Яшмовая трость

де Ренье Анри

И бьет бессильно слишком грузный воздух,

И падают они — мятежные

В отчаянном усильи к полету безысходному.

Теперь прощай, мой сын. Вернись к себе. Забудь

При полном свете жизни и любви

Сей преисподний мир, где ты познал воочью

Судьбу богов, которых ты искал.

Ступай и не гляди назад. Иди, чтоб жить!

А мне — тебя приведшей — заказаны пути

Наверх Мой час в Аиде пробил.

Часть моего земного года окончена;

Я

снова стану тенью и возвращусь

В толпу богов им чуждой и пленницей наполовину,

Ибо весна меня на землю призывает, а осень

В глубокий Тартар уводит Персефону.

Но ты, которого ничто не держит во мраке преисподнем,

Ступай отсюда! Ты увидишь сегодняшний рассвет;

И на пороге вновь обретенного живого дня

Твои глаза опомнятся от мрачных наваждений

Слепого острова и нелюдимых мест,

Где бродят навсегда потерянные тени былых богов.

Иди. Но прежде чем переступить порог жилища своего,

Стряхни песок с подошвы,

Влажной от черного пути

И смоченной в воде подземных рек.

Из цикла КРУГЛЫЙ ГОД

ПОЖЕЛАНИЕ

Я пожелал бы глазам твоим равнину

И лес зеленый, русый,

Далекий,

Дымчатый,

На самом горизонте под ясным небом.

Или холмы

Спокойных очертаний,

Туманные и медленные,

Тающие в истомном воздухе,

Или холмы,

Иль дальний лес...

Я пожелал бы,

Чтобы ты слушала

Глубокий, сильный, нежный,

Великий и глухой, широкий голос моря,

Печальный,

Как Любовь;

А временами рядом,

В минуту молчания

Чтоб ты слыхала

Воркованье

Голубя

И нежный, слабый,

Подобный Любви,

В тени укрытый,

Ропот источника...

Я пожелал бы для рук твоих цветов,

А для твоих шагов

Песчаную тропинку, поросшую травой,

Которая ведет немного вверх, то вниз,

И вьется и, кажется,

Уводит в глубь молчанья,

Песчаную тропинку, на которой

Оставят легкий след твои шаги,

Наши шаги

С тобой!

<ОДЕЛЕТТА> (Если б я лучше знал мою любовь…)

Если б я лучше знал мою любовь, если б я лучше

Знал мою жизнь,

Если б я лучше

Знал мои мысли —

Я бы не связал моей жизни

С твоими мыслями,

С твоими днями,

Я бы не сплел твоей жизни

С моей любовью!

Разве

дают тому, кого любят

Цветок с шипами, ранящий пальцы?

Разве ведут напиться к ключу,

Воды которого горьки?

Разве дают

Прекрасным рукам,

Ткущим лишь радость,

Прясть грубую паклю

И жирную шерсть

Прях подневольных?..

Вот ты стоишь посреди моей жизни,

На перекрестке путей моих;

У ног твоих ключ; роза склонила

Опасный свой стебель. Ты сорвала ее.

А прялка судьбы

Неужто так мало весит

Своими неясными нитями,

Что ты улыбаешься

Тому, что стоишь одна в моей любви

И взяла ее за руку?

<ОДЕЛЕТТА> (Я бы мог крикнуть Любовь мою…)

Я бы мог крикнуть Любовь мою

Громко

В день

Жаркий и яркий

Золото-рыжего лета, которое

Ее пьянит и безумит

И возносит со смехом навстречу

Всем эхо!

Я бы мог сказать:

Счастлива Любовь моя,

Поглядите на пурпурный плащ, что влачится

У ног ее!

Руки ее переполнены розами —

Они облетают,

Поя благовонием воздух;

Небо так ясно

Над домом ее

Из теплого мрамора —

Белого с жилками,

Схожего с телом,

Нежным для губ...

Но нет,

Я одел ее власяницей и шерстью;

Плащ ее спущен

До самой земли;

Она проходит, едва улыбаясь,

А поет так тихо,

Что не обернется никто,

Чтоб сорвать ее песню расцветшую

В этом вечере, ей упоенном;

Нет у нее ни сада, ни дома,

И ей хочется казаться нищей,

Чтобы лучше скрыть, что она любима.

ПРОЩАНЬЯ

Есть сладкие прощанья на пороге раскрытой двери

Уста к устам — на час единый,

Иль на единый день;

Уносит ветер

Шелест шагов стихающих,

Приносит ветер

Шелест шагов счастливого возврата;

Вот шуршат они по каменным ступеням

Белой лестницы;

Вот приближаются, и ты идешь

По коридору, задевая то плечом,

То локтем о штукатурку стен...

Ты остановилась. Я чувствую тебя

За дверью запертой;

Ты дышишь тяжело, и сердце бьется часто,

Я слышу тебя

И раскрываю поспешно дверь —

Твоей улыбке, о милая!

Есть долгие прощанья на берегу морском,

Тяжелым вечером, в котором задыхаются.

В сумерках уж кружится маяк.

Ясны огни.

Страдают...