Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

Теккерей Уильям Мейкпис

"There's no denying that the position is a hard one," Dobbin replied, after reading over the letter with a blank countenance; "and as you say, it is partly of my making.	– Нельзя отрицать, что положение трудное, -спокойно отвечал Доббин, прочтя письмо. – И, как ты говоришь, я отчасти тому причиной.
There are some men who wouldn't mind changing with you," he added, with a bitter smile.	Но есть люди, которые были бы не прочь поменяться с тобой, - добавил он с горькой усмешкой.
"How many captains in the regiment have two thousand pounds to the fore, think you?	– Сам подумай, много ли у нас в полку капитанов, имеющих две тысячи фунтов про черный день?
You must live on your pay till your father relents, and if you die, you leave your wife a hundred a year."	Ты должен жить на жалованье, пока твой отец не смягчится, а если ты умрешь, то оставишь жене сто фунтов годового дохода.
"Do you suppose a man of my habits call live on his pay and a hundred a year?" George cried out in great anger.	– Неужели ты воображаешь, что человек с моими привычками в состоянии жить на жалованье и на какую-то сотню фунтов в год? – воскликнул Джордж в сердцах.
"You must be a fool to talk so, Dobbin.	– Надо быть дураком, чтобы так говорить, Доббин!
How the deuce am I to keep up my position in the world upon such a pitiful pittance?	Как мне, черт подери, поддерживать свое положение в свете на такие жалкие гроши?
I can't change my habits.	Я не могу изменить своих привычек!
I must have my comforts.	Я должен жить с удобствами!
I wasn't brought up on porridge, like MacWhirter, or on potatoes, like old O'Dowd.	Я вскормлен не на овсянке, как Мак-Виртер, и не на картошке, как старый О'Дауд.
Do you expect my wife to take in soldiers' washing, or ride after the regiment in a baggage waggon?"	Может, ты хочешь, чтобы моя жена занялась стиркой на солдат или ездила за полком в обозном фургоне?
"Well, well," said Dobbin, still good-naturedly, "we'll get her a better conveyance.	– Ну, ладно, ладно, - сказал Доббин, по-прежнему добродушно.
But try and remember that you are only a dethroned prince now, George, my boy; and be quiet whilst the tempest lasts.	– Мы раздобудем для нее экипаж и получше! Но не забывай, милый мой Джордж, что ты сейчас всего лишь свергнутый с трона принц, и наберись спокойствия на то время, пока бушует буря.
It won't be for long.	Она скоро пронесется.
Let your name be mentioned in the Gazette, and I'll engage the old father relents towards you:"	Пусть только твое имя будет упомянуто в "Газете", и я ручаюсь, что отец смилостивится к тебе.
"Mentioned in the Gazette!" George answered.	– Упомянуто в "Газете"? – повторил Джордж.
"And in what part of it?	– А в каком отделе?
Among the killed and wounded returns, and at the top of the list, very likely."	В списке убитых и раненых, да еще, чего доброго, в самом начале его?
"Psha!	– Брось!
It will be time enough to cry out when we are hurt," Dobbin said.	Не оплакивай себя раньше времени, - заметил Доббин.

"And if anything happens, you know, George, I have got a little, and I am not a marrying man, and I shall not forget my godson in my will," he added, with a smile.	– А если что-нибудь и случится, то ты знаешь, Джордж, что у меня кое-что есть, я жениться не собираюсь и не забуду своего крестника в духовном завещании, - прибавил он с улыбкой.
Whereupon the dispute ended--as many scores of such conversations between Osborne and his friend had concluded previously--by the former declaring there was no possibility of being angry with Dobbin long, and forgiving him very generously after abusing him without cause.	Спор их, как и десятки подобных разговоров между Осборном и его другом, закончился тем, что Джордж объявил, что на Доббина нельзя долго сердиться, и великодушно простил ему обиды, которые сам же нанес без всякого к тому основания.
"I say, Becky," cried Rawdon Crawley out of his dressing-room, to his lady, who was attiring herself for dinner in her own chamber.	– Послушай-ка, Бекки, - закричал Родон Кроули из своей туалетной комнаты жене, наряжавшейся к ободу у себя в спальне.
"What?" said Becky's shrill voice.	– Что? – раздался в ответ звонкий голос Бекки.
She was looking over her shoulder in the glass.	Она гляделась через плечо в зеркало.
She had put on the neatest and freshest white frock imaginable, and with bare shoulders and a little necklace, and a light blue sash, she looked the image of youthful innocence and girlish happiness.	С обнаженными плечами, в прелестном белом платье с небольшим ожерельем и голубым поясом, она являла собою образ юной невинности и девического счастья.
"I say, what'll Mrs. O. do, when 0. goes out with the regiment?" Crawley said coming into the room, performing a duet on his head with two huge hair-brushes, and looking out from under his hair with admiration on his pretty little wife.	– Как по-твоему, что будет делать миссис Осборн, когда Осборн уйдет с полком? – спросил Кроули, входя в комнату; он исполнял на своей макушке дуэт двумя огромными головными щетками и с восхищением поглядывал из-под свисающих волос на свою хорошенькую жену.
"I suppose she'll cry her eyes out," Becky answered.	– Наверно, выплачет себе глаза, - отвечала Бекки.
"She has been whimpering half a dozen times, at the very notion of it, already to me."	– Она уже раз пять принималась хныкать при одном упоминании об этом, когда мы были вдвоем.
"YOU don't care, I suppose?" Rawdon said, half angry at his wife's want of feeling.	– А тебе, видно, решительно все равно, - сказал Родон, задетый за живое бесчувственностью своей жены.
"You wretch! don't you know that I intend to go with you," Becky replied.	– Ах ты, гадкий! Да разве ты не знаешь, что я намерена ехать с тобой? – воскликнула Беккн.
"Besides, you're different.	– Кроме того, ты совсем другое дело!
You go as General Tufto's aide-de-camp.	Ты идешь адъютантом. генерала Тафто.
We don't belong to the line," Mrs. Crawley said, throwing up her head with an air that so enchanted her husband that he stooped down and kissed it.	Мы не состоим в строевых войсках! – сказала миссис Кроули, вздергивая головку с таким видом, что супруг пришел в восторг и, нагнувшись, поцеловал ее.
"Rawdon dear--don't you think--you'd better get that --money from Cupid, before he goes?" Becky continued, fixing on a killing bow.	– Родон, голубчик... как ты думаешь... не лучше ли будет получить эти деньги с Купидона до его отъезда? – продолжала Бекки, прикалывая сногсшибательный бантик.
She called George Osborne, Cupid.	Она прозвала Джорджа Осборна Купидоном.
She had flattered him about his good looks a score of times already.	Она десятки раз говорила ему о его красивой наружности.

She watched over him kindly at ecarte of a night when he would drop in to Rawdon's quarters for a half-hour before bed-time.	Она ласково поглядывала на него за экарте по вечерам, когда он забегал к Родону на полчасика перед сном.
She had often called him a horrid dissipated wretch, and threatened to tell Emmy of his wicked ways and naughty extravagant habits.	Она часто называла Джорджа ужасным ветреником и грозилась рассказать Эмми о его времяпрепровождении и дурных сумасбродных привычках.
She brought his cigar and lighted it for him; she knew the effect of that manoeuvre, having practised it in former days upon Rawdon Crawley.	Она подавала ему сигары и подносила огонь: ей был хорошо известен эффект этого маневра, так как в былые дни она испробовала его на Родоне Кроули.
He thought her gay, brisk, arch, distinguee, delightful.	Джордж считал ее веселой, остроумной, лукавой, distmguee, восхитительной.
In their little drives and dinners, Becky, of course, quite outshone poor Emmy, who remained very mute and timid while Mrs. Crawley and her husband rattled away together, and Captain Crawley (and Jos after he joined the young married people) gobbled in silence.	Во время прогулок и обедов Векки. разумеется, совершенно затмевала бедную Эмми, которая робко сидела, не произнося ни слова, пока ее супруг и миссис Кроули оживленно болтали, а капитан Кроули и Джоз (вскоре присоединившийся к новобрачным) в молчании поглощали еду.
Emmy's mind somehow misgave her about her friend.	В душе у Эмми шевелилось предчувствие чего-то недоброго со стороны подруги.
Rebecca's wit, spirits, and accomplishments troubled her with a rueful disquiet.	Остроумие Ребекки, ее веселый нрав и таланты смущали ее и вызывали тягостную тревогу.
They were only a week married, and here was George already suffering ennui, and eager for others' society!	Они женаты всего лишь неделю, а Джордж уже скучает с ней и жаждет другого общества!
She trembled for the future.	Она трепетала за будущее.
How shall I be a companion for him, she thought--so clever and so brilliant, and I such a humble foolish creature?	"Какой я буду ему спутницей, - думала она, -ему, такому умному и блестящему, когда сама я такая незаметная и глупенькая!
How noble it was of him to marry me--to give up everything and stoop down to me!	Как было благородно с его стороны жениться на мне - отречься от всего и снизойти до меня.
I ought to have refused him, only I had not the heart.	Мне следовало бы отказать ему. но у меня не хватило духу.
I ought to have stopped at home and taken care of poor Papa.	Мне следовало бы остаться дома и ухаживать за бедным папой!"
And her neglect of her parents (and indeed there was some foundation for this charge which the poor child's uneasy conscience brought against her) was now remembered for the first time, and caused her to blush with humiliation.	Она впервые вспомнила о своем небрежении к родителям (у бедняжки были, конечно, некоторые основания обвинять себя в этом) и покраснела от стыда.
Oh! thought she, I have been very wicked and selfish--selfish in forgetting them in their sorrows--selfish in forcing George to marry me.	"О, я поступила очень гадко, - думала она, - я показала себя эгоисткой, когда забыла о них в их горе... когда заставила Джорджа жениться на мне.

I know I'm not worthy of him--I know he would have been happy without me--and yet-- I tried, I tried to give him up.	Я знаю, что недостойна его... Знаю, что он был бы счастлив и без меня... и все же... но ведь я старалась, старалась от него отказаться".
It is hard when, before seven days of marriage are over, such thoughts and confessions as these force themselves on a little bride's mind.	Тяжело, когда такие мысли и признания тревожат молодую жену в первую же неделю после свадьбы.
But so it was, and the night before Dobbin came to join these young people-- on a fine brilliant moonlight night of May--so warm and balmy that the windows were flung open to the balcony, from which George and Mrs. Crawley were gazing upon the calm ocean spread shining before them, while Rawdon and Jos were engaged at backgammon within--Amelia couched in a great chair quite neglected, and watching both these parties, felt a despair and remorse such as were bitter companions for that tender lonely soul.	Но так оно было, и накануне приезда Доббина, в чудный, залитый лунным светом майский вечер, такой теплый и благоуханный, что все окна были открыты на балкон, с которого Джордж и миссис Кроули любовались спокойной ширью океана, пока Родон и Джоз были заняты в комнате игрою в триктрак, - Эмилия сидела в большом кресле, всеми забытая, и, глядя на обе эти группы, чувствовала отчаяние и угрызения совести, которые тяжким гнетом ложились на эту нежную одинокую душу.
Scarce a week was past, and it was come to this!	Всего неделя, а вот до чего дошло!
The future, had she regarded it, offered a dismal prospect; but Emmy was too shy, so to speak, to look to that, and embark alone on that wide sea, and unfit to navigate it without a guide and protector.	Будущее, если бы она заглянула в него, представилось бы ей поистине мрачным. Но Эмми была слишком робка, если можно так выразиться, чтобы заглядывать туда и пускаться в плавание по этому безбрежному морю одной, без указчика и защитника.
I know Miss Smith has a mean opinion of her.	Я знаю, что мисс Смит невысокого о ней мнения.
But how many, my dear Madam, are endowed with your prodigious strength of mind?	Но, дорогая моя мисс Смит, много ли найдется женщин, одаренных вашей изумительной твердостью духа?
"Gad, what a fine night, and how bright the moon is!" George said, with a puff of his cigar, which went soaring up skywards.	– Что за чудесная ночь, как ярко светит месяц!- сказал Джордж, попыхивая сигарой и пуская дым к небесам.
"How delicious they smell in the open air!	– Как восхитительно пахнут сигары на открытом воздухе!
I adore them.	Я обожаю их аромат!
Who'd think the moon was two hundred and thirty-six thousand eight hundred and forty-seven miles off?" Becky added, gazing at that orb with a smile.	Кто бы мог подумать, что луна отстоит от земли на двести тридцать шесть тысяч восемьсот сорок семь миль, - прибавила Бекки, с улыбкой поглядывая на ночное светило.
"Isn't it clever of me to remember that?	– Разве я не умница, что еще помню это?
Pooh! we learned it all at Miss Pinkerton's!	Да, да, мы все это учили в пансионе мисс Пинкертон.
How calm the sea is, and how clear everything.	Как спокойно море, и воздух совсем прозрачный.
I declare I can almost see the coast of France!" and her bright green eyes streamed out, and shot into the night as if they could see through it.	Право же, я, кажется, могу разглядеть французский берег! – И взор ее блестящих зеленых глаз устремился вдаль, пронзая ночной мрак, словно она действительно что-то видела вдали.

"Do you know what I intend to do one morning?" she said;	– Знаете, что я собираюсь сделать в одно прекрасное утро? – продолжала она.
"I find I can swim beautifully, and some day, when my Aunt Crawley's companion-old Briggs, you know --you remember her--that hook-nosed woman, with the long wisps of hair--when Briggs goes out to bathe, I intend to dive under her awning, and insist on a reconciliation in the water.	– Я убедилась, что плаваю великолепно, и вот как-нибудь, когда компаньонка моей тетки Кроули... знаете, эта старушка Бригс, - вы ведь помните ее?., такая особа с крючковатым носом, с длинными космами! – когда Бригс отправится купаться, я нырну к ней под кабинку и буду добиваться примирения в воде.
Isn't that a stratagem?"	Что, разве плохо придумано?
George burst out laughing at the idea of this aquatic meeting.	Джордж расхохотался при мысли о таком подводном свидании.
"What's the row there, you two?" Rawdon shouted out, rattling the box.	– Что у вас там? – крикнул им Родон, встряхивая стаканчик с костями.
Amelia was making a fool of herself in an absurd hysterical manner, and retired to her own room to whimper in private.	Эмилия же ни с того ни с сего расплакалась и быстро ушла к себе в комнату, где могла проливать слезы без помехи.
Our history is destined in this chapter to go backwards and forwards in a very irresolute manner seemingly, and having conducted our story to to-morrow presently, we shall immediately again have occasion to step back to yesterday, so that the whole of the tale may get a hearing.	Нашей истории суждено в этой главе то возвращаться вспять, то забегать вперед самым беспорядочным образом; доведя рассказ до завтрашнего дня, мы будем вынуждены немедленно обратиться ко вчерашнему, чтобы читатель ничего не упустил из нашего повествования.
As you behold at her Majesty's drawing-room, the ambassadors' and high dignitaries' carriages whisk off from a private door, while Captain Jones's ladies are waiting for their fly: as you see in the Secretary of the Treasury's antechamber, a half-dozen of petitioners waiting patiently for their audience, and called out one by one, when suddenly an Irish member or some eminent personage enters the apartment, and instantly walks into Mr. Under-Secretary over the heads of all the people present: so in the conduct of a tale, the romancer is obliged to exercise this most partial sort of justice.	Подобно тому как на приемах у ее величества кареты послов и высших сановников без промедления отъезжают от подъезда, между тем как дамам капитана Джонса приходится долго ждать свой наемный экипаж; подобно тому как в приемной министра финансов человек десять просителей терпеливо ждут своей очереди и их вызывают на аудиенцию одного за другим, по вдруг в комнату входит депутат парламента от Ирландии или еще какая-нибудь важная особа и направляется прямо в кабинет товарища министра буквально но головам присутствующих: точно так же и романисту приходится в развитии повествования быть не только справедливым, но и пристрастным.

Although all the little incidents must be heard, yet they must be put off when the great events make their appearance; and surely such a circumstance as that which brought Dobbin to Brighton, viz., the ordering out of the Guards and the line to Belgium, and the mustering of the allied armies in that country under the command of his Grace the Duke of Wellington--such a dignified circumstance as that, I say, was entitled to the pas over all minor occurrences whereof this history is composed mainly, and hence a little trifling disarrangement and disorder was excusable and becoming.	Он обязан рассказать обо всем, вплоть до мелочей, но важным событиям мелочи должны уступать дорогу. И, разумеется, обстоятельство, которое привело Доббина в Брайтон, - то есть получение гвардией и линейной пехотой приказа о выступлении в Бельгию и сосредоточение всех союзных армии в этой стране под командованием его светлости герцога Веллингтона, - такое замечательное обстоятельство, говорю я, имело все права и преимущества перед остальными, меньшими по своему значению происшествиями, из коих главным образом и слагается наша повесть. Отсюда и произошли некоторый беспорядок и путаница, впрочем, вполне извинительные и допустимые.
We have only now advanced in time so far beyond Chapter XXII as to have got our various characters up into their dressing-rooms before the dinner, which took place as usual on the day of Dobbin's arrival.	И сейчас мы продвинулись во времени за пределы XXII главы лишь настолько, чтобы развести наших действующих лиц по их комнатам переодеваться к обеду, который состоялся в день приезда Доббина в обычный час.
George was too humane or too much occupied with the tie of his neckcloth to convey at once all the news to Amelia which his comrade had brought with him from London.	Джордж или был слишком мягкосердечен, или же чересчур увлекся завязыванием шейного платка, чтобы сразу сообщить Эмилии известие, привезенное ему из Лондона товарищем.
He came into her room, however, holding the attorney's letter in his hand, and with so solemn and important an air that his wife, always ingeniously on the watch for calamity, thought the worst was about to befall, and running up to her husband, besought her dearest George to tell her everything--he was ordered abroad; there would be a battle next week--she knew there would.	Когда же он вошел к ней в комнату с письмом поверенного в руке, вид у него был такой торжественный и важный, что жена его, всегда готовая ждать беды, решила, что произошло нечто ужасное, и, подбежав к супругу, стала умолять своего миленького Джорджа рассказать ей все решительно. Получен приказ выступать за границу? На будущей неделе ждут сражения? Сердце ее чуяло, что так и будет!
Dearest George parried the question about foreign service, and with a melancholy shake of the head said,	Миленький Джордж уклонился от вопроса о заграничном походе и, покачав меланхолически головой, сказал:
"No, Emmy; it isn't that: it's not myself I care about: it's you.	– Нет, Эмми, дело не в этом. Не о себе я забочусь, а о тебе!
I have had bad news from my father. He refuses any communication with me; he has flung us off; and leaves us to poverty.	Я получил дурные известия. Отец отказывается от всяких сношений со мной, он порвал с нами и обрек нас на бедность.
I can rough it well enough; but you, my dear, how will you bear it? read here."	Я-то легко могу с этим примириться, но ты, моя дорогая, как ты это перенесешь? Читай!
And he handed her over the letter.	И он дал ей письмо.

Amelia, with a look of tender alarm in her eyes, listened to her noble hero as he uttered the above generous sentiments, and sitting down on the bed, read the letter which George gave her with such a pompous martyr-like air.	Эмилия с нежной тревогой во взоре выслушала своего благородного героя, выражавшего ей столь великодушные чувства, и, присев на кровать, стала читать письмо, которое Джордж подал ей с торжественным трагическим видом.
Her face cleared up as she read the document, however.	Но по мере того как она читала, лицо ее прояснялось.
The idea of sharing poverty and privation in company with the beloved object is, as we have before said, far from being disagreeable to a warm-hearted woman.	Как мы уже имели случай упоминать, мысль разделить бедность и лишения с любимым человеком отнюдь не пугает женщину, наделенную горячим сердцем.
The notion was actually pleasant to little Amelia.	Маленькой Эмилии такая перспектива даже была приятна.
Then, as usual, she was ashamed of herself for feeling happy at such an indecorous moment, and checked her pleasure, saying demurely,	Но потом она, как всегда, устыдилась, что почувствовала себя счастливой в такой неподходящий момент, и, подавив свою радость, сдержанно проговорила:
"O, George, how your poor heart must bleed at the idea of being separated from your papa!"	– Ах, Джордж, у тебя, должно быть, сердце обливается кровью при мысли о разлуке с отцом!
"It does," said George, with an agonised countenance.	– Ну конечно! – ответил Джордж с выражением муки на лице.
"But he can't be angry with you long," she continued.	– Но он не будет долго сердиться на тебя, -продолжала она.
"Nobody could, I'm sure.	– Разве на тебя можно сердиться!
He must forgive you, my dearest, kindest husband.	Он должен будет простить тебя, мой дорогой, мой милый муж!
O, I shall never forgive myself if he does not."	Иначе я никогда себе этого не прощу.
"What vexes me, my poor Emmy, is not my misfortune, but yours," George said.	– Меня беспокоит не мое несчастье, бедняжка моя Эмми, а твое, - сказал Джордж.
"I don't care for a little poverty; and I think, without vanity, I've talents enough to make my own way."	– Что мне бедность! И к тому же, хоть я и не хочу хвастаться, но думаю, что у меня достаточно талантов, чтобы пробить себе дорогу в жизни.
"That you have," interposed his wife, who thought that war should cease, and her husband should be made a general instantly.	– Разумеется! – перебила его жена и подумала, что война скоро кончится и Джорджа сейчас же произведут в генералы.
"Yes, I shall make my way as well as another," Osborne went on; "but you, my dear girl, how can I bear your being deprived of the comforts and station in society which my wife had a right to expect?	– Да, я пробью себе дорогу не хуже всякого другого, - продолжал Осборн. – Но ты, дорогая моя девочка? Как я перенесу, что ты лишена удобств и положения в обществе, на которые вправе рассчитывать моя жена?
My dearest girl in barracks; the wife of a soldier in a marching regiment; subject to all sorts of annoyance and privation!	Моя девочка - в казармах; жена солдата, да еще в походе, где она подвергается всевозможным неприятностям и лишениям.
It makes me miserable."	Вот что разрывает мне сердце!

Emmy, quite at ease, as this was her husband's only cause of disquiet, took his hand, and with a radiant face and smile began to warble that stanza from the favourite song of	Эмми, совершенно успокоенная мыслью, что только это и тревожит ее мужа, взяла его за руку и с сияющим лицом стала напевать куплет из популярной песенки
"Wapping Old Stairs," in which the heroine, after rebuking her Tom for inattention, promises "his trousers to mend, and his grog too to make," if he will be constant and kind, and not forsake her.	"Старая лестница в Уоппинге", в которой героиня, упрекнув своего Тома в холодности, обещает "и штаны ему штопать, и грог подавать", если он останется ей верен, будет с ней ласков и не бросит ее.
"Besides," she said, after a pause, during which she looked as pretty and happy as any young woman need, "isn't two thousand pounds an immense deal of money, George?"	– Кроме того, - промолвила она, помолчав, с таким прелестным и счастливым видом, какого можно пожелать всякой молодой женщине, - две тысячи фунтов - это же целая куча денег! Разве нет, Джордж?
George laughed at her naivete; and finally they went down to dinner, Amelia clinging to George's arm, still warbling the tune of	Джордж посмеялся ее наивности. Вскоре они сошли вниз к обеду, причем Эмилия, держа мужа под руку, продолжала напевать
"Wapping Old Stairs," and more pleased and light of mind than she had been for some days past.	"Старую лестницу в Уоппинге", и на душе у нее было легче, чем все эти последние дни.
Thus the repast, which at length came off, instead of being dismal, was an exceedingly brisk and merry one.	Таким образом, состоявшийся наконец обед против ожидания прошел весело и оживленно.
The excitement of the campaign counteracted in George's mind the depression occasioned by the disinheriting letter.	Предвкушение похода отвлекало Джорджа от мрачных мыслей о суровом отцовском приговоре.
Dobbin still kept up his character of rattle.	Доббин по-прежнему балагурил без умолку.
He amused the company with accounts of the army in Belgium; where nothing but fetes and gaiety and fashion were going on.	Он забавлял общество рассказами о жизни армии в Бельгии, где только и делают, что задают fetes {Празднества (франц.).}, веселятся и модничают.
Then, having a particular end in view, this dexterous captain proceeded to describe Mrs. Major O'Dowd packing her own and her Major's wardrobe, and how his best epaulets had been stowed into a tea canister, whilst her own famous yellow turban, with the bird of paradise wrapped in brown paper, was locked up in the Major's tin cocked-hat case, and wondered what effect it would have at the French king's court at Ghent, or the great military balls at Brussels.	Затем, преследуя какие-то свои особые цели, наш ловкий капитан принялся описывать, как супруга майора, миссис О'Дауд, укладывала свой собственный гардероб и гардероб мужа и как его лучшие эполеты были засунуты в чайницу, а ее знаменитый желтый тюрбан с райской птицей, завернутый в бумагу, был заперт в жестяной футляр из-под майоровой треуголки. Можно себе представить, какой эффект произведет этот тюрбан при дворе французского короля в Г енте или же на парадных офицерских балах в Брюсселе!
"Ghent!	– В Генте?
Brussels!" cried out Amelia with a sudden shock and start.	В Брюсселе? – воскликнула Эмилия, внезапно вздрогнув.
"Is the regiment ordered away, George --is it ordered away?"	– Разве получен приказ выступать, Джордж? Разве полк уже выступает?

A look of terror came over the sweet smiling face, and she clung to George as by an instinct.	Выражение ужаса пробежало по ее нежному улыбающемуся личику, и она невольно прижалась к Джорджу.
"Don't be afraid, dear," he said good-naturedly; "it is but a twelve hours' passage.	– Не бойся, дорогая! – промолвил он снисходительно. – Переезд займет всего двенадцать часов.
It won't hurt you.	Это совсем не страшно.
You shall go, too, Emmy."	Ты тоже поедешь, Эмми!
"I intend to go," said Becky.	– Я-то непременно поеду, - заявила Бекки.
"I'm on the staff.	– Ведь я сама почти офицер штаба.
General Tufto is a great flirt of mine. Isn't he, Rawdon?"	Генерал Тафто большой мой поклонник, не правда ли, Родон?
Rawdon laughed out with his usual roar.	Родон расхохотался своим громоподобным смехом.
William Dobbin flushed up quite red.	Уильям Доббин покраснел до корней волос.
"She can't go," he said; "think of the--of the danger," he was going to add; but had not all his conversation during dinner-time tended to prove there was none?	– Она не может ехать, - сказал он. "Подумайте об опасности", - хотел он добавить. Но разве не старался он доказать всеми своими речами, что никакой опасности нет?
He became very confused and silent.	Он окончательно смешался и замолчал.
"I must and will go," Amelia cried with the greatest spirit; and George, applauding her resolution, patted her under the chin, and asked all the persons present if they ever saw such a termagant of a wife, and agreed that the lady should bear him company.	– Я должна ехать, и поеду! – с жаром воскликнула Эмми. И Джордж, одобрив ее решительность, потрепал ее по щеке, спросил всех присутствующих за столом, видели ли они когда-нибудь такую задорную женушку, и согласился на то, чтобы она его сопровождала.
"We'll have Mrs. O'Dowd to chaperon you," he said.	– Мы попросим миссис О'Дауд опекать тебя! – обещал он.
What cared she so long as her husband was near her?	Какое ей было дело до всего остального, раз ее муж будет с нею?
Thus somehow the bitterness of a parting was juggled away.	Казалось, им удалось отодвинуть разлуку.
Though war and danger were in store, war and danger might not befall for months to come.	Да, впереди их ждала война и опасность, но могли пройти месяцы, прежде чем война и опасность надвинутся вплотную.
There was a respite at any rate, which made the timid little Amelia almost as happy as a full reprieve would have done, and which even Dobbin owned in his heart was very welcome.	Во всяком случае, это была отсрочка, и робкая маленькая Эмилия чувствовала себя почти такой же счастливой, как если бы война вовсе не предстояла. Даже у Доббина отлегло от сердца.
For, to be permitted to see her was now the greatest privilege and hope of his life, and he thought with himself secretly how he would watch and protect her.	Ведь для него возможность видеть Эмилню составляла величайшую радость и надежду его жизни, и он уже думал про себя, как он будет охранять ее и беречь.
I wouldn't have let her go if I had been married to her, he thought.	"Будь она моей женой, я не позволил бы ей ехать", - подумал он.

But George was the master, and his friend did not think fit to remonstrate.	Но ее владыкой был Джордж, и Доббин не считал себя вправе отговаривать товарища.
Putting her arm round her friend's waist, Rebecca at length carried Amelia off from the dinner-table where so much business of importance had been discussed, and left the gentlemen in a highly exhilarated state, drinking and talking very gaily.	Обняв подругу за талию, Ребекка наконец увела ее от обеденного стола, за которым было обсуждено столько важных дел, а мужчины, оставшись одни в весьма приподнятом настроении, стали распивать вино и вести веселые разговоры.
In the course of the evening Rawdon got a little family- note from his wife, which, although he crumpled it up and burnt it instantly in the candle, we had the good luck to read over Rebecca's shoulder.	Еще за обедом Родон получил от жены интимную записочку, и хотя он сейчас же скомкал ее и сжег на свечке, нам удалось прочесть ее, стоя позади Ребекки.
"Great news," she wrote.	"Великая новость! – писала она.
"Mrs. Bute is gone.	– Миссис Бьют уехала.
Get the money from Cupid tonight, as he'll be off to-morrow most likely.	Получи у Купидона деньги сегодня же, так как завтра он, по всей вероятности, уедет.
Mind this. – -R."	Не забудь об этом. Р.".
So when the little company was about adjourning to coffee in the women's apartment, Rawdon touched Osborne on the elbow, and said gracefully,	И вот, когда мужчины собрались перейти к дамам пить кофе, Родон тронул Осборна за локоть и сказал ему ласково:
"I say, Osborne, my boy, if quite convenient, I'll trouble you for that 'ere small trifle."	– Осборн, голубчик! Если вас не затруднит, я побеспокою вас насчет той безделицы!
It was not quite convenient, but nevertheless George gave him a considerable present instalment in bank-notes from his pocket-book, and a bill on his agents at a week's date, for the remaining sum.	Джорджа это очень даже затрудняло, но тем не менее он вручил Родону в счет долга порядочный куш банковыми билетами, которые достал из бумажника, а на остающуюся сумму выдал вексель на своих агентов сроком через неделю.
This matter arranged, George, and Jos, and Dobbin, held a council of war over their cigars, and agreed that a general move should be made for London in Jos's open carriage the next day.	Когда этот вопрос был улажен, Джордж, Джоз и Доббин, закурив сигары, стали держать военный совет и договорились, что на следующий день всем нужно ехать в Лондон в открытой коляске Джоза.
Jos, I think, would have preferred staying until Rawdon Crawley quitted Brighton, but Dobbin and George overruled him, and he agreed to carry the party to town, and ordered four horses, as became his dignity.	Джоз, вероятно, предпочел бы остаться в Брайтоне до отъезда Родона Кроули, но Доббин и Джордж уломали его, и он согласился отвезти всех в Лондон и велел запрячь четверку, как подобало его достоинству.
With these they set off in state, after breakfast, the next day.	На этой четверке они и отправились в путь на следующий день, после раннего завтрака.
Amelia had risen very early in the morning, and packed her little trunks with the greatest alacrity, while Osborne lay in bed deploring that she had not a maid to help her.	Эмилия поднялась спозаранку и очень живо и ловко уложила свои маленькие чемоданы, между тем как Джордж лежал в постели, скорбя о том, что у его жены нет горничной, которая могла бы ей помочь.
She was only too glad, however, to perform this office for herself.	Эмилия же только радовалась, что может сама справиться с этим делом.