Ярость

Байерс Ричард Ли

Дорн посмотрел в подзорную трубу и выругался.

– Эти твари летят против солнца, – сказал он, – не разобрать, какого они цвета.

– Наверное, опять болотные драконы, – сказал Рэрун, – может, их даже не два, а больше.

– Думаю, эти тоже совершают набеги на восточный берег, одним богам ведомо, какой они породы, – ответил Дорн. – Нам самим пора вооружиться, пока есть время.

Кара нашла Дорна, когда он облачался в свой доспехи со следами кислоты, пристегивая нарукавники, которые позволяли, несмотря на выступы его железной руки, свободно надевать кожаный панцирь.

Он почувствовал облегчение, увидев, что она теперь спокойна и невозмутима. Наверное, ей действительно нужно было просто вздремнуть.

– У вас есть в запасе заклинания? – спросил Дорн.

– Конечно, – ответила Кара.

– Хорошо, но если нам придется драться, дождитесь удобного момента, чтобы нанести удар. Если драконам не помешать, они в первую очередь уничтожат заклинателя.

– Я знаю, – сказала она. – Вы тоже будьте осторожны. Вид у вас более внушительный, чем у обычного моряка. Драконы сразу набросятся на вас.

– Может быть… – Дорн запнулся.

Он хотел бы сказать ей больше, но у них почти не оставалось времени. Он повернулся к матросам, которым помощник капитана раздавал шпаги и арбалеты.

Оказалось, что большинство из них уже участвовали в боях, отражая нападения налетчиков у Пиратских Островов, и были опытнее ополчения, которое Дорну пришлось возглавлять в Илрафоне. Приободрившись, он разделил их на группы и отдал необходимые распоряжения.

Закончив, Дорн вышел на верхнюю палубу, чтобы еще раз исследовать небо. Змеи были уже намного ближе. Он даже без подзорной трубы рассмотрел их крылья, перепончатые, как у летучих мышей, клиноподобные головы и змеевидные хвосты на фоне золотых облаков. Но определить цвет шкуры Дорн все еще не мог.

Капитан подошел, когда он натягивал на лук тетиву.

– Ну что? – спросил старый морской волк.

– Мы ушли немного южнее, и змеи повернули за нами. Возможно, просто хотят взглянуть на нас поближе. Провоцировать их нельзя.

– Но если они собираются напасть, – сказал капитан, – не стоит ждать, пока они нас утопят.

– Вы правы, – отозвался Дорн. – Пусть лучники изготовятся. Как только станет ясно, что драконы собираются напасть, я подам знак. Капитан кивнул и поспешил на мостик. Дорн приготовил лук, выбрал стрелу для первого выстрела, и теперь ему оставалось только ждать и смотреть. Неизвестность действовала на нервы. К Дорну подошел Павел.

– Отойди-ка, – сказал жрец.

Павел встал посреди палубы и пропел молитву, размахивая амулетом в форме солнца, благословляя всех, кто был на борту. Дорн, как обычно, почувствовал прилив сил и уверенности. Тревога хотя и не покинула его, но отступила на второй план.

Павел произнес заклинание, необходимое при таких обстоятельствах, и замер, глядя, как и все, на небо.

– Какого же они цвета, – бормотал Дорн. – Проклятие, да повернитесь же вы!

Один ниже, другой высоко в небе, драконы развернулись и оказались прямо над судном. Теперь солнце не мешало, и стали видны длинные серебристые тела, блестевшие, словно только что отчеканенные сембийские равены. Дорн увидел широкие пластины на головах. Щитовые драконы, определил он. Некоторые из моряков обрадовались,

вознося хвалу Тайморе и Умберлее. Другие зашикали на них, держа оружие наготове.

Дорн стоял с поднятым луком. Да, драконы были серебристого цвета, но из этого еще не следовало, что можно отбросить оружие. Эти существа были менее агрессивны, чем другие разновидности драконов, но Дорну доводилось слышать о случаях, когда они тоже нападали на людей ради наживы или обидевшись на непочтительное отношение. И если эти двое тоже впали в бешенство, они были не менее опасны, чем прочие.

Они парили на некотором расстоянии от корабля.

– Ну вот и все, – сказал капитан, и в его голосе послышалось легкое разочарование.

– Кто знает, – отозвался Дорн. Он увидел, как драконы изогнули хвосты и стали разворачиваться в воздухе. – Они поворачивают!

Драконы устремились вниз, и, как ни странно, Дорн почти обрадовался этому. Ему не терпелось утопить этих мерзких тварей в море.

Он уже был готов дать сигнал к атаке, но Павел остановил его:

– Нет. Подожди. Мы еще не знаем их намерений.

– Когда узнаем, будет уже слишком поздно.

– Это серебристые драконы, такие же порождения света, как и люди.

– Откуда ты знаешь? – спросил Дорн. – Мы ведь раньше никогда не видели серебряных.

– Все равно надо выждать.

– И этому учит бог утра? – заорал Дорн. – Пусть катится к чертям, и ты вместе с ним.

Однако Дорн понял, что не может дать сигнал к атаке, если его товарищ, которому он так доверяет, против.

Драконы с шумом пронеслись над судном, еще ниже, совсем близко, и Дорн едва удержался, чтобы не пустить в них стрелу. И снова драконы пронеслись мимо. Чего же они хотят? Может, ими и вправду движет всего лишь любопытство?

Змеи описали в воздухе круг. Тот, что поменьше, взмыл вверх, а большой опустился еще ниже. Он величаво парил над поверхностью моря, направляясь прямо к галере. Матросы зашумели и схватились за оружие.

– Не стрелять! – крикнул Дорн. Он ненавидел себя за нерешительность, но не следовало терять благоразумие. Было ясно, что серебряный дракон пока не собирается нападать. Ни один дракон, даже бешеный, не стал бы вести себя так перед нападением. Сначала, изрыгая огонь, он применил бы магию, а потом бросился бы в самую гущу людей, как ядро, пущенное из катапульты.

Змей явно собирался опуститься на палубу. Дорн надеялся, что это не приведет к катастрофе. Под тяжестью дракона корма могла сразу уйти под воду.

Но этого не произошло. Приблизившись к судну, щитовой дракон мгновенно уменьшился в размерах. Дорн не понял, где собственно змей. Вместо него появилась обычная белая чайка.

Птица села на палубу там, откуда капитан только что согнал всех, освобождая место для гигантского дракона. Затем чайка стала преображаться, и на палубе возник сгорбленный старик в темных лохмотьях и стоптанных башмаках. У него было добродушное лицо, словно созданное для улыбок, на котором странно выделялись глаза; очень светлые, пронзительные, глубоко посаженные, они смотрели из-под густых белых бровей холодным властным взглядом судьи или военачальника.