Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

Теккерей Уильям Мейкпис

A momentary smile flickered over Mr. Brush's features as he spoke; instantly, however, they relapsed into their usual unfathomable calm, as he flung open the drawing-room door, and announced	Мгновенная улыбка пробежала при этом воспоминании по лицу мистера Браша, но тотчас же черты его снова приняли обычное выражение непроницаемого спокойствия, и, распахнув дверь в приемную, он доложил:
"Mr. Hosbin."	– Мистер Осборн!
"How are you, Sedley?" that young wag began, after surveying his victim.	– Как ты себя чувствуешь, Седли? – начал молодой человек, производя беглый осмотр жертвы.
"No bones broke?	– Все кости целы?
There's a hackney-coachman downstairs with a black eye, and a tied-up head, vowing he'll have the law of you."	А там внизу стоит извозчик с фонарем под глазом и повязанной головой и клянется, что притянет тебя к суду.
"What do you mean--law?" Sedley faintly asked.	– То есть как это к суду?.. – спросил Седли слабым голосом.
"For thrashing him last night--didn't he, Dobbin?	– За то, что ты поколотил его вчера, - не правда ли, Доббин?
You hit out, sir, like Molyneux.	Вы боксируете, сэр, что твой Молине.
The watchman says he never saw a fellow go down so straight.	Ночной сторож говорит, что никогда еще не видел такой чистой работы.
Ask Dobbin."	Вот и Доббин тебе скажет.
"You DID have a round with the coachman," Captain Dobbin said, "and showed plenty of fight too."	– Да, у вас была схватка с кучером, - подтвердил капитан Доббин, - и вообще вы были в боевом настроении.
"And that fellow with the white coat at Vauxhall!	– А этот молодец - помнишь, в Воксхолле, в белом сюртуке?
How Jos drove at him!	Как Джоз на него напустился!
How the women screamed!	А дамы как визжали!
By Jove, sir, it did my heart good to see you.	Ей-богу, сэр, сердце радовалось, на вас глядя.
I thought you civilians had no pluck; but I'll never get in your way when you are in your cups, Jos."	Я думал, что у вас, штатских, не хватает пороха, но теперь постараюсь никогда не попадаться тебе на глаза, когда ты под мухой, Джоз!
"I believe I'm very terrible, when I'm roused," ejaculated Jos from the sofa, and made a grimace so dreary and ludicrous, that the Captain's politeness could restrain him no longer, and he and Osborne fired off a ringing volley of laughter.	– Правда, я становлюсь страшен, когда меня выведут из терпения, - изрек Джоз с дивана, состроив такую унылую и смехотворную гримасу, что даже учтивый капитан не мог больше сдерживаться и вместе с Осборном прыснул со смеху.
Osborne pursued his advantage pitilessly.	Осборн безжалостно воспользовался представившимся ему случаем.

He thought Jos a milksop. He had been revolving in his mind the marriage question pending between Jos and Rebecca, and was not over well pleased that a member of a family into which he, George Osborne, of the --th, was going to marry, should make a mesalliance with a little nobody --a little upstart governess.	Он считал Джоза размазней и, мысленно разбирая со всех сторон вопрос о предстоящем браке между ним и Ребеккой, не слишком радовался, что член семьи, с которой он, Джордж Осборн, офицер *** полка, собирался породниться, допустит мезальянс, женившись бог знает на ком - на какой-то гувернанточке!
"You hit, you poor old fellow!" said Osborne.	– Ты потерял терпение? Бедный старикан! – воскликнул Осборн.
"You terrible!	– Ты страшен?
Why, man, you couldn't stand--you made everybody laugh in the Gardens, though you were crying yourself.	Да ты на ногах не мог стоять, над тобой все в саду потешались, хотя сам ты заливался горькими слезами!
You were maudlin, Jos.	Ты распустил нюни, Джоз.
Don't you remember singing a song?"	А помнишь, как ты пел?
"A what?" Jos asked.	– То есть как это пел? – удивился Джоз.
"A sentimental song, and calling Rosa, Rebecca, what's her name, Amelia's little friend--your dearest diddle- diddle-darling?"	– Ну да, чувствительный романс, и все называл эту Розу, Ребекку - или как ее там, подружку Эмилии! – своей душечкой, любезной, разлюбезной.
And this ruthless young fellow, seizing hold of Dobbin's hand, acted over the scene, to the horror of the original performer, and in spite of Dobbin's good-natured entreaties to him to have mercy.	И безжалостный молодой человек, схватив Доббина за руку, стал представлять всю сцену в лицах, к ужасу ее первоначального исполнителя и невзирая на добродушные просьбы Доббина помилосердствовать.
"Why should I spare him?" Osborne said to his friend's remonstrances, when they quitted the invalid, leaving him under the hands of Doctor Gollop.	– Зачем мне его щадить? – ответил Осборн на упреки своего друга, когда они простились с бедным страдальцем, оставив его на попечении доктора Голлопа.
"What the deuce right has he to give himself his patronizing airs, and make fools of us at Vauxhall?	– А по какому, черт возьми, праву он принял на себя покровительственный тон и выставил нас на всеобщее посмешище в Воксхолле?
Who's this little schoolgirl that is ogling and making love to him?	Кто эта девчонка-школьница, которая строит ему глазки и любезничает с ним?
Hang it, the family's low enough already, without HER.	К черту! Семейка уже и без того неважная!
A governess is all very well, but I'd rather have a lady for my sister-in-law.	Гувернантка - дело почтенное, но я бы предпочел, чтобы моя невестка была настоящая леди.
I'm a liberal man; but I've proper pride, and know my own station: let her know hers.	Я человек широких взглядов, но у меня есть гордость, и я знаю свое место, - пусть и она знает свое!
And I'll take down that great hectoring Nabob, and prevent him from being made a greater fool than he is.	Я собью спесь с этого хвастливого набоба и помешаю ему сделаться еще большим дураком, чем он есть на самом деле.

That's why I told him to look out, lest she brought an action against him."	Вот почему я посоветовал ему держать ухо востро, пока он окончательно не угодил ей в лапы!
"I suppose you know best," Dobbin said, though rather dubiously.	– Что же, тебе видней, - сказал Доббин с некоторым, впрочем, сомнением.
"You always were a Tory, and your family's one of the oldest in England.	– Ты всегда был заядлый тори, и семья твоя одна из старейших в Англии.
But --"	Но...
"Come and see the girls, and make love to Miss Sharp yourself," the lieutenant here interrupted his friend; but Captain Dobbin declined to join Osborne in his daily visit to the young ladies in Russell Square.	– Пойдем навестить барышень, и приударь-ка лучше ты за мисс Шарп, - перебил лейтенант своего друга. Но на сей раз капитан Доббин отклонил предложение отправиться вместе с Осборном к молодым девушкам на Рассел-сквер.
As George walked down Southampton Row, from Holborn, he laughed as he saw, at the Sedley Mansion, in two different stories two heads on the look-out.	Когда Джордж с Холборпа спустился на Саутгемптон-роу, он засмеялся, увидев в двух различных этажах особняка Седли две головки, кого-то высматривавшие.
The fact is, Miss Amelia, in the drawing-room balcony, was looking very eagerly towards the opposite side of the Square, where Mr. Osborne dwelt, on the watch for the lieutenant himself; and Miss Sharp, from her little bed- room on the second floor, was in observation until Mr. Joseph's great form should heave in sight.	Дело в том, что мисс Эмилия с балкона гостиной нетерпеливо поглядывала на противоположную сторону сквера, где жил мистер Осборн, поджидая появления молодого офицера. А мисс Шарп из своей спаленки в третьем этаже наблюдала, не появится ли на горизонте массивная фигура мистера Джозефа.
"Sister Anne is on the watch-tower," said he to Amelia, "but there's nobody coming"; and laughing and enjoying the joke hugely, he described in the most ludicrous terms to Miss Sedley, the dismal condition of her brother.	– Сестрица Анна караулит на сторожевой башне, -сказал Осборн Эмилии, - но никто не показывается! – И, хохоча от души и сам в восторге от своей шутки, он в смехотворных выражениях изобразил мисс Седли плачевное состояние, в котором находился ее брат.
"I think it's very cruel of you to laugh, George," she said, looking particularly unhappy; but George only laughed the more at her piteous and discomfited mien, persisted in thinking the joke a most diverting one, and when Miss Sharp came downstairs, bantered her with a great deal of liveliness upon the effect of her charms on the fat civilian.	– Не смейся, Джордж, не будь таким жестоким, - просила вконец расстроенная девушка, но Джордж только потешался над ее жалостной и огорченной миной, продолжая находить свою шутку чрезвычайно забавной; когда же мисс Шарп сошла вниз, он начал с большим оживлением подтрунивать над ней, описывая действие ее чар на толстяка-чиновника.
"O Miss Sharp! if you could but see him this morning," he said--"moaning in his flowered dressing-gown-- writhing on his sofa; if you could but have seen him lolling out his tongue to Gollop the apothecary."	– О мисс Шарп, если бы вы только видели его утром! – воскликнул он. – Как он стонал в своем цветастом халате! Как корчился на диване! Если бы вы только видели, как он показывал язык аптекарю Голлопу!
"See whom?" said Miss Sharp.	– Кто это? – спросила мисс Шарп.
"Whom?	– Кто?
O whom?	Как кто?
Captain Dobbin, of course, to whom we were all so attentive, by the way, last night."	Капитан Доббип, конечно, к которому, кстати, все мы были так внимательны вчера!

"We were very unkind to him," Emmy said, blushing very much.	– Мы были с ним страшно невежливы, - заметила Эмми, сильно покраснев.
"I--I quite forgot him."	– Я... я совершенно забыла про него.
"Of course you did," cried Osborne, still on the laugh.	– Конечно, забыла! – воскликнул Осборн, все еще хохоча.
"One can't be ALWAYS thinking about Dobbin, you know, Amelia.	– Нельзя же вечно думать о Доббине, Эмилия!
Can one, Miss Sharp?"	Не правда ли, мисс Шарп?
"Except when he overset the glass of wine at dinner," Miss Sharp said, with a haughty air and a toss of the head, "I never gave the existence of Captain Dobbin one single moment's consideration."	– Кроме тех случаев, когда он за обедом опрокидывает стаканы с вином, - заявила мисс Шарп, с высокомерным видом вскидывая голову,- я ни одной секунды не интересовалась существованием капитана Доббина.
"Very good, Miss Sharp, I'll tell him," Osborne said; and as he spoke Miss Sharp began to have a feeling of distrust and hatred towards this young officer, which he was quite unconscious of having inspired.	– Отлично, мисс Шарп, я так и передам ему, -сказал Осборн. Мисс Шарп готова была возненавидеть молодого офицера, который и не подозревал, какие он пробудил в ней чувства.
"He is to make fun of me, is he?" thought Rebecca.	"Он просто издевается надо мной, - думала Ребекка.
"Has he been laughing about me to Joseph?	– Не вышучивал ли он меня и перед Джозефом?
Has he frightened him?	Не спугнул ли его?
Perhaps he won't come."--A film passed over her eyes, and her heart beat quite quick.	Быть может, Джозеф теперь и не придет?" На глазах у нее выступили слезы, и сердце сильно забилось.
"You're always joking," said she, smiling as innocently as she could.	– Вы все шутите, - улыбнулась она через силу.
"Joke away, Mr. George; there's nobody to defend ME."	– Продолжайте шутить, мистер Джордж, ведь за меня некому заступиться.
And George Osborne, as she walked away --and Amelia looked reprovingly at him--felt some little manly compunction for having inflicted any unnecessary unkindness upon this helpless creature.	– С этими словами Ребекка удалилась из комнаты, а когда еще и Эмилия с упреком взглянула на него, Джордж Осборн почувствовал нечто недостойное мужчины -угрызения совести: напрасно он обидел беззащитную девушку!
"My dearest Amelia," said he, "you are too good--too kind.	– Дорогая моя Эмплия, - сказал он. – Ты слишком мягка.
You don't know the world.	Ты не знаешь света.
I do.	А я знаю.
And your little friend Miss Sharp must learn her station."	И твоя подружка мисс Шарп должна понимать, где ее место.
"Don't you think Jos will--"	– Неужели ты думаешь, что Джоз не...
"Upon my word, my dear, I don't know.	– Честное слово, дорогая, не знаю.
He may, or may not.	Может - да, а может, и нет.

I'm not his master.	Ведь я им не распоряжаюсь!
I only know he is a very foolish vain fellow, and put my dear little girl into a very painful and awkward position last night.	Я только знаю, что он очень глупый, пустой малый и вчера поставил мою милую девочку в крайне тягостное и неловкое положение.
My dearest diddle-diddle-darling!" He was off laughing again, and he did it so drolly that Emmy laughed too.	"Душечка моя, любезная, разлюбезная!" - Он опять расхохотался, и так заразительно, что Эмми не могла не смеяться вместе с ним.
All that day Jos never came.	Джоз так и не приехал в этот день.
But Amelia had no fear about this; for the little schemer had actually sent away the page, Mr. Sambo's aide-de-camp, to Mr. Joseph's lodgings, to ask for some book he had promised, and how he was; and the reply through Jos's man, Mr. Brush, was, that his master was ill in bed, and had just had the doctor with him.	Но Эмилия ничуть не растерялась. Маленькая интриганка послала своего пажа и адъютанта, мистера Самбо, на квартиру к мистеру Джозефу за какой-то обещанной книгой, а заодно велела спросить, как он себя чувствует. Ответ, данный через лакея Джоза, мистера Браша, гласил, что хозяин его болен и лежит в постели - только что был доктор.
He must come to-morrow, she thought, but she never had the courage to speak a word on the subject to Rebecca; nor did that young woman herself allude to it in any way during the whole evening after the night at Vauxhall.	"Джоз появится завтра", - подумала Эмилия, но так и не решилась заговорить на эту тему с Ребеккой. Та тоже ни единым словом не обмолвилась об этом в течение всего вечера.
The next day, however, as the two young ladies sate on the sofa, pretending to work, or to write letters, or to read novels, Sambo came into the room with his usual engaging grin, with a packet under his arm, and a note on a tray.	Однако на следующий день, когда обе девушки сидели на диване, делая вид, что заняты шитьем, или писанием писем, или чтением романов, в комнату, как всегда приветливо скаля зубы, вошел Самбо с пакетом под мышкой и письмом на подносе.
"Note from Mr. Jos, Miss," says Sambo.	– Письмо мисс от мистера Джозефа, - объявил он.
How Amelia trembled as she opened it!	Как дрожала Эмилия, распечатывая письмо!
So it ran:	Вот его содержание:
Dear Amelia,--I send you the	"Милая Эмилия! Посылаю тебе
"Orphan of the Forest."	"Сиротку в лесу".
I was too ill to come yesterday.	Мне вчера было очень плохо, и потому я не приехал.
I leave town to-day for Cheltenham.	Уезжаю сегодня в Челтнем.
Pray excuse me, if you can, to the amiable Miss Sharp, for my conduct at Vauxhall, and entreat her to pardon and forget every word I may have uttered when excited by that fatal supper.	Пожалуйста, попроси, если можешь, любезную мисс Шарп извинить мне мое поведение в Воксхолле и умоли ее простить и позабыть все, что я наговорил в возбуждении за этим злополучным ужином.
As soon as I have recovered, for my health is very much shaken, I shall go to Scotland for some months, and am	Как только я поправлюсь - а здоровье мое сильно расстроено, - я уеду на несколько месяцев в Шотландию.
Truly yours, Jos Sedley	Остаюсь преданный тебе Джоз Седли".
It was the death-warrant.	Это был смертный приговор.

All was over.	Все было кончено.
Amelia did not dare to look at Rebecca's pale face and burning eyes, but she dropt the letter into her friend's lap; and got up, and went upstairs to her room, and cried her little heart out.	Эмилия не смела взглянуть на бледное лицо и пылавшие глаза Ребекки и только уронила письмо на колени подруги, а сама вскочила и побежала наверх к себе в комнату выплакать там свое горе.
Blenkinsop, the housekeeper, there sought her presently with consolation, on whose shoulder Amelia wept confidentially, and relieved herself a good deal.	Бленкинсоп, экономка, тотчас же пришла утешать свою молодую госпожу. И Эмми облегчила душу, доверчиво поплакав у нее на плече.
"Don't take on, Miss.	– Не огорчайтесь, мисс, - уговаривала ее Бленкинсоп.
I didn't like to tell you.	– Мне не хотелось говорить вам.
But none of us in the house have liked her except at fust.	Но все у нас в доме ее невзлюбили, разве только сперва она понравилась.
I sor her with my own eyes reading your Ma's letters.	Я собственными глазами видела, как она читала письмо вашей маменьки.
Pinner says she's always about your trinket-box and drawers, and everybody's drawers, and she's sure she's put your white ribbing into her box."	Вот и Пиннер говорит, что она вечно сует нос в вашу шкатулку с драгоценностями и в ваши комоды, да и во все комоды, и что она даже спрятала к себе в чемодан вашу белую ленту.
"I gave it her, I gave it her," Amelia said.	– Я сама ей подарила, сама подарила! – воскликнула Эмилия.
But this did not alter Mrs. Blenkinsop's opinion of Miss Sharp.	Но это не изменило мнения мисс Бленкинсоп о мисс Шарп.
"I don't trust them governesses, Pinner," she remarked to the maid.	– Не верю я этим гувернанткам, Пиннер, -заметила она старшей горничной.
"They give themselves the hairs and hupstarts of ladies, and their wages is no better than you nor me."	– Важничают, задирают нос, словно барыни, а жалованья-то получают не больше нашего.
It now became clear to every soul in the house, except poor Amelia, that Rebecca should take her departure, and high and low (always with the one exception) agreed that that event should take place as speedily as possible.	Теперь всем в доме, кроме бедняжки Эмилии, стало ясно, что Ребекке придется уехать, и все от мала до велика (тоже за одним исключением) были согласны, что это должно произойти как можно скорее.
Our good child ransacked all her drawers, cupboards, reticules, and gimcrack boxes--passed in review all her gowns, fichus, tags, bobbins, laces, silk stockings, and fallals--selecting this thing and that and the other, to make a little heap for Rebecca.	Наша добрая девочка перерыла все свои комоды, шкафы, ридикюли и шкатулки, пересмотрела все свои платья, косынки, безделушки, вязанья, кружева, шелковые чулки и ленты, отбирая то одну вещицу, то другую, чтобы подарить целый ворох Ребекке.
And going to her Papa, that generous British merchant, who had promised to give her as many guineas as she was years old--she begged the old gentleman to give the money to dear Rebecca, who must want it, while she lacked for nothing.	Потом она отправилась к своему отцу, щедрому английскому коммерсанту, пообещавшему подарить дочери столько гиней, сколько ей лет, и упросила старого джентльмена отдать эти деньги Ребекке, которой они очень нужны, тогда как сама она ни в чем не нуждается.

She even made George Osborne contribute, and nothing loth (for he was as free-handed a young fellow as any in the army), he went to Bond Street, and bought the best hat and spenser that money could buy.	Она обложила данью даже Джорджа Осборна, и тот с величайшей готовностью (как и всякий военный, он был щедрой натурой) отправился в магазин на Бонд-стрит и приобрел там самую изящную шляпку и самый щегольский спенсер, какие только можно было купить за деньги.
"That's George's present to you, Rebecca, dear," said Amelia, quite proud of the bandbox conveying these gifts.	– Это подарок от Джорджа тебе, милая Ребекка! – сказала Эмилия, любуясь картонкой, содержавшей эти дары.
"What a taste he has!	– Какой у него вкус!
There's nobody like him."	Ну кто может сравниться с Джорджем!
"Nobody," Rebecca answered.	– Никто, - отвечала Ребекка.
"How thankful I am to him!"	– Как я ему благодарна!
She was thinking in her heart,	– А про себя подумала:
"It was George Osborne who prevented my marriage. "--And she loved George Osborne accordingly.	"Это Джордж Осборн расстроил мой брак", - и возлюбила Джорджа Осборна соответственно.
She made her preparations for departure with great equanimity; and accepted all the kind little Amelia's presents, after just the proper degree of hesitation and reluctance.	Собралась она к отъезду с величайшим спокойствием духа и приняла все подарки милой маленькой Эмплии без особых колебаний и отнекиваний, поломавшись только для приличия.
She vowed eternal gratitude to Mrs. Sedley, of course; but did not intrude herself upon that good lady too much, who was embarrassed, and evidently wishing to avoid her.	Миссис Седли она поклялась, конечно, в вечной благодарности, но не навязывалась чересчур этой доброй даме, которая была смущена и явно старалась избегать ее.
She kissed Mr. Sedley's hand, when he presented her with the purse; and asked permission to consider him for the future as her kind, kind friend and protector.	Мистеру Седли она поцеловала руку, когда тот наградил ее кошельком, и испросила разрешения считать его и впредь своим милым добрым другом и покровителем.
Her behaviour was so affecting that he was going to write her a cheque for twenty pounds more; but he restrained his feelings: the carriage was in waiting to take him to dinner, so he tripped away with a	Старик был так растроган, что уже собирался выписать ей чек еще на двадцать фунтов, но обуздал свои чувства: его ожидала карета, чтобы везти в а званый обед. И он быстро удалился со словами:
"God bless you, my dear, always come here when you come to town, you know.--Drive to the Mansion House, James."	– Прощайте, дорогая моя, господь с вами! Когда будете в городе, заезжайте к нам непременно... Во дворец лорд-мэра, Джеймс!
Finally came the parting with Miss Amelia, over which picture I intend to throw a veil.	Наконец пришло время расставаться с мисс Эмилией... Но над этой картиной я намерен задернуть занавес.

But after a scene in which one person was in earnest and the other a perfect performer--after the tenderest caresses, the most pathetic tears, the smelling-bottle, and some of the very best feelings of the heart, had been called into requisition-- Rebecca and Amelia parted, the former vowing to love her friend for ever and ever and ever.	После сцены, в которой одно действующее лицо проявило полную искренность, а другое отлично провело свою роль, после нежнейших ласк, чувствительных слез, нюхательных солей и некоторой толики подлинного душевного жара, пущенных в ход в качестве реквизита, -Ребекка и Эмилия расстались, причем первая поклялась подруге любить ее вечно, вечно, вечно...
CHAPTER VII	ГЛАВА VII
Crawley of Queen's Crawley	Кроули из Королевского Кроули
Among the most respected of the names beginning in C which the Court-Guide contained, in the year 18--, was that of Crawley, Sir Pitt, Baronet, Great Gaunt Street, and Queen's Crawley, Hants.	В числе самых уважаемых фамилий на букву К в Придворном календаре за 18.. год значится фамилия Кроули: сэр Питт, баронет, проживающий в Лондоне на Г рейт-Г онт-стрит и в своем поместье Королевское Кроули, Хэмпшир.
This honourable name had figured constantly also in the Parliamentary list for many years, in conjunction with that of a number of other worthy gentlemen who sat in turns for the borough.	Это почтенное имя в течение многих лет бессменно фигурировало также и в парламентском списке, наряду с именами других столь же почтенных джентльменов, представлявших в разное время тот же округ.
It is related, with regard to the borough of Queen's Crawley, that Queen Elizabeth in one of her progresses, stopping at Crawley to breakfast, was so delighted with some remarkably fine Hampshire beer which was then presented to her by the Crawley of the day (a handsome gentleman with a trim beard and a good leg), that she forthwith erected Crawley into a borough to send two members to Parliament; and the place, from the day of that illustrious visit, took the name of Queen's Crawley, which it holds up to the present moment.	По поводу городка Королевское Кроули рассказывают, что королева Елизавета в одну из своих поездок по стране остановилась в Кроули позавтракать и пришла в такой восторг от великолепного хзмпншрского пива, поднесенного ей тогдашним представителем фамилии Кроули (красивым мужчиной с аккуратной бородкой и стройными ногами), что возвела с той поры Кроули в степень избирательного округа, посылающего в парламент двух представителей. Со дня этого славного посещения поместье получило название "Королевское Кроули", сохранившееся за ним и поныне.
And though, by the lapse of time, and those mutations which age produces in empires, cities, and boroughs, Queen's Crawley was no longer so populous a place as it had been in Queen Bess's time--nay, was come down to that condition of borough which used to be denominated rotten--yet, as Sir Pitt Crawley would say with perfect justice in his elegant way,	И хотя с течением времени, вследствие тех перемен, какие вносят века в судьбы империй, городов и округов, Королевское Кроули перестало быть тем многолюдным городком, каковым оно было в эпоху королевы Бесс, - или, лучше сказать, просто докатилось до того состояния парламентского местечка, когда его обычно именуют "гнилым", - это не мешало сэру Питту Кроули с полным основанием и с присущим ему изяществом говорить:
"Rotten! be hanged--it produces me a good fifteen hundred a year."	"Гнилое? Еще чего? Мне оно приносит добрых полторы тысячи в год!"

Sir Pitt Crawley (named after the great Commoner) was the son of Walpole Crawley, first Baronet, of the Tape and Sealing-Wax Office in the reign of George II., when he was impeached for peculation, as were a great number of other honest gentlemen of those days; and Walpole Crawley was, as need scarcely be said, son of John Churchill Crawley, named after the celebrated military commander of the reign of Queen Anne.	Сэр Питт Кроули (свое имя получивший в честь Великого коммонера) был сыном Уолпола Кроули, первого баронета, который служил по Ведомству Сургуча и Тесьмы в царствование -Г еорга II, когда, как и многие другие почтенные джентльмены того времени, был обвинен в растрате. А Уолпол Кроули был, о чем едва ли нужно распространяться, сыном Джона Черчилля Кроули, получившего ото имя в честь знаменитого военачальника эпохи царствования королевы Анны.
The family tree (which hangs up at Queen's Crawley) furthermore mentions Charles Stuart, afterwards called Barebones Crawley, son of the Crawley of James the First's time; and finally, Queen Elizabeth's Crawley, who is represented as the foreground of the picture in his forked beard and armour.	Родословное древо (висящее в Королевском Кроули) упоминает далее Чарльза Стюарта, позднее прозванного Бэйрбоуном Кроули, сына Кроули - современника Иакова I, и, наконец, того самого Кроули времен королевы Елизаветы, изображенного на переднем плане картины, с раздвоенной бородой и в латах.
Out of his waistcoat, as usual, grows a tree, on the main branches of which the above illustrious names are inscribed.	Из его-ю груди, как водится, и растет дерево, на главных ветвях которого начертаны вышеупомянутые славные имена.
Close by the name of Sir Pitt Crawley, Baronet (the subject of the present memoir), are written that of his brother, the Reverend Bute Crawley (the great Commoner was in disgrace when the reverend gentleman was born), rector of Crawley-cum-Snailby, and of various other male and female members of the Crawley family.	Рядом с именем сэра Питта Кроули, баронета (героя настоящей главы), значатся имена его брата, преподобного Кътога Кроули (звезда Великого коммонера уже закатилась, когда его преподобие родился), приходского священника в Кроу-ли-и-Снэйлби, а также разных других представителей фамилии Кроули, мужеского и женского полу.
Sir Pitt was first married to Grizzel, sixth daughter of Mungo Binkie, Lord Binkie, and cousin, in consequence, of Mr. Dundas.	Сэр Питт был женат первым браком на Гризели, шестой дочери Манго Бинки, лорда Бинки, и, стало быть, родственнице мистера Дандаса.
She brought him two sons: Pitt, named not so much after his father as after the heaven-born minister; and Rawdon Crawley, from the Prince of Wales's friend, whom his Majesty George IV forgot so completely.	Она подарила ему двух сыновей: Питта, названного так не столько в честь отца, сколько в честь дарованного нам небом министра, и Родона Кроули, названного по имени друга принца Уэльского, который, став его величеством Георгом IV, так основательно забыл этого друга.
Many years after her ladyship's demise, Sir Pitt led to the altar Rosa, daughter of Mr. G.	Много лет спустя после кончины леди Кроули сэр Питт повел к алтарю Розу, дочь мистера Дж.
Dawson, of Mudbury, by whom he had two daughters, for whose benefit Miss Rebecca Sharp was now engaged as governess.	Досона из Мадбери, от которой у него было две дочери, и вот для них-то и была теперь приглашена мисс Ребекка Шарп на должность гувернантки.
It will be seen that the young lady was come into a family of very genteel connexions, and was about to move in a much more distinguished circle than that humble one which she had just quitted in Russell Square.	Из чего следует, что нашей молодой особе предстояло войти в семейство, обладавшее весьма аристократическими связями, и вращаться в гораздо более изысканном кругу, чем скромное общество на Рассел-сквер, которое она только что покинула.

She had received her orders to join her pupils, in a note which was written upon an old envelope, and which contained the following words:	Распоряжение выехать к своим воспитанницам она получила в записке, начертанной на старом конверте и гласившей:
Sir Pitt Crawley begs Miss Sharp and baggidge may be hear on Tuesday, as I leaf for Queen's Crawley to-morrow morning ERLY.	"Сэр Питт Кроули просит мисс Шарп и багаш быть здесь во вторник, так как я уезжаю в Королевское Кроули завтра рано утром.
Great Gaunt Street.	Грейт-Гонт-стрит".
Rebecca had never seen a Baronet, as far as she knew, and as soon as she had taken leave of Amelia, and counted the guineas which good-natured Mr. Sedley had put into a purse for her, and as soon as she had done wiping her eyes with her handkerchief (which operation she concluded the very moment the carriage had turned the corner of the street), she began to depict in her own mind what a Baronet must be.	Ребекка, насколько ей было известно, никогда еще не видела ни одного баронета, и вот, как только она распрощалась с Эмилией и пересчитала гинеи, которые положил ей в кошелек щедрый мистер Седли, как только осушила платочком глаза (закончив эту операцию в тот момент, когда карета завернула за угол), она принялась мысленно рисовать себе, каким должен быть баронет.
"I wonder, does he wear a star?" thought she, "or is it only lords that wear stars?	"Интересно, носит ли он звезду? – думала она. – Или это только у лордов бывают звезды?
But he will be very handsomely dressed in a court suit, with ruffles, and his hair a little powdered, like Mr. Wroughton at Covent Garden.	Но, уж конечно, он в придворном костюме с кружевным жабо, а волосы у него слегка припудрены, как у мистера Ротона в Ковент-Гарденском театре.
I suppose he will be awfully proud, and that I shall be treated most contemptuously.	Наверно, он страшно гордый и на меня будет смотреть с презрением.
Still I must bear my hard lot as well as I can--at least, I shall be amongst GENTLEFOLKS, and not with vulgar city people": and she fell to thinking of her Russell Square friends with that very same philosophical bitterness with which, in a certain apologue, the fox is represented as speaking of the grapes.	Что ж, придется мне нести свой крест безропотно, но, по крайней мере, я буду знать, что нахожусь в благородном семействе, а не среди каких-то вульгарных торгашей". И она задумалась о своих друзьях на Рассел-сквер с той самой философической горечью, с которой лисица в известной басне высказывается о винограде.
Having passed through Gaunt Square into Great Gaunt Street, the carriage at length stopped at a tall gloomy house between two other tall gloomy houses, each with a hatchment over the middle drawing-room window; as is the custom of houses in Great Gaunt Street, in which gloomy locality death seems to reign perpetual.	Выехав через Гонт-сквер на Грейт-Гонт-стрит, карета остановилась наконец у высокого мрачного дома, зажатого между двух других высоких и мрачных домов, на каждом из которых поверх среднего окна гостиной красовался траурный герб.
The shutters of the first-floor windows of Sir Pitt's mansion were closed--those of the dining-room were partially open, and the blinds neatly covered up in old newspapers.	Таков обычай домов на Грейт-Гонт-стрит - из этих мрачных кварталов, по-видимому, никогда не уходит смерть. Ставни на окнах в доме сэра Питта были закрыты и только внизу, в столовой, приоткрыты, и за ними виднелись шторы, аккуратно обернутые старыми газетами.
John, the groom, who had driven the carriage alone, did not care to descend to ring the bell; and so prayed a passing milk-boy to perform that office for him.	Г рум Джон, на сей раз правивший лошадьми, не пожелал спуститься с козел, чтобы позволить, и попросил пробегавшего мимо мальчишку-молочника исполнить за него эту обязанность.