Ярость на коротком поводке

Шумей Илья

С одним зондом дело продвигалось, разумеется, невыносимо медленно, но Калим был рад и этому. Однако по мере того, как спутник наматывал круги по орбите, обшаривая поверхность своими сенсорами, и карта Пракуса полоса за полосой постепенно заполнялась красным цветом, его настроение неуклонно дрейфовало в сторону угрюмого пессимизма.

Здесь, на земле их команда уже перерыла все, что только можно, собрала несколько контейнеров обломков и прочих материальных следов, оставленных экспедицией адмирала, не считая артефактов, переданных Юлисом, провела тысячи экспертиз. Генетический анализ

подтвердил гибель Леонарда и Парвати, но до сих пор им так и не удалось выйти на след корабля, а также найти хоть что-то, хоть какую-то зацепку, что указывала бы на судьбу Игана и самого Кехшавада. И вообще, картина драмы, развернувшейся на Пракусе два года назад, по-прежнему оставалась крайне фрагментарной и изобилующей белыми пятнами.

В сухом остатке на сегодняшний день они имели только место, где «Сапсан» приземлился, и общее понимание того факта, что сейчас он находится все еще где-то на Пракусе. Но вот где именно и в каком состоянии – загадка.

– Знаете, иголку в стоге сена и то проще найти, – проворчал техник, отвечающий за обработку собранных зондом данных, – тут настолько неспокойная геология, настолько изрезанный рельеф, что целый крейсер может провалиться в какую-нибудь расселину – и все, с концами.

– «Сапсан» не мог исчезнуть вот так, абсолютно бесследно! Я понимаю, когда карантинные службы делают вид, будто не заметили, как он прошмыгнул через их кордоны, но они с абсолютной уверенностью утверждают, клянутся и божатся, что после планету никто не покидал. То есть корабль все еще где-то здесь! Ищите!

– Прошу учесть, что разыскиваемый нами транспорт – не из простых. Его переделали из бывшего диверсионного шаттла, специально созданного, чтобы оставаться максимально незаметным. Там вся конструкция – сплошь композитная керамика, ее никакие радары, никакие магнитометры засечь не могут. Кроме того, поскольку его прибытие на Пракус следовало сохранить в тайне, на борту отключены все передатчики и транспондеры, – техник кивнул на проекцию с выражением полнейшей безнадежности на лице, – мы ищем даже не иголку в стоге, а песчинку на пляже.

– Как бы то ни было, но я не отступлюсь! – воскликнул в запале Калим, – я просто не имею на это права!

– Я понимаю твое рвение, мой мальчик, – ожила доселе безмолвствовавшая голопроекция Серго, – но иногда необходимо взглянуть правде в глаза и признать очевидное.

– Только, пожалуйста, не надо меня утешать, а? Я уже не маленький!

– Так я и не утешаю, а всего лишь напоминаю, что если лошадь сдохла, то пора бы с нее и слезть. У нас других дел хватает.

– Но сами контрабандисты друг с другом связь как-то поддерживают! – майор его словно не слышал, – и собственные потайные закладки прекрасно находят, когда нужно. Почти наверняка и на «Сапсане» соответствующие тайнички имеются.

– Что верно, то верно, – кивнул Зверолов, – эти ребята не одну собаку съели на том, чтобы бесследно исчезать, скрываясь от чужих глаз и радаров. И почти у всех имеются свои маленькие секреты. Однако недокументированные особенности конструкции корабля и технические детали, касающиеся его доработок, известны, как правило, только непосредственному владельцу.

– Думаю, пришло время задать ему

несколько вопросов.

– Ха! Легче сказать, чем сделать! Люди, промышляющие деятельностью такого рода, обычно стараются, чтобы их искали как можно дольше, а то и вовсе вечно.

– К нашему клиенту это не относится, – нетерпеливо отмахнулся Калим, – его местонахождение на данный момент прекрасно известно.

– Вот как!? И где же он?

– Бывший хозяин яхты сейчас прозябает в «Соленом камне» на пожизненных казенных харчах. А потому выйдет он оттуда еще очень нескоро, да и то, исключительно вперед ногами.

– Предлагаешь нанести ему визит вежливости?

– Не хотелось бы лишний раз засвечивать там свою физиономию, – майор покачал головой, – да и гарантировать стопроцентную конфиденциальность наших переговоров в таком случае вряд ли получится. Я бы предпочел доставить его сюда, на Пракус.

– Вытащить человека из «Солянки» почти нереально, – нахмурился Серго, – и наш нездоровый интерес к одному из заключенных также может вызвать ненужные подозрения.

– За ним тянется такой богатый криминальный след, что запрос на проведение очередного следственного эксперимента особого переполоха не вызовет. И, думаю, ничего страшного не случится, если по дороге транспорт сделает небольшой крюк и ненадолго заглянет к нам, – Калим усмехнулся, – даже матерый рецидивист имеет право немного подышать свежим воздухом.

* * *

Робокар высадил Марию у трапа небольшого частного лайнера и укатил обратно к зданию космопорта, оставив девушку наедине с ее тревожными мыслями. Конечно же, она не доверяла Моргану ни на йоту, но ради Кости была готова пойти на любые жертвы, пусть даже они окажутся напрасными. Тем не менее, обещанный корабль стоял сейчас перед ней на летном поле, и до сего момента обещания толстяка не расходились с реальностью. Мария вздохнула, поправила большую сумку на плече и зашагала к трапу.

Несмотря на прожитые тут годы, она так и не смогла принять Серену-2 как свой родной дом. Ей постоянно казалось, что ее проживание здесь – не более чем временное прибежище, короткая передышка перед переселением на постоянное место жительства. Оглядываясь назад, Мария с некоторым удивлением понимала, что до сих пор какого-то постоянного обиталища у нее никогда и не было. Вся ее предшествующая жизнь прошла в бесконечных экспедициях и командировках, отчего любой новый дом воспринимался исключительно как очередной лагерь, где она надолго не задержится.

Хотя, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное, и на Мохарре Мария застряла на несколько лет, пусть даже не по своей воле. Теперь вот Серена-2, отняв еще года четыре, заявляла свои права на ее жизнь. Но нет. Девушка чувствовала, что никогда не сможет здесь прижиться, несмотря на максимально комфортные условия, что создал ей Чертенок. Ее душа требовала чего-то другого, хотя, спроси ее кто, она бы не смогла внятно объяснить, чего именно. Как и ее подопечные хайенны, Мария всякий раз без особого труда приживалась на новом месте, но вот ощущения домашнего уюта она не испытывала уже очень давно, с далекого-далекого детства.