Ярость и Разрушение

Арментроут Дженнифер

Зейн шагнул вперёд, повернувшись так, чтобы идти спиной вперёд.

— Могу я устроить вам экскурсию?

— Конечно.

Он ухмыльнулся и взял меня за руку.

— Я думаю, ты сможешь понять, где кухня и гостиная.

— Да, это я осилю.

Усмехнувшись, он повернулся и потащил меня в холл.

— Самое интересное здесь. Справа — наполовину ванна, а за двойными дверями рядом — прачечная.

— Действительно захватывающая штука, — поддразнила я.

— Подожди.

Он повёл меня дальше, открывая

дверь слева. Протянув руку, он включил свет.

— Это спальня номер два. Там есть ванная комната.

Я огляделась.

— Комната... совершенно пуста.

— Наблюдательно.

Я бросила на него взгляд.

— У меня только одна кровать, — объяснил он. — Пришлось заказать ещё одну, плюс остальную мебель.

— Подожди, — я потянула его за руку. — Мне следовало бы заказать мебель и заплатить за неё.

— Но это не твоя комната. Она моя на случай, когда ты злишься на меня.

— Но...

— Это твоя комната, — сказал он, открывая другую дверь.

Зейн не стал включать свет, но от чего-то исходило мягкое белое свечение. Ни из ванной, которая, как я предполагала, находилась где-то в тени, ни от прикроватной лампы. Он был слишком слабым для этого. Сбитая с толку, я посмотрела наверх.

— О, боже, — прошептала я, не веря своим глазам.

Высвободив руку, я вошла в спальню и, откинув голову назад, уставилась в потолок.

Потолок, который светился мягким белым светом от мерцающих в темноте звёзд, разбросанных по нему.

На потолке были звёзды.

Звёзды.

— Как? — прошептала я, поднимая руки и прижимая их к груди. — Когда ты это сделал, Зейн? — Я не могла понять, когда у него было время на это.

— В тот день, когда ты рассказала Стейси о Сэме, — ответил он. — Я вернулся сюда и повесил вот это. Я попытался сложить их в созвездие, но это оказалось труднее, чем я ожидал. Решил сам его придумать. Итак, это созвездие Зейна.

Мой рот открылся, и я не могла найти слов, пока смотрела на них. Они начали расплываться, и я поняла, что это потому, что мои глаза были влажными.

— Ты сделал это, когда злился на меня? До того, как мы... до того, как мы помирились?

— Ага. Наверное, да, — голос его звучал смущённо. — Разве это плохо?

Я медленно повернулась к нему. В дверном проёме я разглядела его силуэт. Моё сердце бешено колотилось, а руки дрожали.

— Ты сделал это, когда мы не разговаривали? Когда я думала, что ты меня ненавидишь?

— Я никогда не ненавидел тебя, Трин. Злился? Конечно. Но я никогда...

Пробегая на полной скорости, я прыгнула на него. Он поймал меня с ворчанием, которое перешло в смех, когда я обвила руками его шею и ногами талию. Я сжала его так сильно, как сжималась моя грудь, и уткнулась лицом ему в шею.

— Думаю, тебе это нравится.

Его руки обвились вокруг меня.

— Нравится? — мой голос был

приглушён его шеей. — Нравится? Это прекрасно и удивительно. Они прекрасны. Я обожаю их.

Зейн ответил, но я не знаю, что он сказал, потому что что-то произошло. Что-то сломалось внутри меня, раскололось на части, и поток эмоций хлынул так быстро и так неожиданно, что я не могла остановить его.

Он вырвался на свободу в рыдании, которое было отчасти смехом. Стен не было. Никаких дурацких шкафов. Ничего между мной и всем, что я чувствовала. Ничто не стояло между мной и Зейном.

И это было ещё не всё.

Гораздо больше.

— Эй. Эй. Трин, — его рука обвилась вокруг моего затылка, запутавшись в распущенной косе. — Всё в порядке.

Это было так.

Но это было не так.

Зейн отнёс меня к кровати и сел рядом со мной на колени, я ещё цеплялась за него, как обезумевшая паукообразная обезьяна. Мои пальцы скользнули по краям его волос, сминая мягкие пряди.

— Проклятье, Трин, я не хотел, чтобы ты плакала, — пробормотал он, уткнувшись мне в голову. — Ты просто сказала, что скучаешь по звёздам из своей спальни дома, и я хотел... Я хотел подарить тебе звёзды, которые ты могла бы видеть каждую ночь.

О, боже. О, боже.

Это заставило меня заплакать сильнее, так сильно, что Зейн начал раскачиваться, поглаживая рукой вверх и вниз по моей спине, бормоча бессмысленные слова, пока я не пришла в себя, переместившись так, что мой лоб упёрся в его плечо.

— Я знаю. Я знаю, ты не хотел, чтобы я плакала. Это не твоя вина. Я люблю звёзды. Мне нравится, что ты это сделал. Это просто...

Просто то, что он сделал, было добрым, милым, заботливым, красивым и таким же важным, как и он сам.

И это было просто потому, что я знала, что он заботился обо мне, что я нравилась ему больше, чем просто друг, и я знала, что он начал чувствовать всё это ещё до связи. И я знала, что я уже влюбилась в него задолго до прошлой ночи... но это было намного больше.

— Трин?

Он понудил меня запрокинуть голову, проведя большим пальцем по моей нижней губе.

— Что происходит в твоей голове?

— Мне... Мне страшно, — призналась я шёпотом.

Его бледно-голубые глаза сфокусировались на мне.

— Страшно из-за чего? Из-за меня?

— Нет. Никогда, — я сделала неглубокий вдох. — Я боюсь... Я боюсь нас. Я боюсь того, что это значит. Я боюсь, что мы не должны быть такими. Я боюсь, что потеряю тебя. Я боюсь того, как сильно я... как сильны мои чувства к тебе. Мне страшно.

Грудь Зейна с глубоким вздохом прижалась к моей, а затем густые ресницы опустились, закрывая его глаза. Его пальцы коснулись моей щеки.

— Мне тоже.

Моё тело дёрнулось.

— Да?

Он обхватил рукой мой затылка, пальцами запутавшись в моих волосах.