Ярославна

Холлей Ниизла

– И что?
– Док оскорблённо вскинулся.
– Реликты, которые мы хотим разводить, очищают воду от ила и прочей мути. У их корней она чистая, как слеза!

– Интересно-интересно ... но надо эти растения заставить расти так, как вам надо ... Тут нужен специалист по растениям.

– Ищем.
– Небрежно отмахнулся врач, - А пока сами ... как-нибудь.

Вот же манипулятор, а? Не устаю им одновременно восхищаться и негодовать.

– На Глаарне, кажется, было несколько учёных ... Я свяжусь со своими, может что подскажут. Нельзя девочку мечты лишать!
– Заявил владелец милого

Шоля.

У Дока алчно сверкнули глаза, но он сам и виду не подал. Весь такой озабоченный воплощением в жизнь заветной мечты своей приёмной дочечки!

Чувствую себя соринкой, попавшей в бурный поток нерастраченной отцовской любви. И возражать, а тем более - огорчать таких замечательных и заботливых мужчин - нет ни сил, ни желания.

– А какой вы расы?
– Спрашиваю я, выбарахтываясь из-за роскошных пепельных крыльев.

Странно, но меня услышали.

И даже дали снова высунуть нос из моего укромного уголка.

– Я - сет-пторх.
– Крылатый воин гордо развернул потрясающие крылья.
– Нравятся? Не страшно?

– Очень нравятся. Нет, не страшно.

– У меня, на минуточку, не хуже твоих!
– Сварливо косится на нежданого соперника пторх. И тоже распахивает свои крылья. От чего в рубке сразу становится тесно и уютно.
– И потом ... я - пторх. А ты - искусственная раса!

– Зато мои крылья малышке сразу приглянулись!
– Добивает оппонента Сет-пторх.

Вот, честное слово, кто у нас тут на роль малышки?!

– А я - глаарн. Мой Шоль первым контакт с Ярусей нашел!

Следующие четверть часа я слушала лекции об особенностях разных рас и о том, как они любят и ценят семью и детей.

– Регистрация прошла нормально?
– Вдруг тихо спросил капитана глаарн.

– Нас, по-моему, не хотели регистрировать. Чиновник был очень высокомерен и начал придираться.

– А на кого вы попали?

– На руководителя. Акса ит, Фата.
– Ответил Док.

– Дааа... я удивлён, что вас зарегистрировали. Ведь он всячески проталкивает в Содружестве отмену Закона об образовании Клана-Семьи. Говорит, что это пародия на нормальные отношения. И вообще ... как-то странно он к Яре отнёсся. Как будто она ему кого-то напоминала. Но он не решился об этом спросить. Хоть подводил разговор именно к выяснению сведений - это касалось Высокородных.

– Плохо... Вам надо надолго исчезнуть с горизонта. И это правильно, что вы решили обосноваться в таких далях. Но мы через своих прощупаем и это направление. Счастливо! Скоро увидимся!

13. Часть тринадцатая

"Мамочки! Вот это дыра! Как тут самим жить?! Не говоря уже о том, чтобы приманить туристов? Кто будет платить деньги, чтобы поселиться на болоте?! Когда есть целые планеты-развлечения!" - Эти мысли, единственное, что я себе позволила. Когда, сопровождаемая Доком, пторхом и капитаном, ступила на засыпаный щебнем, каменный островок, сиротливо торчащий среди удручающе-зелёного кошмара. В полуметре от нас пузырится трясина, выпуская неприятный запах тухлых яиц. Полчища мошкары не сожрали только потому, что мы защищены силовым полем. Но всё равно. Кровососы неприятно жужжащим облаком кружат рядом, не оставляя надежды пообедать нами.

Вокруг,

куда только дотягивался взгляд, простиралось огромное болото. Пространство, изредка нарушаемое рассыпающимися каменными горками-островками.

Местами, словно пучки волос на лысине, из затянутой водорослями и плавучим мхом жижи, вырастали деревья. Внешне сильно напоминающие Земной баньян.

– Это и есть те самые реликты, о которых мы говорили?
– Интересуюсь я, пытаясь показать заинтересованность и скрыть разочарование.

– Да. Мы сейчас подплывём к ним и ты сама убедишься - вода вокруг них - чиста и прозрачна. В гуще этих деревьев нет мошкары. Насекомых отпугивает запах. Растения вырабатываю летучие вещества.

– А для людей, то есть ... для разумных, эти вещества не вредны? И потом, есть энтомологические расы. Они тоже будут себя плохо чувствовать от реликтов?
– Я постепенно начала прорабатывать проблемные вопросы. Чтобы не влипнуть в межпланетный скандал.

– Какая умная у нас девочка!
– Умилился папа-капитан.

За прошедший месяц, только эскулап адаптировался к своему новому статусу и прекратил умиляться от моих слов и вообще - от всего что я делая. Остальные отцы, всё ещё пребывали в состоянии счастливой эйфории. Что не мешало им, однако, в отношении других разумных, быть крайне прагматичными и даже жесткими дельцами.

– Хммм ... а об этом я как-то не подумал.
– Док одобрительно улыбнулся, - Молодец, маленькая госпожа. Надо взять пробы воздуха и провести ряд исследований. Давайте подплывём вон к тому реликту. Он самый обширный.

– А это действительно безопасно?!
– Опасливо уточняю я, не решаясь ступить на совершенно хлипкую, на вид, конструкцию, гордо именуемую гравиплатформа.

– Безопасно. Иди сюда, дочка.
– Капитан подхватил меня на руки и поставил рядом с собой.

Платформа колыхнулась. Я, с писком, вцепилась в единственный поручень.

– Ттттут хищщщщники вввводятся? Ккккрокодилы там всякккие ... ящеры ... змеи?!
– Лепечу я.

И только спустя несколько минут до меня доходит - ЧТО я ляпнула!

– Ха-ха-ха! Док! Доча это о тебе спросила? Боится, что одичаешь тут на болотах и нападать на туристов будешь!?
– В голос смеются отцы.

Доктор только закатывает глаза.

– Прости ... я неправильно выразилась.
– Оправдываюсь я, вызывая новый взрыв смеха.

– Ничего, ему полезно. Немного спесь сбить. Ха-ха! Как представлю нашего холёного чистюлю Дока ... голым, в боевой ипостаси ... выныривает из болотной жижи и хвать зазевавшегося туриста! "А ну-ка дружище, пойдём, проверим, здоров ли ты?!"

– Док, а слабо прямо сейчас поплавать?

Папа-врач не покупается на подначки и флегматично пожимает плечами:

– Вы б чему хорошему дочь научили. Кто услышит - пожалуется в Отдел по надзору. И припрётся к нам проверяющий! И лишат нас статуса!

– У тебя паранойя!
– Заявляет папа-пторх.

– Я просто бдительный.
– Парирует папа-Док.

На такой вот позитивной ноте, подплываем к реликту.

Нууу ... не знаю, как остальные, а мне вот прямо совсем не по себе, рядом с этим странным деревом. Причём, не могу понять, отокуда взялся этот безотчетный страх.