ему лучше, сэр Пии.
He was out on his pony yesterday, looking at our corn."	Он вечером выезжал верхом взглянуть на наши хлеба.
"Looking after his tithes, hang'un (only he used the same wicked word).	– Подсчитать, сколько ему придется с десятины, чтоб его (тут он опять ввернул то же самое гадкое слово)...
Will brandy and water never kill him?	Неужели же грог его не доконает?
He's as tough as old whatdyecallum--old Methusalem."	Он живуч, словно сам... как бишь его? – словно сам Мафусаил!
Mr. Hodson laughed again.	Мистер Ходсон опять захохотал.
"The young men is home from college.	– Молодые люди приехали из колледжа.
They've whopped John Scroggins till he's well nigh dead."	Они отколотили Джона Скроггинса так, что тот едва ноги унос.
"Whop my second keeper!" roared out Sir Pitt.	– Как? Отколотили моего младшего лесника? – взревел сэр Питт.
"He was on the parson's ground, sir," replied Mr. Hodson; and Sir Pitt in a fury swore that if he ever caught 'em poaching on his ground, he'd transport 'em, by the lord he would.	– Он попался на земле пастора, сэр, - ответил мистер Ходсон. Тут сэр Питт, вне себя от бешенства, поклялся, что если только уличит их в браконьерстве на своей земле, то не миновать им каторги, ей-богу!

However, he said,	Потом он заметил:
"I've sold the presentation of the living, Hodson; none of that breed shall get it, I war'nt"; and Mr. Hodson said he was quite right: and I have no doubt from this that the two brothers are at variance--as brothers often are, and sisters too.	– Я продал право предоставления бенефиции, Ходсон. Никто из этого отродья не получит ее. Мистер Ходсон нашел, что баронет поступил совершенно правильно; а я поняла из всего этого, что оба брата не ладят между собой, как часто бывает с братьями, да и с сестрами тоже.
Don't you remember the two Miss Scratchleys at Chiswick, how they used always to fight and quarrel--and Mary Box, how she was always thumping Louisa?	Помнишь в Чизике двух сестер, мисс Скретчли, как они всегда дрались и ссорились, или как Мэри Бокс постоянно колотила Луизу?
Presently, seeing two little boys gathering sticks in the wood, Mr. Hodson jumped out of the carriage, at Sir Pitt's order, and rushed upon them with his whip.	Но тут, завидев двух мальчиков, собиравших хворост в лесу, мистер Ходсон по приказанию сэра Питта выскочил из кареты и кинулся на них с хлыстом.
"Pitch into 'em, Hodson," roared the baronet; "flog their little souls out, and bring 'em up to the house, the vagabonds; I'll commit 'em as sure as my name's Pitt."	– Вздуйте их, Ходсон! – вопил баронет. – Выбейте из бродяг их мерзкие душонки и тащите обоих ко мне домой! Я их отдам под суд, не будь я Питт Кроули!
And presently we heard Mr. Hodson's whip cracking on the shoulders of the poor little blubbering wretches, and Sir Pitt, seeing that the malefactors were in custody, drove on to the hall.	Мы услышали, как хлыст мистера Ходсона заходил по спинам несчастных мальчуганов, ревевших во все горло, а сэр Питт, убедившись, что злоумышленники задержаны, подкатил к парадному подъезду.
All the servants were ready to meet us, and . . .	Все слуги высыпали нам навстречу, и мы...
Here, my dear, I was interrupted last night by a dreadful thumping at my door: and who do you think it was?	....................................На этомместе, милочка, я была прервана вчера страшным стуком в дверь. И кто же, по-твоему, это был?
Sir Pitt Crawley in his night-cap and dressing- gown, such a figure!	Сэр Питт Кроули собственной персоной, в ночном колпаке и халате. Ну и фигура!
As I shrank away from such a visitor, he came forward and seized my candle.	Я отшатнулась при виде такого посетителя, а он вошел в комнату и схватил мою свечу.
"No candles after eleven o'clock, Miss Becky," said he.	– Никаких свечей после одиннадцати, мисс Бекки,- сказал он мне.
"Go to bed in the dark, you pretty little hussy" (that is what he called me), "and unless you wish me to come for the candle every night, mind and be in bed at eleven."	– Можете укладываться в потемках, хорошенькая вы плутовка (так он меня назвал). И если не желаете, чтобы я являлся к вам каждый вечер за свечкой, запомните, что надо ложиться спать в одиннадцать часов.
And with this, he and Mr. Horrocks the butler went off laughing.	Сказав это, он и мистер Хорокс, дворецкий, со смехом удалились.
You may be sure I shall not encourage any more of their visits.	Можешь быть уверена, что я не стану поощрять в дальнейшем подобные визиты.
They let loose two immense bloodhounds at night, which all last night were yelling and howling at the moon.	Поздно вечером были спущены с цепи две огромные собаки-ищейки, которые всю ночь лаяли и выли на луну.

"I call the dog Gorer," said Sir Pitt; "he's killed a man that dog has, and is master of a bull, and the mother I used to call Flora; but now I calls her Aroarer, for she's too old to bite.	– Этого пса я зову Хватом, - сообщил мне сэр Питт. – Он загрыз как-то человека, право слово, и справляется с быком. Мать его прежде звали Флорой, но теперь я дал ей кличку Аврора, потому что она от старости не может кусаться.
Haw, haw!"	Хе, хе.
Before the house of Queen's Crawley, which is an odious old-fashioned red brick mansion, with tall chimneys and gables of the style of Queen Bess, there is a terrace flanked by the family dove and serpent, and on which the great hall-door opens.	Перед господским домом - вообрази себе пребезобразное старомодное кирпичное здание с высокими печными трубами и фронтонами в стиле королевы Бесс - тянется терраса, охраняемая с обеих сторон фамильной змеей и голубем, а отсюда вход прямо в огромную залу.
And oh, my dear, the great hall I am sure is as big and as glum as the great hall in the dear castle of Udolpho.	Ах, моя милочка, эта зала такая же пустынная и унылая, как в нашем дорогом Удольфском замке!
It has a large fireplace, in which we might put half Miss Pinkerton's school, and the grate is big enough to roast an ox at the very least.	Там огромнейший камин, куда можно было бы упрятать половину пансиона мисс Пинкертон, и решетка таких размеров, что на ней можно при желании изжарить целого быка!
Round the room hang I don't know how many generations of Crawleys, some with beards and ruffs, some with huge wigs and toes turned out, some dressed in long straight stays and gowns that look as stiff as towers, and some with long ringlets, and oh, my dear! scarcely any stays at all.	Кругом по стенам развешано уж и не знаю сколько поколений Кроули: одни с бородами, в жабо; другие в чудовищной величины париках и в диковинных башмаках с загибающимися кверху носками; дамы облачены в длинные прямые корсеты и платья-панцири, а некоторые с длинными локонами и - представь себе, милочка! – пожалуй, и вовсе без корсетов.
At one end of the hall is the great staircase all in black oak, as dismal as may be, and on either side are tall doors with stags' heads.over them, leading to the billiard-room and the library, and the great yellow saloon and the morning-rooms.	В одном конце залы - широкая лестница, вся из черного дуба, такая мрачная, что уж мрачнее и быть не может, и по обеим ее сторонам высокие двери с прибитыми над ними оленьими головами, - они ведут в бильярдную, библиотеку, большую желтую залу и в гостиные.
I think there are at least twenty bedrooms on the first floor; one of them has the bed in which Queen Elizabeth slept; and I have been taken by my new pupils through all these fine apartments this morning.	На втором этаже по меньшей мере двадцать спален, и в одной из них кровать, на которой спала королева Елизавета. По всем этим великолепным покоям меня водили сегодня утром мои новые ученицы.
They are not rendered less gloomy, I promise you, by having the shutters always shut; and there is scarce one of the apartments, but when the light was let into it, I expected to see a ghost in the room.	Могу тебя уверить, что ни одно помещение не выигрывает от того, что в нем постоянно закрыты ставни, и не становится от этого более уютным; а когда их открывали, я так и думала, что на нас откуда-нибудь из угла выскочит привидение!
We have a schoolroom on the second floor, with my bedroom leading into it on one side, and that of the young ladies on the other.	Наша классная помещается во втором этаже, и из нее одна дверь ведет в мою спальню, а другая в спальню девиц.

Then there are Mr. Pitt's apartments--Mr. Crawley, he is called--the eldest son, and Mr. Rawdon Crawley's rooms --he is an officer like SOMEBODY, and away with his regiment.	Затем идут апартаменты мистера Питта -мистера Кроули, как его здесь называют, -старшего сына, и покои мистера Г одона Кроули - он офицер, как и еще некто, и находится сейчас в полку.
There is no want of room I assure you.	Словом, недостатка в помещении тут нет, могу тебя уверить!
You might lodge all the people in Russell Square in the house, I think, and have space to spare.	Мне кажется, в этом доме можно было бы разместить все население Рассел-сквер, да и то еще осталось бы место!
Half an hour after our arrival, the great dinner-bell was rung, and I came down with my two pupils (they are very thin insignificant little chits of ten and eight years old).	Через полчаса после нашего приезда зазвонил большой колокол к обеду, и я спустилась в столовую со своими двумя ученицами (это худенькие, невзрачные создания десяти и восьми лет).
I came down in your dear muslin gown (about which that odious Mrs. Pinner was so rude, because you gave it me); for I am to be treated as one of the family, except on company days, when the young ladies and I are to dine upstairs.	Я сошла вниз в твоем чудном кисейном платьице (из-за которого мне так нагрубила противная мисс Пиннер, когда ты мне подарила его); дело в том, что я буду здесь на положении члена семьи, кроме дней больших приемов, когда мне положено обедать с барышнями наверху.
Well, the great dinner-bell rang, and we all assembled in the little drawing-room where my Lady Crawley sits.	Ну, так вот, большой колокол прозвонил к обеду, и мы все собрались в маленькой гостиной, где обыкновенно проводит время леди Кроули.
She is the second Lady Crawley, and mother of the young ladies.	Миледи - вторая жена сэра Питта и мать девочек.
She was an ironmonger's daughter, and her marriage was thought a great match.	Она дочь торговца железным и скобяным товаром, и ее брак с сэром Питтом считался блестящей для нее партией.
She looks as if she had been handsome once, and her eyes are always weeping for the loss of her beauty.	Видно, что когда-то она была хороша собой, но теперь глаза у нее вечно слезятся, словно они оплакивают ее былую красоту.
She is pale and meagre and high-shouldered, and has not a word to say for herself, evidently.	Она бледна, худа, сутуловата и, очевидно, не умеет за себя постоять.
Her stepson Mr. Crawley, was likewise in the room.	Пасынок ее, мистер Кроули, тоже находился здесь.
He was in full dress, as pompous as an undertaker.	Он был в полном параде, важный и чинный, как гробовщик!
He is pale, thin, ugly, silent; he has thin legs, no chest, hay-coloured whiskers, and straw- coloured hair.	Он бледен, сухощав, невзрачен, молчалив. У него тонкие ноги, полное отсутствие груди, бакенбарды цвета сена и волосы цвета соломы.
He is the very picture of his sainted mother over the mantelpiece--Griselda of the noble house of Binkie.	Это вылитый портрет в бозе почившей матушки - Гризельды из благородного дома Бинки, чье изображение висит над камином.
"This is the new governess, Mr. Crawley," said Lady Crawley, coming forward and taking my hand. "Miss Sharp."	– Это новая гувернантка, мистер Кроули, - сказала леди Кроули, подходя ко мне и взяв меня за руку, - мисс Шарп.

"0!" said Mr. Crawley, and pushed his head once forward and began again to read a great pamphlet with which he was busy.	– Гм! – произнес мистер Кроули, мотнув головой, и опять погрузился в чтение какой-то объемистой брошюры.
"I hope you will be kind to my girls," said Lady Crawley, with her pink eyes always full of tears.	– Надеюсь, вы будете ласковы с моими девочками,- сказала леди Кроули, взглянув на меня своими красноватыми глазами, вечно полными слез.
"Law, Ma, of course she will," said the eldest: and I saw at a glance that I need not be afraid of THAT woman.	– Ну да, мама, конечно, будет! – отрезала старшая. Я с первого же взгляда поняла, что этой женщины мне нечего опасаться.
"My lady is served," says the butler in black, in an immense white shirt-frill, that looked as if it had been one of the Queen Elizabeth's ruffs depicted in the hall; and so, taking Mr. Crawley's arm, she led the way to the dining-room, whither I followed with my little pupils in each hand.	– Кушать подано, миледи! – доложил дворецкий в черном фраке и огромном белом жабо, напомнившем мне одно из тех кружевных украшений времен королевы Елизаветы, которые изображены на портретах в зале. Леди Кроули, приняв руку, предложенную ей мистером Кроули, направилась впереди всех в столовую, куда последовала за ними и я, ведя за руку своих маленьких учениц.
Sir Pitt was already in the room with a silver jug. He had just been to the cellar, and was in full dress too; that is, he had taken his gaiters off, and showed his little dumpy legs in black worsted stockings.	Сэр Питт уже восседал там с серебряным жбаном в руках, - он, видимо, только что побывал в погребе. Он тоже приоделся - то есть снял гетры и облек свои пухлые ножки в черные шерстяные чулки.
The sideboard was covered with glistening old plate--old cups, both gold and silver; old salvers and cruet-stands, like Rundell and Bridge's shop.	Буфет уставлен сверкающей посудой -старинными чашами, золотыми и серебряными, старинными блюдами и судками, словно в магазине Рандела и Бриджа.
Everything on the table was in silver too, and two footmen, with red hair and canary- coloured liveries, stood on either side of the sideboard.	Вся сервировка тоже из серебра, и два лакея, рыжие, в ливреях канареечного цвета, вытянулись по обе стороны буфета.
Mr. Crawley said a long grace, and Sir Pitt said amen, and the great silver dish-covers were removed.	Мистер Кроули прочел длинную предобеденную молитву, сэр Питт сказал "аминь", и большие серебряные крышки были сняты.
"What have we for dinner, Betsy?' said the Baronet.	– Что у нас на обед, Бетси? – спросил баронет.
"Mutton broth, I believe, Sir Pitt," answered Lady Crawley.	– Кажется, суп из баранины, сэр Питт, - ответила леди Кроули.
"Mouton aux navets," added the butler gravely (pronounce, if you please, moutongonavvy); "and the soup is potage de mouton a l'Ecossaise.	– Mouton aux navets {Баранина с репой (франц.).}, - важно добавил дворецкий (он произнес это "мутонгонави"), - на первое potage de mouton a l'Ecossaise {Бараний суп по-шотландски (франц.).}.
The side-dishes contain pommes de terre au naturel, and choufleur a l'eau."	В качестве гарнира pommes de terre an naturel и chou-fleur a l'eau {Вареный картофель и цветная капуста (франц.).}.
"Mutton's mutton," said the Baronet, "and a devilish good thing.	– Баранина есть баранина, - сказал баронет, - и ничего не может быть лучше.
What SHIP was it, Horrocks, and when did you kill?"	Какой это баран, Хорокс, и когда его зарезали?

"One of the black-faced Scotch, Sir Pitt: we killed on Thursday.	– Из черноголовых шотландских, сэр Питт... Зарезали в четверг.
"Who took any?"	– Кто что взял?
"Steel, of Mudbury, took the saddle and two legs, Sir Pitt; but he says the last was too young and confounded woolly, Sir Pitt."	– Стил из Мадбери взял седло и две ноги, сэр Питт. Он говорит, что последний баран был чересчур тощ, - одна, говорит, шерсть да кости, сэр Питт.
"Will you take some potage, Miss ah--Miss Blunt? said Mr. Crawley.	– Не желаете ли potage, мисс... э... мисс Скарн? – спросил мистер Кроули.
"Capital Scotch broth, my dear," said Sir Pitt, "though they call it by a French name."	– Отличная шотландская похлебка, моя милая, -добавил сэр Питт, - хоть ее и называют как-то по-французски.
"I believe it is the custom, sir, in decent society," said Mr. Crawley, haughtily, "to call the dish as I have called it"; and it was served to us on silver soup plates by the footmen in the canary coats, with the mouton aux navets.	– Мне кажется, сэр, в приличном обществе принято называть это блюдо, как я его назвал, -произнес мистер Кроули высокомерно. И лакеи в канареечных ливреях стали разносить суп в серебряных тарелках одновременно с mouton aux navets.
Then "ale and water" were brought, and served to us young ladies in wine-glasses.	Затем был подан эль с водой, причем нам, молодым особам, налили его в рюмки.
I am not a judge of ale, but I can say with a clear conscience I prefer water.	Я не большой знаток эля, но могу сказать по чистой совести, что предпочитаю воду.
While we were enjoying our repast, Sir Pitt took occasion to ask what had become of the shoulders of the mutton.	Пока мы наслаждались трапезой, сэру Питту пришло на мысль спросить, куда девались бараньи лопатки.
"I believe they were eaten in the servants' hall," said my lady, humbly.	– Вероятно, их съели в людской, - ответила смиренно миледи.
"They was, my lady," said Horrocks, "and precious little else we get there neither."	– Точно так, миледи, - подтвердил Хорокс, - да ведь это почитай и все, что нам досталось.
Sir Pitt burst into a horse-laugh, and continued his conversation with Mr. Horrocks.	Сэр Питт разразился хриплым смехом и продолжал свою беседу с мистером Хороксом.
"That there little black pig of the Kent sow's breed must be uncommon fat now."	– А черный поросенок от кентской матки, должно быть, здорово разжирел?
"It's not quite busting, Sir Pitt," said the butler with the gravest air, at which Sir Pitt, and with him the young ladies, this time, began to laugh violently.	– Да не сказать, что лопается от жиру, сор Питт, -ответил дворецкий с серьезнейшим видом. Но тут сэр Питт, а за ним и обе девочки начали неистово хохотать.
"Miss Crawley, Miss Rose Crawley," said Mr. Crawley, "your laughter strikes me as being exceedingly out of place."	– Мисс Кроули, мисс Роза Кроули, - заметил мистер Кроули, - ваш смех поражает меня своей крайней неуместностью.
"Never mind, my lord," said the Baronet, "we'll try the porker on Saturday.	– Успокойтесь, милорд, - сказал баронет, - мы отведаем в субботу поросятники.
Kill un on Saturday morning, John Horrocks.	Заколоть его в субботу утром, Джон Хорокс!
Miss Sharp adores pork, don't you, Miss Sharp?"	Мисс Шарп обожает свинину. Не правда ли, мисс Шарп?

And I think this is all the conversation that I remember at dinner.	Вот, кажется, и все, что я запомнила из застольной беседы.
When the repast was concluded a jug of hot water was placed before Sir Pitt, with a case-bottle containing, I believe, rum.	По окончании трапезы перед сэром Питтом поставили кувшин с кипятком и графинчик из поставца, содержавший, по-моему, ром.
Mr. Horrocks served myself and my pupils with three little glasses of wine, and a bumper was poured out for my lady.	Мистер Хорокс налил мне и моим ученицам по рюмочке вина, а миледи - целый бокал.
When we retired, she took from her work-drawer an enormous interminable piece of knitting; the young ladies began to play at cribbage with a dirty pack of cards.	Когда мы перешли в гостиную, леди Кроули вынула из ящика своего рабочего стола какое-то бесконечное вязанье, а девочки засели играть в крибедж, вытащив засаленную колоду карт.
We had but one candle lighted, but it was in a magnificent old silver candlestick, and after a very few questions from my lady, I had my choice of amusement between a volume of sermons, and a pamphlet on the corn-laws, which Mr. Crawley had been reading before dinner.	У нас горела всего только одна свеча, но зато в великолепном старинном серебряном подсвечнике. И после нескольких весьма скупых вопросов, заданных миледи, мне для собственного развлечения был предоставлен выбор между томом проповедей и той самой брошюрой о хлебных законах, которую мистер Кроули читал перед обедом.
So we sat for an hour until steps were heard.	Так мы и просидели около часа, пока не послышались шаги.
"Put away the cards, girls," cried my lady, in a great tremor; "put down Mr. Crawley's books, Miss Sharp"; and these orders had been scarcely obeyed, when Mr. Crawley entered the room.	– Бросьте карты, девочки! – закричала миледи в страшном испуге. – Положите на место книги мистера Кроули, мисс Шарп! – И едва мы успели выполнить эти приказания, как в комнату вошел мистер Кроули.
"We will resume yesterday's discourse, young ladies," said he, "and you shall each read a page by turns; so that Miss a--Miss Short may have an opportunity of hearing you"; and the poor girls began to spell a long dismal sermon delivered at Bethesda Chapel, Liverpool, on behalf of the mission for the Chickasaw Indians.	– Мы продолжим нашу вчерашнюю беседу, молодые девицы, - сказал он, - каждая из вас будет поочередно читать по странице, так что мисс... э... мисс Шорт будет иметь случай послушать вас. – И бедные девочки принялись читать по складам длинную унылую проповедь, произнесенную в капелле Вифезды в Ливерпуле по случаю обращения в христианство индейцев племени Чикасо.
Was it not a charming evening?	Не правда ли, какой восхитительный вечер!
At ten the servants were told to call Sir Pitt and the household to prayers.	92 В десять часов слугам было приказано позвать сэра Питта и всех домочадцев на общую молшву.
Sir Pitt came in first, very much flushed, and rather unsteady in his gait; and after him the butler, the canaries, Mr. Crawley's man, three other men, smelling very much of the stable, and four women, one of whom, I remarked, was very much overdressed, and who flung me a look of great scorn as she plumped down on her knees.	Сор Пдтт пожаловал первый, с изрядно раскрасневшимся лицом и довольно неуверенной походкой. За ним явились дворецкий, обе канарейки, камердинер мистера Кроули, еще трое слуг, от которых сильно несло конюшней, и четыре женщины, причем одна из них, разодетая, как я заметила, в пух и прах, прежде чем бухнуться на колени, смерила меня уничтожающим взглядом.

After Mr. Crawley had done haranguing and expounding, we received our candles, and then we went to bed; and then I was disturbed in my writing, as I have described to my dearest sweetest Amelia.	После того как мистер Кроули покончил со своими разглагольствованиями и назиданиями, нам были вручены свечи, а затем мы отправились спать. И вот тут-то меня и потревожили, не дав дописать письмо, о чем я уже сообщала моей драгоценной Эмилии.
Good night.	Спокойной ночи!
A thousand, thousand, thousand kisses!	Целую тысячу, тысячу, тысячу раз!
Saturday.--This morning, at five, I heard the shrieking of the little black pig.	Суббота. Сегодня в пять часов утра я слышала визг черного поросенка.
Rose and Violet introduced me to it yesterday; and to the stables, and to the kennel, and to the gardener, who was picking fruit to send to market, and from whom they begged hard a bunch of hot-house grapes; but he said that Sir Pitt had numbered every "Man Jack" of them, and it would be as much as his place was worth to give any away.	Роза и Вайолет вчера знакомили меня с ним, а также водили на конюшню, на псарню и к садовнику, который снимал фрукты для отправки на рынок. Девочки клянчили у него по кисточке оранжерейного винограду, но садовник уверял, что сэр Питт пересчитал каждую ягодку и он поплатится местом, если даст им что-нибудь.
The darling girls caught a colt in a paddock, and asked me if I would ride, and began to ride themselves, when the groom, coming with horrid oaths, drove them away.	Милые девочки поймали жеребенка на конном дворе и предложили мне покататься верхом, а потом давай скакать на нем сами, пока прибежавший со страшными ругательствами грум не прогнал их.
Lady Crawley is always knitting the worsted.	Леди Кроули вечно вяжет что-то из шерсти.
Sir Pitt is always tipsy, every night; and, I believe, sits with Horrocks, the butler.	Сэр Питт вечно напивается к концу дня. Мне кажется, он коротает время с Хороксом, дворецким.
Mr. Crawley always reads sermons in the evening, and in the morning is locked up in his study, or else rides to Mudbury, on county business, or to Squashmore, where he preaches, on Wednesdays and Fridays, to the tenants there.	Мистер Кроули вечно читает проповеди по вечерам. Утром он сидит запершись в своем кабинете или же ездит верхом в Мадбери по делам графства, а то в Скуошмор - по средам и пятницам, - где проповедует тамошним арендаторам.
A hundred thousand grateful loves to your dear papa and mamma.	Передай от меня сто тысяч благодарностей и приветов своим милым папе и маме.
Is your poor brother recovered of his rack- punch?	Что твой бедный братец, поправился ли он после аракового пунша?
Oh, dear! Oh, dear!	Ах, боже мой!
How men should beware of wicked punch!	Кат; мужчинам следовало бы остерегаться этого гадкого пунша.
Ever and ever thine own REBECCA	Вечно, вечно твоя Ребекка ".
Everything considered, I think it is quite as well for our dear Amelia Sedley, in Russell Square, that Miss Sharp and she are parted.	Принимая все это в соображение, я считаю совершенно правильным и полезным для нашей дорогой Эмилии Седли на Рассел-сквер, что она и мисс Шарп расстались.

Rebecca is a droll funny creature, to be sure; and those descriptions of the poor lady weeping for the loss of her beauty, and the gentleman "with hay-coloured whiskers and straw-coloured hair," are very smart, doubtless, and show a great knowledge of the world.	Ребекка, разумеется, шаловливое и остроумное существо; ее описания бедной леди, оплакивающей свою красоту, и джентльмена с "бакенбардами цвета сена и волосами цвета соломы" бесспорно очень милы и указывают на известный житейский опыт.
That she might, when on her knees, have been thinking of something better than Miss Horrocks's ribbons, has possibly struck both of us.	Хотя то, что она могла, стоя на коленях, думать о таких пустяках, как ленты мисс Хорокс, вероятно, немало поразило нас с вами.
But my kind reader will please to remember that this history has "Vanity Fair" for a title, and that Vanity Fair is a very vain, wicked, foolish place, full of all sorts of humbugs and falsenesses and pretensions.	Но пусть любезный читатель не забывает, что наша повесть в веселой желтой обложке носит наименование "Ярмарки Тщеславия", а Ярмарка Тщеславия - место суетное, злонравное, сумасбродное, полное всяческих надувательств, фальши и притворства.
And while the moralist, who is holding forth on the cover ( an accurate portrait of your humble servant), professes to wear neither gown nor bands, but only the very same long- eared livery in which his congregation is arrayed: yet, look you, one is bound to speak the truth as far as one knows it, whether one mounts a cap and bells or a shovel hat; and a deal of disagreeable matter must come out in the course of such an undertaking.	И хотя изображенный на обложке моралист, выступающий перед публикой (точный портрет вашего покорного слуги), и заявляет, что он не носит ни облачения, ни белого воротничка, а только такое же шутовское одеяние, в какое наряжена его паства, однако ничего не поделаешь, приходится говорить правду, поскольку уж она нам известна, независимо от того, что у нас на голове: колпак ли с бубенцами или широкополая шляпа; а раз так - на свет божий должно выйти столько неприятных вещей, что и не приведи бог.
I have heard a brother of the story-telling trade, at Naples, preaching to a pack of good-for-nothing honest lazy fellows by the sea-shore, work himself up into such a rage and passion with some of the villains whose wicked deeds he was describing and inventing, that the audience could not resist it; and they and the poet together would burst out into a roar of oaths and execrations against the fictitious monster of the tale, so that the hat went round, and the bajocchi tumbled into it, in the midst of a perfect storm of sympathy.	Я слышал в Неаполе одного собрата по ремеслу, когда он, проповедуя на морском берегу перед толпой откровенных и честных бездельников, вошел в такой азарт, изобличая злодейство своих выдуманных героев, что слушатели не могли устоять: вместе с сочинителем они разразились градом ругательств и проклятий по адресу выдуманного им чудовища, так что, когда шляпа пошла по кругу, медяки щедро посыпались в нее среди настоящей бури сочувствия.
At the little Paris theatres, on the other hand, you will not only hear the people yelling out	С другой стороны, в маленьких парижских театрах вы не только услышите, как публика выкрикивает из лож:
"Ah gredin!	"Ah, gredin!
Ah monstre:" and cursing the tyrant of the play from the boxes; but the actors themselves positively refuse to play the wicked parts, such as those of infames Anglais, brutal Cossacks, and what not, and prefer to appear at a smaller salary, in their real characters as loyal Frenchmen.	Ah, monstre!" {Ах, негодяй! Ах, чудовище! (франц.).} - и осыпает ругательствами выведенного в пьесе тирана, - бывает и так, что сами актеры наотрез отказываются исполнять роли злодеев, вроде, например, des infames Anglais {Гнусных англичан (франц.).}, неистовых казаков и тому подобное, и предпочитают довольствоваться меньшим жалованьем, но зато выступать в более естественной для них роли честных французов.

I set the two stories one against the other, so that you may see that it is not from mere mercenary motives that the present performer is desirous to show up and trounce his villains; but because he has a sincere hatred of them, which he cannot keep down, and which must find a vent in suitable abuse and bad language.	Я сопоставил эти два случая, дабы вы могли видеть, что автор этой повести не из одних корыстных побуждений желает вывести на чистую воду и строго покарать своих злодеев; он питает к ним искреннюю ненависть, которую не в силах побороть и которая должна найти выход в подобающем порицании и осуждении.
I warn my "kyind friends," then, that I am going to tell a story of harrowing villainy and complicated--but, as I trust, intensely interesting--crime.	Итак, предупреждаю моих благосклонных друзей, что я намерен рассказать о возмутительной низости и весьма сложных, но - как я надеюсь - небезынтересных преступлениях.
My rascals are no milk-and-water rascals, I promise you.	Мои злодеи не какие-нибудь желторотые разини, смею вас уверить!
When we come to the proper places we won't spare fine language--No, no!	Когда мы дойдем до соответствующих мест, мы не пожалеем ярких красок. Нет, нет!
But when we are going over the quiet country we must perforce be calm.	Но, шествуя по мирной местности, мы будем поневоле сохранять спокойствие.
A tempest in a slop-basin is absurd.	Буря в стакане воды - нелепость.
We will reserve that sort of thing for the mighty ocean and the lonely midnight.	Предоставим подобного рода вещи могучему океану и глухой полуночи.
The present Chapter is very mild.	Настоящая глава - образец кротости и спокойствия.
Others--But we will not anticipate THOSE.	Другие же... Но не будем забегать вперед.
And, as we bring our characters forward, I will ask leave, as a man and a brother, not only to introduce them, but occasionally to step down from the platform, and talk about them: if they are good and kindly, to love them and shake them by the hand: if they are silly, to laugh at them confidentially in the reader's sleeve: if they are wicked and heartless, to abuse them in the strongest terms which politeness admits of.	И я хочу просить позволения, на правах человека и брата, по мере того как мы будем выводить наших действующих лиц, не только представлять их вам, но иногда спускаться с подмостков и беседовать о них; и если они окажутся хорошими и милыми, хвалить их и жать им руки; если они глуповаты, украдкой посмеяться над ними вместе с читателем; если же они злы и бессердечны, порицать их в самых суровых выражениях, какие только допускает приличие.
Otherwise you might fancy it was I who was sneering at the practice of devotion, which Miss Sharp finds so ridiculous; that it was I who laughed good-humouredly at the reeling old Silenus of a baronet--whereas the laughter comes from one who has no reverence except for prosperity, and no eye for anything beyond success.	Иначе вы можете вообразить, что это я сам язвительно насмехаюсь над проявлениями благочестия, которые мисс Шарп находит такими смешными; что это я сам добродушно подшучиваю над пошатывающимся старым Силеном - баронетом, тогда как этот смех исходит от того, кто не питает уважения ни к чему, кроме богатства, закрывает глаза на все, кроме успеха.
Such people there are living and flourishing in the world --Faithless, Hopeless, Charityless: let us have at them, dear friends, with might and main.	Такие люди живут и процветают в этом мире, не зная ни веры, ни упования, ни любви; давайте же, дорогие друзья, ополчимся на них со всей мощью и силой!
Some there are, and very successful too, mere quacks and fools: and it was to combat and expose such as those, no doubt, that Laughter was made.	Преуспевают в жизни и другие - шарлатаны и дураки, и вот для борьбы с такими-то людьми и для их обличения, несомненно, и создан Смех!