Ярость и Разрушение

Арментроут Дженнифер

— Спасибо, — мой голос прозвучал странным даже для своих ушей. Хрипло. Низко.

— За что?

Я прислонилась головой к стене, изучая его выражение лица, скрытое тенями.

— За ужин. Я не поблагодарила тебя. Так что, спасибо.

— То, что ты хорошо провела время, лучшая благодарность.

Моё сердце счастливо подскочило в груди.

— Ты всегда находишь правильные слова.

— Я говорю то, что думаю. Я не знаю, правильно это или же нет.

Зейн придвинулся ближе, пока говорил. Его бёдра коснулись моих. Бока коснулись моего живота, и я поняла, что он уловил мои чувства.

Тепло заклеймило мои щёки, но совсем иной жар зародился в моей коже, когда низкий рокот излился из груди Зейна. Между нашими телами больше не было ни сантиметра, и я прочувствовала этот звук всем своим существованием. Я пальцами впилась в его рубашку. Воздух, который я умудрилась ранее в тянуть в лёгкие, медленно стал вытекать из меня.

— Трин, — произнёс он моё имя резким, низким предостерегающим рычанием.

Нуждающимся.

Я скользнула пальцами вниз по его груди, остановившись на упругом животе. А почему и нет? Этот вопрос постоянно пронизывал мои мысли. Почему я не могла приподняться на цыпочках и не взять то, что желала, то, что как я подозревала, желал и он? В физическом смысле, я знала, что он хотел этого. Бесполезно было отрицать, что нас не влекло друг к другу. Но это не значило, что Рот оказался прав. Что смотрел он на меня иначе или что... что я любила его. Это просто-напросто означало, что я желала его.

Никто не объяснил, почему отношения между Истиннорождёнными и их Защитниками были запрещены. Может быть, в этом запрете и был смысл, когда Истиннорождённых было много, но сейчас в мире я была одна единственная, и я не могла понять, почему это было так важно.

Я наконец-то встретила того, кто мне понравился — очень — того, в ком меня интересовало гораздо большее, чем только физическое влечение, и я не могла иметь его.

Жизнь была несправедлива, а сердце было ужасным, не так ли?

Дыхание Зейна затанцевало по моей щеке, и мне достаточно было совсем чуть-чуть повернуть голову налево и наши губы встретились бы. Он не выпускал меня из ловушки своего тела, как и не отстранялся, и он прекрасно знал правила. Может быть, он думал о том же, о чём и я?

Ну, какой может быть вред от одного поцелуя?

Всего одного?

Я повернула голову. Губы Зейна скользнули по линии моей щеки, оказавшись в дюйме от уголка моего рта. Казалось, в моём теле одновременно загорелся каждый нерв, и что-то более тяжёлое, острое вторглось в мои чувства, выскользнув из тёплого шара света в моей груди.

Зейн.

Он был густой тяжестью в моей груди, рядом с моим сердцем, и это смешивалось с тем же чувством, которое поселилось глубоко в моём животе.

Боже, это действительно исходило от него. Он чувствовал то же, что и я. Между нами было нечто большее, чем просто связь между Защитником и Истиннорождённой, и что бы это ни было, мне стало жарко, и закружилась голова, как будто я весь день просидела на солнце.

Я не видела, как он двигался, но не вздрогнула, когда его пальцы коснулись моей щеки, а большой палец — подбородка. Он ещё сильнее откинул мою голову назад. Предвкушение закружило по моей коже. В этот момент я хотела поцелуя столь же сильно, как и воздуха, которым дышала. Каждая часть меня была согласна. Я хотела снова почувствовать

его губы на своих. Мне хотелось ощутить его дыхание на кончике языка. Я так сильно этого хотела.

Где-то в глубине моей головы звучал злобный голосок, который призывал меня спровоцировать разочарование и потребность, которые я чувствовала внутри него, чтобы раздвинуть линию между нами как можно дальше.

— О чём бы ты ни подумала, перестань, — голос Зейна звучал так, словно он был полон гравия.

— Тогда отойди.

Он не отступил.

А я не перестала думать о том, как поцелуй с ним был подобен молнии, или каково было быть в его объятиях, кожа к коже. Мои мышцы превратились в жидкость, это было и приятно, и в тоже время больно.

Зейн прижался лбом к моему лбу, и я почувствовала, как его грудь вздымается вместе с очередным прерывистым вздохом.

— Веди себя хорошо.

Уголки моих губ поползли вверх.

— Я и пытаюсь.

— Ты недостаточно стараешься.

Мои глаза закрылись, мои бёдра выгнулись дугой от стены, а затем моё дыхание сбилось, когда его другая рука обвилась вокруг моего бедра.

— Ты тоже не пытаешься.

— Ты права, — сказал он. — Я не пытаюсь, а должен бы. Мы должны быть умнее.

— Ум — переоценивают, — пробормотала я.

Он усмехнулся.

— Мы же вроде как патрулируем. Охотимся на Предвестника. А не занимаемся этим.

Этим.

Чем бы это ни было.

— Согласна, — ответила я. — Но ты первый начал это. Не я.

— А я и не подозревал.

— Не перекладывай на меня, — возразила я. — Только не тогда, когда ты меня вот так держишь. Это твоя вина.

— Я чувствую тебя, — его голос был всего лишь шёпотом, но от его звучания сильно напряглись мои нервы. — Жар. Желание. Я чувствую тебя. Мне трудно устоять.

Во рту пересохло.

— И я чувствую тебя. Ты думал об этом? Потому что мне крайне сложно устоять.

— Хорошо, — его тёплое дыхание снова скользнуло по моим губам. — Как насчёт того, что мы оба будем виноваты.

— Скорее шестьдесят процентов твоей вины и сорок моей, хотя по фиг.

Его усмешка стала хриплым, соблазнительным звуком.

— Мы должны включить мозги.

И мы включили.

И сказанное Зейном всего несколько минут назад было правильным. Не об обоюдной вине, а о нашей глупости. Мы понятия не имели каковы будут последствия, если мы будем вместе, но я знала, что ничего "тёплого и пушистого" не будет. Правило было установлено архангелами, наивысшими и самыми могущественными среди всех ангельских созданий. Они даже надзирают над Альфами, которые были ответственны за связь со Стражами.

Не только архангелы были откровенно строги и старомодны, они зачастую были ветхозаветным видом, иными словами они руководствовались принципом око за око, буквально. Одному лишь Богу известно, какую расплату они состряпают, имея за плечами вековой опыт, когда дело касается наказания, словно оно было конфетой, и каждую ночь был Хэллоуин.

Страх пронзил меня, и кожа покрылась ознобом, только вот боялась я вовсе не за своё благополучие. Учитывая, как часто архангелы заходили далеко, когда вопрос касался наказания, равноценного преступлению, они могли навредить Зейну.