Яйцо глака. Антология
Шрифт:
В среду вечером Макс подошел к старому викторианскому дому и открыл тяжелую дверь. Сквозь витраж, на котором переплелись орлы и цветы, на стену, разрисованную девочками, лошадками и собачками, и широкую лестницу падал яркий свет.
— Макс Кирни? — спросила Энн, перегнувшись через перила.
— Привет, Энн. Ты не занята?
— Пока свободна, но попозже должна буду уйти. Я только что вернулась с работы.
— Я проезжал мимо и подумал, дай-ка зайду.
— Мы не виделись несколько месяцев, — сказала девушка. — Заходи.
Энн
— Я тебе не помешаю?
Энн покачала головой.
— У меня еще есть время.
— Замечательно. — Макс достал сигареты и сел на старое кресло, которое ему указала Энн. Девушка устроилась на диване напротив.
— Что-то с Дэном?
Прямой верхний свет нежно касался ее волос.
— Угадала.
— Какие-нибудь неприятности?
— Нет, — сказал Макс. — Он думает, что это ты можешь попасть в беду.
Девушка облизала губы.
— Дэн слишком болезненно воспринимает некоторые обстоятельства.
— Я знаю, что ты имеешь в виду.
Макс протянул ей сигареты.
— Нет, спасибо. Дэн нервничает из-за Кеннета Вестерленда.
— Не только.
— Макс, — сказала Энн, — я работаю у Кена уже два года. Мы часто встречаемся. Дэн не должен нервничать по этому поводу.
— Вестерленд не доставляет тебе никаких неприятностей?
— Кен? Конечно, нет! Я до сих пор не дала ответа Дэну только потому, что не хочу ранить Кена.
Нахмурившись, она отвернулась. Потом снова повернулась к Максу и стала так пристально его разглядывать, словно увидела его впервые.
— Что я говорила? Ладно, не обращай внимания. А теперь мне уже пора собираться.
— Если тебе что-нибудь понадобится, — сказал Макс, — дай мне знать.
— Что?
— Я сказал, что…
— О, да, если мне что-нибудь понадобится… Прекрасно. Да, но если я собираюсь идти на обед, мне нужно переодеться.
— Ты занимаешься современными танцами?
Энн открыла ему дверь.
— Трико? Нет, это просто удобно, — она мило улыбнулась. — Спасибо, что зашел.
Дверь закрылась. Макс постоял в холле, зажег сигарету и направился к выходу.
Стемнело. Зажглись уличные фонари, повеяло ночным холодом. Макс забрался в свою машину и стал наблюдать за входом в дом Энн.
Фасад дома был богато разукрашен безвкусным резным орнаментом. Над входом красовался внушительный белый деревянный портик с остроконечной крышей.
Приблизительно через час к дому подъехал серый «мерседес» Вестерленда. Кеннет Вестерленд был высоким худым мужчиной тридцати-тридцати пяти лет. Толстое с пышными щечками лицо не соответствовало его худому телу.
Неся в руках маленький чемоданчик, Вестерленд вошел в дом, а Макс, выйдя из машины, не спеша, перешел улицу и остановился около угла дома Энн. Потом он прошел по газону, прячась в тени, встал на
На первой площадке Макс выкурил сигарету. Потом поднялся и перелез на крышу портика. Распластавшись на крыше и с трудом удерживаясь в наклонном положении, Макс под защитой плюща и шток-розы стал наблюдать за тем, что происходило в гостиной Энн.
Энн сидела в том кресле, в котором только что сидел он сам. Она была одета в черное платье для коктейля, распущенные волосы спускались по плечам. Она смотрела на Вестерленда. Чемоданчик мультипликатора стоял около окна.
Вестерленд держал в поднятой руке цепочку, на конце которой качался сверкающий серебряный медальон.
Макс заморгал и отодвинулся от окна. Вестерленд гипнотизировал Энн.
Заглянув в окно еще раз, Макс увидел, что Вестерленд опустил медальон в карман пиджака и двинулся к окну. Он взял чемоданчик, открыл его, вынул магнитофон и дал Энн в руки микрофон и пачку скрепленных листов бумаги.
Вестерленд подтолкнул к Энн кофейный столик, на который она положила стопку, и, как завороженная, уставилась на крутящиеся катушки магнитофона.
Вестерленд на минуту взял микрофон из рук девушки, что-то проговорил, отдал микрофон Энн и начал запись.
По выражению лица Вестерленда было понятно, что он говорит разными голосами, но лицо Энн совершенно не менялось. К сожалению, Макс ничего не слышал.
Он снова перебрался на пожарную лестницу. Убедившись, что его никто не видит, он толкнул створку окна, ведущего в холл. Створка скрипнула, и окно открылось. Макс очутился в холле. Закрыв за собой окно, он медленно подошел к двери квартиры Энн и прижался ухом к замочной скважине.
Теперь он хорошо слышал голоса. Вестерленд говорил за разных персонажей. Энн не своим голосом говорила только за одного.
Макс почувствовал, что сзади на него кто-то смотрит, и обернулся. В дверях соседней квартиры стояла большая девочка и рассматривала его.
— В чем дело? — взрослым голосом спросила девочка.
Макс улыбнулся и подошел к ней.
— Похоже, там никого нет. А вы не хотели бы подписаться на «Мятежный ежедневник»? Если я продам еще восемь подписок, то получу игрушечную панду.
Девочка потеребила подбородок.
— Игрушечную панду? Такой взрослый мужчина, а хочет игрушку…
Макс глянул на нее и сказал:
— Это все глупости. Спокойно ночи, мисс. Извините, что побеспокоил вас.
Он спустился по лестнице, и дверь за ним захлопнулась.
То, что он узнал сегодня вечером, не давало ключа к разгадке. Но это было очень интересно. Энн Клеменс была голосом персонажа мультфильма Вестерленда. Она была голосом Великого Боусера.
В пятницу Макс раскопал, что как-то давно Вестерленд работал в ночном клубе гипнотизером. Теперь Макс начинал догадываться, почему Дэн Паджет периодически превращается в слона.