Ярославна
Шрифт:
Но разгневанный капитан не обращает на это внимания. А продолжает чихвостить друзей:
– Это как понимать?! Вы, старые грохи, совсем спятили?! Девчушку насмерть перепугали! вас сейчас её роботы поджарят, а я им ещё и помогу!
10. Десятая часть
– Вы стыд совсем потеряли! Так хотя бы не позорьтесь!
– Отчитывает карианец врача и пторха, как нашкодивших подростков.
– А у нэра ит,Хельга со стыдливостью всегда проблемы.
– Ябедничаю я и тут же заливаюсь краской.
Дожилась, старая!
– Вот! Вот - о чём я и говорю!
– Продолжает бушевать карианец, - Ты подопечную довёл до того, что она скоро тебя стыдиться будет! А надо, чтобы тобой гордилась! А ты, пернатый, о чём думаешь?! При малышке опекуна срамить?! Да я тебя сам сейчас ощипаю! Чтобы один на зад... прости, деточка, один чтобы на попу сесть не мог. А второй, чтобы месяц перья отращивал и о своём поведении думал!
Ит,Хельг, смущённо хихикнул и, буркнув нечто неразборчивое, ... сбежал из стыковочного отсека!
– Прости, деточка!
– Промямлил пторх и ... тоже смылся!
– А ...
– Я стояла, глупо хлопая глазами.
– А ты, прости старых недругов-друзей, и пошли с нами в рубку. Там всё обговорим. Свои планы расскажешь. И расскажешь, как дожилась до жизни такой. Чтобы опекуном ит,Хельга принять. Нет, ты плохого не думай! Он мужик умный, дельный. Но с семьёй ему не везёт. Бабам он не верит. А семью завести всегда мечтал. Видно, совсем у тебя всё плохо было, если он за тебя взялся.
За разговором мы дошли до небольшой, но очень уютной кат-компании.
Меня усадили в кресло, впихнули в руки стакан с горячим молочным коктейлем, и, расположившись напротив, на угловом диване с ёмкостями чего-то весьма крепкого в руках, приказали:
– Вот теперь - рассказывай, с чего всё началось?!
Я отпила глоток, прикрыв глаза от удовольствия и ... меня прорвало!
Слова лились сплошным потоком. Сумбурным, бурным, бешеным.
Давясь слезами, перескакивая с даты на дату и снова возвращаясь назад, говорю и говорю, не в силах остановиться.
Не замечаю, как карианцы мрачно переглядываются друг с другом. Как один из них вынимает из моих, судорожно сжатых пальцев стакан и впихивает на его место платок. В который я тут же, с остервенением, сморкаюсь.
Слова закончились как-то внезапно.
Я застыла, с "пустой" звенящей головой, плохо понимая - где я и что говорю.
– Ну ... вот и выговорилась, малышка.
– Капитан закутал меня в одеяло и легко поднял на руки, - Сейчас спаааать. Об остальном поговорим завтра.
Мой организм предательски переметнулся на сторону карианца и послушно смежил веки, уплывая в сладкую негу.
Когда проснулась, впервые с момента отлёта с Земли, не ощутила мучительную тоску, пустоту и тревогу.
Рядом,
– Как спалось?! Как себя чувствуешь?! Голодная?!
– К кушетке, на которой я спала, одновременно, с обеих сторон, подошли Хранитель и седой карианец, который мне платок вручил.
– Спасибо. Выспалась хорошо. Есть очень хочу.
– Живот, солидарно, выдал мелодичную трель.
– Меня можешь звать ит, Монак. Командира - ир, Двейр. Остальные - сами представятся. Вставай, умывайся и идём в столовую. Все тебя ждут. За стол не садятся.
Стало стыдно. Я пулей метнулась в санблок и, уже через четверть часа входила с ит,Монаком в столовую.
От вкусных запахов, рот моментально наполнился слюной.
– Вот и наша Яра! Садись-садись! После стольких бед тебе питаться надо полноценно.
– Командир наполнил тарелку горячим запечёным мясом, овощами и поставил передо мной.
– Ешь, деточка. А то совсем прозрачная!
– Простите, уважаемый ир,Двейр, но я взрослая женщина. Мне уже пятьдесят восемь лет!.
Мужики переглянулись и расхохотались.
– Ох, деточка!
– Вытирая слёзы, от смеха, выговорил капитан, - Как же дети стремятся скорее повзрослеть! Знаешь, сколько нам лет?
Я отрицательно покачала головой.
– Больше восьмисот. Ни у кого с семьёй не удалось. Вот мы и стали друг другу семьёй. А по обычаям наших рас, первое совершеннолетие наступает после пятидесяти лет. У многих - после восьмидесяти. Так что ... малолетняя старушка, кушай и расти большой и умной!
– А где ...?
– Оглянулась, не находя врача и пторха.
– Ты о Доке и пернатом?!
– Да.
– Они наказаны. Драят технический отсек. Им полезно. Мозги от работы сразу на место становятся.
– Ааа ... да ...
– Согласилась я, незаметно для себя, подчищая тарелку.
– Разрешите вопрос? Мы на вашем корабле будем находиться, или на челнок перейдём?
– Конечно - на нашем! Твой робот шаттл уже в транспортный отсек загнал. У нас тут места много. Да и ты под присмотром всегда будешь. Тебе надо постепенно к общению привыкать. Давай сразу договоримся - если что-то пугает, не таись. Сразу озвучивай. Мы поможем.
– А то и пернатого привлечём. Пторхи, они такие ... под их крыльями тревоги пропадают.
– По-моему, я очень не понравилась ему.
– Это не так! Не надо за меня решать, детка! Если тебя в младенчестве за кретина замуж выдали и психику подорвали, не надо всех мужиков в ненормальные записывать. Тебе бы в гнезде лет пять побыть. Эх... жаль я связь со своими потерял. Наши женщины птенцов выхаживать умеют, как никто в Содружестве.
– В дверях столовой стоял задумчивый крылан и рассматривал меня взглядом папы-героя.