Язычник: Там еще есть надежда
Шрифт:
— А чего долго думать-то? — снова заговорил старик-волхв, бросив на голову внимательный взгляд. — Вина наша, спорить в том нелепо буде. Сколько раз ты Евсею говорил, чтобы он отроков своих в строгости держал? Не раз, и не два. А они одноть по-своему, спустя рукава весь сторожат, послабление себе утворяют. Ты припомни, в том месяце, неделю без дозоров оставались, дожди, мол. Аки девицы красные.
— Так оно и есть, Будимир-батюшка. Послабились без лиха, зажировали, — Кузьма Прокопыч, сжав губы, бросил взгляд на Богдана, который стоял потупившись,
— Да бог с вами, люди добрые, — ведьмак, отказываясь, замахал руками. — Разве ж для того дело это нам не чуждым стало, чтобы весь обвинить? Одного хотели мы с родичем, чтоб открылась вся правда, да чтоб правда эта свет пролила на случившееся. А вышло-то, что? Вышло, что на Завиде ничего и нет лихого, не знал человек попросту, какой с него спрос? С отроками вашими мы и с самого начала неладов не затевали, а уж с веси виру брать и тем боле не собирались.
— Не по-людски буде, если мы за случай этот без пользы вам разминёмся, — не согласился голова. — Коли виру брать не станете, то помощь какую спрашивайте.
— Им бы до Мурома на лодьях дойти, — осторожно влез в разговор Добряш. — Про то сами говорили.
— Да брось ты, Добряш, — обернулся ведьмак. — Тебе и за гостеприимство твоё нам вовек не рассчитаться…
— Добре, — проговорил Кузьма Прокопыч, выждав пару секунд после слов ведьмака. — Ежели есть в том нужда, то до Мурома можете с нами пойти на общинных лодьях, платы не спросим. По недели [*]этой как раз-таки и выходим. Да и со снедью не обидим, благо год урожайный выдался. Закромки, слава Роду и Макоши, чаша полная, — голова в первый раз за судилище улыбнулся.
Ведьмак дальше играть в добродушие не стал, а просто поблагодарил весь за решённое умом и правдою дело. Кузьма Прокопыч в ответ, смутившись, покашлял, и снова взял речь.
— Ну что ж, с нашей стороны ничего боле. Если у других истцов сверху того поклёпов да споров нема, то суд завершить полагаю. Завид?
Тот только молча покрутил из стороны в сторону опущенной головой.
— Ну вот и добре, — облегчёно выдохнул глава веси.
14
После этих слов Вечеслав, как, по всей видимости, и Кузьма Прокопыч секундой ранее, почувствовал душевное облегчение. Постоянное ожидание того, что его вот-вот начнут о чём-нибудь расспрашивать, напрягало, но теперь, когда суд закончился, можно было и расслабиться. Он поправил рукава пока ещё непривычной рубахи, и уже хотел было подняться, чтобы, как и остальные, покинуть копище, но ведьмак остановил его, надавив рукою на плечо.
— Погоди, не спеши, — негромко сказал он. — Мне ещё с волхвом переговорить надо бы.
Вечеслав
Мужи по очереди, с довольными от выполненного дела лицами, сходили по ступенькам с возвышения, кивая головой волхву и Кузьме Прокопычу. Тот в свою очередь о чём-то тихо спрашивал старика, не забывая кивать в ответ. Наконец, его взгляд скользнул по Добряшу, который уже был на ногах и спешил в сторону ворот, а затем недоумённо задержался на скамье, где продолжали сидеть Вечеслав с ведьмаком. Он снова о чём-то спросил старика, и они вслед за остальными спустились по ступенькам вниз.
— Знакомцы разве? — услышал Вечеслав вопрос головы к старику, когда они приблизились к ним.
— Да откуда ж? — старик улыбнулся. — Просто интерес у меня к ним. Люди по земле идут, видят, что на ней делается, особля таперича… вот и захотелось мне выведать, чего да как оно. В Ладоге той же. Из северных земель давно ведь к нам не заглядывали.
— Давненько, — согласился голова. — Помню, аки прошлым летом в конце липня [*]парень один был, так и всё. Сразу после Перунова дня [*], кажись, приходил. Шебутной такой, веснушчатый.
— Было-было, — кивнул волхв. — Архипкой назвался.
Мужи, остановившись всем скопом в нескольких метрах от ворот, выжидательно смотрели на Кузьму Прокопыча. Тот махнул рукой, мол, идите.
— Да и ты ступай, Кузьма, — проговорил старик. — Люди после праздничка небось на работу не падки, так ты их взбодри словом верным.
— Чудно, — Кузьма Прокопыч покачал головой. — Ох, и чудно, Будимир-батюшка, молвишь. Вроде как тайна у тебя с пришлыми от меня.
— Да нет тайны никакой, Кузьма. Ты такого не думай зазря, и обидой не кипятись. Парень вот этот, — старик кивнул на ведьмака. — Он из нашего роду, из волхвского. Про то я своим даром проведал, и хочу вот теперь с ним об волхвском поговорить. Токмо в веси никому про то не сказывай, не надобно того людям знать.
— Ну, коли так, хм. А с обидой, ты, Будимир-батюшка, то ж зазря, не отрок я, поди, абы по пустякам обижаться, — голова улыбнулся одними краешками губ. — Чудно токмо малость всё это.
Он снова пожал плечами, и развернувшись, широким шагом заспешил вслед за остальными.
Когда все исчезли за воротами, и внутри копища осталось только трое — старик, ведьмак и Вечеслав, старик вдруг поклонился ведьмаку в пояс.
— Ну, здравствуй, Велес-батюшка, — проговорил он. — Гляжу и глазам своим не верю, второй раз весь нашу посещаешь. Неужто, случиться чего должно?