Ярость возмездия
Шрифт:
– Гронский не откажется от ваших услуг, – твердо проговорила Галина.
– Ты имеешь на него влияние?
– Неважно. Я сказала, он будет делать все, что скажете вы, значит, так и будет. Я не дам погубить своего сына.
– Вопрос, хватит ли у тебя на это времени. Но… ваши дела – это ваши дела. Черт, голова разболелась.
– Принести аспирин?
– Нет, оставь меня одного. Это быстрее поможет.
Из холла на лестницу вышел один из охранников:
– Господин Одинцов, вас просят подняться в кабинет.
– Кто просит?
– Мне распоряжения
– Ладно, иду, надышался свежим воздухом, – ответил Павел и посмотрел на Галину: – Я сделаю все возможное, чтобы вытащить из лап бандитов твоего сына. В этом можешь не сомневаться.
– Спасибо, Паш!
– Не за что пока.
Одинцов поднялся в кабинет.
– Павел Алексеевич, – обратился к нему Гронский, – прошу извинить меня за резкость. Нервы, понимаете ли.
– Понимаю. Что вы тут решили?
– Решение еще предстоит выработать. Пять минут назад на связь выходил Караханов.
– Узнаю Шерхана, – усмехнулся Одинцов, – привычкам не изменяет, действует вопреки своим же словам. Он когда должен был позвонить?
– Вечером.
– А звонит днем. Это чтобы держать жертву в напряжении, не давать ей сосредоточиться. Так что он говорил?
– Послушай. – Каштанов пододвинул диктофон. – Мы записали разговор, – и включил кнопку воспроизведения.
В кабинете зазвучало:
«– Господин Гронский? Казбек. Вы подготовили нужную сумму?
– Да, как вы и говорили, двадцать миллионов рублей разными купюрами, бывшими в употреблении.
– Прекрасно. Приятно иметь дело с умным человеком. Я решил изменить план. Сделка должна состояться сегодня.
– Сегодня? Это неожиданно.
– Вас должна радовать эта неожиданность, – рассмеялся Караханов. – На день раньше получите своего сына.
– Где и когда?
– Слушайте и запоминайте. В 21.00 вы должны подъехать на площадь Суворова, припарковаться у забора Дома Российской армии. Пройти в сквер, что внутри площади, и там ждать. К вам подойдет человек, который скажет, что он от меня. Дабы не возникло никаких подозрений, он предоставит возможность поговорить со мной. Ему вы и передадите деньги. Порядок передачи доведет мой человек. Как только деньги окажутся у моего человека, он уедет…
– Но…
– Не перебивайте! Мой человек уедет. Мы посмотрим, не будет ли за ним слежки. Если не будет, то туда же в сквер выйдет ваш сын. Живой и невредимый. Он все время будет находиться рядом. Вы должны быть один…
– Но, господин Казбек, – прервал главаря Гронский, – я не вожу автомобиль, и вы должны это знать.
– Не водите… – Бандит задумался, потом сказал: – Что ж, это странно, но не так редко. Хорошо, пусть с вами будет водитель. Но предупреждаю, он должен постоянно находиться в автомобиле. Не пользоваться ни телефоном, ни каким-либо другим средством связи. Мы будем смотреть за ним. Он должен просто сидеть, положа руки на руль, и ждать вас. Если вдруг задумает просто открыть дверь, я не говорю уже о выходе, или воспользуется средством связи, сделка не состоится.
– Да.
– Прелестно. Значит, в 21.00 на площади Суворова».
Каштанов выключил диктофон, посмотрел на Одинцова:
– Ну, что скажешь, Паша?
– Скажу, что никакой сделки не состоится. Шерхан решил проверить господина Гронского.
– А по-моему, все логично, – возразил бизнесмен, – деньги у меня, сын для бандитов ненужный балласт. Чего медлить? Решить вопрос сразу, и все дела.
– Вы уверены, что, забрав деньги, Караханов вернет вам сына? И что Эдуард действительно будет находиться где-то рядом с площадью? – спросил у Гронского полковник Карасев.
– Нет, – ответил тот. – Но я тоже не идиот. Встречусь с человеком Казбека, свяжусь на месте с ним и выставлю свои условия. Он мне сына, я ему деньги.
– Хорошо. Наивно, но пусть так, – кивнул Одинцов. – Вы, Гронский, ставите условия. Человек Шерхана разговаривает и уходит. А через полчаса вам будут выставлены новые условия, и сумма увеличена этак раза в три. Хотя ничего этого не будет. Уверен, Шерхан решил провести разведку. У него нет данных, что вы обращались в полицию, но наверняка есть подозрения, что могли обратиться за помощью к спецам неформально.
– Вы считаете, что встреча не состоится? – посмотрел на него Карасев.
– Встреча, может, и состоится, а вот сделка – навряд ли. Но это шанс зацепиться за банду.
– Каким образом?
– Нам надо взять под контроль площадь. Зафиксировать встречу. Проследить, куда пойдет после нее человек Шерхана. Возможно, удастся даже идентифицировать его. Если это старый подельник Шерхана, я узнаю его. Где-то рядом с площадью он оставит машину. Она-то нам и нужна. На машину следует поставить «маяк», но такой, который можно было бы дистанционно прикрепить к корпусу, а в нужный момент сбросить его.
– У вас есть подобные штучки, Александр Сергеевич? – повернулся к Карасеву Каштанов.
– В нашем управлении нет, но достать можно в управлении ФСБ. Там начальник технического отдела мой очень хороший знакомый. А у безопасности этих «сюрпризов» уйма. «Маяк» и пульт я, конечно, достану, но где гарантия, что от сквера человек Шерхана не пойдет к станции метро? Там его проследить будет невозможно. И «маяк» на него не навесишь, тот, что можно скинуть. А если Шерхан обнаружит на одежде подельника «маяк», то на всей операции можно ставить крест. Он тут же избавится от заложника и уйдет на запасную базу.
– Полковник верно оценивает обстановку, – утвердительно покачал головой Одинцов. – Но вряд ли человек Шерхана воспользуется подземкой, а если воспользуется, то придется ждать следующего контакта. Это нежелательно, потому что к реальной сделке Шерхан подготовится тщательно, просчитав все возможные угрозы. Но ничего, сейчас он не у себя в горах, не в своей стихии. И это ослабляет его позиции. Если сегодня не зацепимся за банду, думаю, стоит разыграть вариант «конкуренты».
– Это еще что за вариант? – удивился Карасев.