Ярость

Байерс Ричард Ли

Уилл и Павел нашли Подмигивающую Мьюрин пьющей неразбавленный спирт в крошечном заведении, которое гордо именовалось таверной, а на самом деле было всего лишь нишей в кирпичной стене, открытой холодному ветру, задувавшему с улицы. В помещении вообще-то была дверь, подобранна на какой-то помойке, она покоилась на двух пивных бочках, и хотя на ней все еще болтались потускневшая медная ручка и петли, она служила барной стойкой. Перед этой импровизированной стойкой стояли скамьи, также опиравшиеся на бочонки. На полках стояли закупоренные глиняные кувшины

и помятые оловянные кружки.

Поняв, что охотники интересуются ею, Подмигивающая Мьюрин бросила на них злобный взгляд.

– Чего надо? – спросила она.

Как и предполагало прозвище, одно веко у Мьюрин было так низко опущено, что трудно было представить, как она вообще что-либо видит. Да и во всех отношениях она была весьма неприятной особой – тучная, с красными золотушными пятнами на одутловатом лице. Странно было, как в этом городе, полном храмов и церквей, она не нашла ни одного целителя, который мог бы ее излечить. Наверное, ей было просто лень искать.

Но несмотря на ее отталкивающую внешность, запах пота, распространяемый ею, и отсутствие манер, Павел обратился к ней с безукоризненной любезностью.

– Добрый день, девушка, или следует сказать «добрая женщина»? – произнес он. – Меня зовут Павел Шемов. Я служитель Летандера. Хафлинга зовут Уилимак Тернстон. Насколько мы знаем, вы сдавали внаем комнату молодому человеку по имени Горстаг Хелдер.

– Вы перепутали.

Священник захлопал глазами, не зная, что ответить. Уилл решил, что она хитрит. Он извлек из сумочки, висевшей у него на поясе, золотой и со звоном бросил его на стойку.

Мьюрин уставилась на монету, затаив дыхание, как будто очень хотела схватить ее, но не решалась. И тут Уилл понял, что она боится.

Павел тоже догадался об этом.

– Не беспокойтесь: что бы вы нам ни сказали, кроме нас, об этом никто не узнает, – заверил он ее.

– Ты священник рассвета? – спросила она, подозрительно и в то же время вызывающе разглядывая его, как обычно смотрят полупьяные люди. – А где же твои одеяния?

– Износились, – сказал он. – Я очень много путешествовал, и мне пришлось заменить их тем, что я смог достать.

– А что вам за дело до Горстага?

– Это длинная история, но поверьте, мы приехали в Лирабар, чтобы помочь ему. Она расхохоталась:

– Тогда вы опоздали.

Уилл раздраженно сжал губы. Он подозревал, что шпион уже мертв, но все же надеялся, что это не так.

– Что с ним случилось? – спросил хафлинг.

Поколебавшись, она ответила:

– Точно не припомню. Хотя еще одна кругляшка, наверное, освежит мою память.

Уилл швырнул на стол еще две монеты.

– Это произошло месяц назад… – сказала она. – Все об этом говорили. Как-то поздно ночью охрана обнаружила на улице мертвого змея и убитых людей.

– Какое отношение это имеет к Горстагу? – спросил Уилл.

Скорее всего змей принадлежал к Культу Дракона, но это ничего не проясняло.

– Он был одним из убитых. Хуже всего, что этот никчемный дурак, как всегда, задолжал

за комнату.

– А у охраны было какое-нибудь объяснение происшедшему? – спросил Павел.

– Почем мне знать?

– Они искали его комнату? – спросил Уилл.

– Да.

– Они что-нибудь оттуда забрали?

– А что там забирать-то? Он всегда важничал, изображал из себя невесть что, а у самого и нос подтереть было нечем. Жалкий человечишка!

– Спасибо, – сказал Павел и двинулся к Уиллу, вставшему из-за стола. Павел наклонился к приятелю и заговорил почти шепотом: – Боюсь, твои монеты не окупились. Конечно, мы можем поговорить с охраной, но…

Уилл сказал:

– Мы еще не закончили, болван ты этакий. Не забывай, она чего-то боится, верно? То, что она рассказала, не объясняет этого ее страха. – Он повернулся к Подмигивающей Мьюрин и добавил: – Выкладывай остальное.

– Я рассказала все, что знаю. Ступайте прочь и оставьте меня в покое.

– Вы оглохли? – грозно осведомился дородный мужчина, стоявший за стойкой.

Его тусклые волосы и борода кишели вшами. Он потянулся за тяжелой дубинкой, которую держал в углу.

Павел начал что-то бормотать. Скорее всего он хотел устранить опасность с помощью заклинания, но Уилл действовал решительнее. Он раскрутил пращу и метнул камень в стоявшие на верхней полке кувшины. Даже по его собственным понятиям, это был неплохой удар. Камень отскочил три раза, вдребезги разбив четыре сосуда. На вшивую голову трактирщика посыпались глиняные черепки и хлынули потоки вина, распространяя запах алкоголя. Как видно, поразмыслив и решив, что сложности Подмигивающей Мьюрин не его дело, трактирщик застыл на месте.

Хозяйка комнат испуганно смотрела на непрошеных гостей.

– Не бейте меня, – сказала она и повернулась к Павелу. – Вы же священник. Вы не можете позволить ему бросить в меня камень.

– Никто не причинит вам вреда, – сказал Павел. – Нам всего лишь нужно кое-что уточнить. Это очень важно, и обещаю, никто никогда не узнает об этом разговоре.

– Поклянитесь своим богом.

– Клянусь Летандером, богом утренней зари.

– А я клянусь, – сказал Уилл, – что поколочу тебя, если ты не перестанешь тратить попусту наше время.

– Хорошо, – сказала она. – Да, я знаю, что случилось до того, как охрана наведалась в комнату Горстага.

– Кто-то приходил еще раньше? – спросил Павел.

– Да. Неизвестные проникли в дом, вломились в комнату к Горстагу. Моя комната находится напротив. Они старались не шуметь, но я все равно слышала. Я подкралась к его двери, чтобы посмотреть, что происходит. Я все прекрасно видела, даже больше, чем хотелось бы.

– Кто это был?

Она пожала плечами и сказала:

– Двое мужчин, которых я раньше не видела, и один ходячий мертвец. Думаю, они взяли его с собой для защиты. Я слышала, как живые говорили, что «братья» позаботились о Горстаге, а им нужно найти какие-то его записи или письменные приказы от его хозяина.