Язычник: Там еще есть надежда

Радов Анатолий Анатольевич

— Завид, за ножом сходи, забери. Будимир звал, — громко проговорил ведьмак мимоходом, и сразу же потерял к соседу Добряша и недавнему их истцу по одному делу интерес.

Тот что-то пробурчал в ответ, и зло бросив ложку на стол, поднялся и вразвалку зашагал к своей хате.

Добряша дома не оказалось, как впрочем, и большей части женщин. Вокруг хат носились девочки, играя в что-то вроде салок вперемежку с прятками, а возле печи одиноко управлялась Агафья.

— А где ж хозяин? — спросил у неё ведьмак, присаживаясь на скамью.

— Хлеб же молотят, —

ответила Агафья и с помощью тряпок вытащила из печи небольшой чугунный горшочек. — Я тут вам ушицы согрела.

— Ух, спасибо, — ведьмак потёр ладони, и остановил Вечеслава, который уже собрался идти в хату за мечом. — Потом возьмёшь. Садись, отобедаем первым делом.

Наскоро поев, они направились сначала к окружной дороге, а уже по ней пошли вправо, туда, откуда ведьмак с Добряшом возвращались вчера после продажи лошади. Меч снова привычно висел на поясе, продетым в кольцо, и Вечеслав чувствовал себя с ним намного спокойней и уверенней.

Пройдя две улицы, они дошли до третьей крайней и свернули на неё. Прислушавшись к тонкому, но всё же различимому из-за своей звонкости и высоты звуку, Вечеслав сообразил, что кузница находится в самом конце этой улицы, и получалось, что в самом дальнем и укромном углу веси, являясь видимо не менее важной её составляющей нежели копище.

У самой кузницы их нагнал Миколка.

— Кузьма Прокопыч звал вас отобедать. С гумна пришёл, дожидается, — выдохнул он, слегка запыхавшимся голоском. — Ох, и хорошо, что смекнул я, куды вы пошли, а то б избегался.

— Скажи голове, придём. Только с ковалем дело обделаем, и сразу к нему, — отчитался перед Миколкой ведьмак.

Скороговоркой объяснив куда идти, Миколка развернулся, и со всех ног стреканул промеж ближайших хат, ловко лавируя между развешенного на верёвках белья. У одной из хат к нему прицепился рыжий щенок, но несколько раз тявкнув для приличия, он тут же потерял к бегущему всякий интерес, видимо решив, что по такой жаре гоняться за кем бы-то ни было будет накладно для здоровья.

— Видать хочет вызнать о чём мы с Будимиром говорили, — усмехнулся ведьмак. — Эх, любопытство людское. Небось, уже весь предположениями наш голова изошёлся.

Обойдя высокую хату, стоявшую почти у самого частокола, сразу за которым начинался спуск к реке, ведьмак с Вечеславом двинулись ко второму сооружению, сделанному не из целых брёвен, как остальные жилища, а из распиленных вдоль, и врытых в землю наподобие того же частокола. Над широкой дыминой, выходящей из односкатной дощатой крыши, вилось облачко марева, а от самого сооружения, несмотря на и так не прохладный день, тянуло ощутимо большим жаром.

Звон, доносящийся изнутри, вдруг прекратился, и когда Вечеслав и ведьмак заглянули в широкий проём распахнутой настежь двери, они увидели, как коваль большими клещами с длинной ручкой укладывает кусок металла в горниле.

Заметив упавшую в проём тень, коваль на секунду обернулся, но тут же продолжил своё занятие. Вечеслав с ведьмаков не решились окликать, а стали молча ожидать, когда тот закончит работу и подойдёт сам. Вытерев со лба капли

пота, Вечеслав с удивлением уставился на работающего мужчину. Его облик не очень-то вязался с представлением о кузнецах, хотя и не видел он их в своей жизни ни разу. Но, наверное, по каким-то довольно устойчивым ассоциациям, представлялся ему кузнец неким великаном ростом под два метра и огромными, мускулистыми ручищами. Потому и удивительно было лицезреть в ковалях довольно-таки низкорослого, почти на голову ниже самого Вечеслава, человека. Правда в плечах его бог не обидел, и ручища были самые что ни на есть кузнецкие, с бугрящимися, под пропитанной потом рубахой, мышцами. Первое, что пришло на ум Вечеславу, это сравнение коваля с гномом, из фэнтезийных миров.

Уложив заготовку, и всё теми же клещами, нагорнув сверху неё угли, коваль обтёр лицо фартуком, и положив клещи рядом с наковальней, подошёл к гостям.

— Здоровья вам. С чем пожаловали, люди добрые? — спросил он, глубоким, спокойным голосом.

— И тебе здравствовать, — ответил ведьмак. — Вот меч тебе принесли, Перунову защиту на нём усилить хотим.

Вечеслав, не ожидая просьбы, сам вытащил меч из кольца и протянул кузнецу.

— Так-так, — с интересом стал разглядывать оружие кузнец. Провернув его в руке, он сощурившись, внимательно оглядел лезвия, потом согнул клинок в треть, отпустил, снова провернул, разглядывая. Потом приблизил его ещё ближе к лицу.

— Федот ковал, — прочитал он медленно. — Знаю, знаю, в Муромах коваль. Самого его я не видал, а вот топоры, да ножи с его клеймом у нас в веси не диковинка. Токмо этот клинок он не старательно делал. Сталь обычная, не булат. Не доварил видать, да и угля не додал.

Коваль достал из кармана на фартуке большой, согнутый пополам гвоздь и несколько раз легонько ударил шляпкой по стали, прислушиваясь к звуку.

— Быстро охлаждал, торопился видать. Потому крепости сильной нема, а вот гибкость какая-никакая сохранилась.

— Так какова цена твоя будет? — спросил ведьмак.

— Ну, за Перунову защиту цена испокон ставлена, сколь не жалко. Сам знать должен.

Ведьмак кивнул и полез в мешочек с монетами, который висел у него на поясе. Выбрав из него десяток тех, что были крупнее, он протянул их ковалю.

— Добре, — кивнул тот, беря деньги. — Не понятно токмо, — он задумчиво хмыкнул, снова принявшись разглядывать клинок. — Али стар Федот стал, али сноровку растерял. А-а, — вдруг воскликнул он, и оглядел гостей. — Може сырец плохой был?

— Неважно каков сырец, важно, каков хытрец [*], — проговорил в ответ ведьмак.

— Это да, — согласился коваль.

— А что, сам мечи делаешь?

— Да таперича всё больше по плугам да топорам, да по кузне [*]ещё, — на лице коваля проступила некая огорчённость. — Гривную утварь [*]какую, да девкам то лунницы [*], то рясны [*]с птичками медяными. Да усерязи [*]о семи лучах, ныне такие у всех тут в ходу, не токмо у вятков и радимов.