Язычник

Хатсон Шон

— Ты знаешь, что я тебе помогу, — сказала Джули.

Донна улыбнулась.

— Да, знаю. Но сперва я должна поговорить с одним человеком.

Глава 22

Его разбудил громкий стук в дверь.

Сперва Меркуриадис подумал, что он слышит этот стук во сне, затем — что он забыл выключить телевизор, и только потом наконец осознал, что барабанят в его собственную дверь.

Поднимаясь с кресла, он взглянул на часы, стоявшие на телевизоре, и охнул, увидев, что уже третий час ночи.

Должно быть, он заснул перед экраном — в последнее время такое с ним случалось частенько. Это раздражало его, тем более что, ложась в постель, он долго не мог потом уснуть. Лучше уж так и спать в кресле, решил он в конце концов.

Когда жена была жива, она всегда будила его, если он задремывал. Приносила чашку теплого молока и напоминала, что пора ложиться в постель. Идя к двери, он с нежностью вспоминал о ней. Стук продолжался. Казалось, еще вчера они были с женой вместе, и он никак не мог смириться с тем, что ее уже двенадцать лет нет в живых.

— Сейчас, сейчас, — прокричал он, приближаясь к двери, — только бы прекратился этот стук. Он снял цепочку с крючка и широко открыл дверь.

Перед ним стоял высокий темноволосый человек.

— Что творится, черт побери? — выпалил он.

Меркуриадис вопросительно посмотрел на него, раздраженный подобной грубостью. Ночь — неподходящее время для подобных грубостей, подумал старик, хотя он и хорошо знал пристрастие к ним этого своего жильца.

Брайан Монро стоял перед ним в одних джинсах, прижав стиснутые кулаки к бедрам. — В шестой комнате какая-то шлюха такой шум подняла, что и мертвый проснется, — потирая глаза, сердито объяснил Монро. У него был столь же утомленный вид, как и у его домохозяина.

— Что же там происходит, мистер Монро? — осведомился Меркуриадис.

— Вот это я и хотел бы знать, — ответил молодой человек, приглаживая свои короткие волосы. — Самое время дрыхнуть, а в соседней комнате такой ералаш. А мне рано вставать.

— Шум в шестой комнате? — наморщив лоб, переспросил Меркуриадис. — Но ведь это та самая, где жила мисс Риган. Сейчас она пустая.

— Ну, не знаю. Может, там поганые мыши развозились? Посмотрите сами.

— Сейчас возьму ключ, — сказал домохозяин, доставая связку из ящика конторки. — Шум все еще продолжается?

— Утих пять минут назад, — ответил Монро. — Вот уже две минуты, как я колочу вам в дверь.

Меркуриадис отделил нужный ключ и последовал за взбешенным жильцом через холл к лестнице.

— Может, у кого из ее распроклятых родственничков есть запасной ключ, — предположил Монро, перепрыгивая сразу через две ступеньки.

— Пожалуйста, потише, мистер Монро, — попросил домохозяин, карабкаясь следом за ним. — Подумайте о других жильцах.

— Чихать я хотел на других жильцов. Они и так уже, наверно, все проснулись от такого стука, — отрезал Монро, достигнув лестничной площадки.

Меркуриадис укоризненно покачал головой, глядя на широкую спину Монро. Такой сквернослов! А говорят, что он работает у одного из лучших финансистов Сити.

Неужели он так же разговаривает и со своими клиентами?

Они стали подниматься выше. Старик, пыхтя и задыхаясь, тащился за молодым человеком.

Уже на самом верху лестницы домохозяин остановился и внимательно прислушался. Все было тихо.

Монро стоял около двери шестой комнаты.

— Ну, я пошел спать, — сердито буркнул он. — Если повезет, еще часа четыре сосну.

Через миг дверь пятой комнаты захлопнулась за ним, и Меркуриадис остался один на площадке. Он осторожно вставил ключ в замок, прислушиваясь, нет ли какого-нибудь шума внутри.

Монро сказал, что там был сильный шум, ералаш. Может, в квартиру забрались грабители? Не лучше ли спуститься вниз и вызвать полицию? После подъема по лестнице его сердце сильно колотилось, а когда он предположил, что тут, возможно, орудуют или орудовали взломщики, оно совсем расходилось. Если шум прекратился пять минут назад, вероятно, можно достаточно спокойно войти в квартиру. Он слегка приотворил дверь и снова прислушался.

Внутри стояла мертвая тишина.

Он слышал только свое дыхание да еще стук крови в висках.

Открыв дверь, он зажег свет.

— О Господи! — только и смог прошептать он.

Все в квартире было перевернуто вверх дном. Все, что можно сломать, было сломано. Казалось, ничто не уцелело. Обшивка дивана была разодрана, из больших дыр, словно внутренности выпотрошенного трупа, большими клочьями торчала вата. Стулья были опрокинуты. Телевизор валялся в самом центре комнаты, его экран был проломлен чем-то тяжелым. Дверцы буфета были сорваны с петель, все его содержимое лежало на полу. Растоптанное. Уничтоженное.

Пластинки были вытащены из своих конвертов, смяты и сломаны. Видеомагнитофон лежал у противоположной стены; судя по его состоянию, его швырнули туда с большой силой. Однако штекер еще оставался в гнезде. Расколочена была и стереосистема, проигрыватель вырван и отброшен. Коробки с видео-и аудиокассетами, даже книги были разодраны. Трудно было сделать шаг, чтобы не наступить на что-нибудь.

Сердце Меркуриадиса билось с бешеной скоростью, голова кружилась. Внимательно присмотревшись, он убедился, что из квартиры ничего не унесено.

Целью взломщиков, по всей видимости, был просто разгром, а не грабеж.

Почувствовав, что его разгоряченные щеки овевает струя прохладного воздуха, он заметил, что дверь спальни приоткрыта.

Медленно-медленно он подошел к двери и протиснулся внутрь. Нащупал выключатель, но, когда он щелкнул им, свет не зажегся. Подняв глаза, он увидел, что и лампочка разбита.

Пуховое одеяло и подушки были разорваны. Те из дверец гардероба, что не были сорваны с петель, были открыты, вся одежда была распорота, снята с вешалок и брошена в центр кровати. Обрамленное фото Мела Гибсона было скинуто со стены и растоптано, сама фотография — выдернута, рамка — разбита. Ящики все вытащены, их содержимое вывалено на пол.