Йоханнес Кабал, Некромант

Ховард Джонатан Л.

— Наблюдал.

Он замолчал, подождал, пока тишина не заставит брата буквально вскипеть от злости, и только

тогда продолжил:

— Мне кажется, сегодня тебе может повезти.

На лице Кабала мелькнул проблеск надежды, который встревожил Хорста, но он быстро

сменился подозрением.

— Я думал, ты не одобряешь.

— Не одобряю. Я лишь сказал, что сегодня тебе может повезти. Я не говорил, что сделаю для

этого что-нибудь.

Кабал задумался.

— И...

Внезапно

он остался один. Тяжело вздохнул. Злиться едва ли стоило: он понимал, ради этого

Хорст и исчез таким образом. Йоханнес Кабал посмотрел на бутылку шипучки и решил, что тоже не

прочь оказаться где-нибудь в другом месте. Если есть шанс, что сегодня ярмарка получит свою

первую настоящую жертву, ему не терпелось это увидеть. При необходимости он сам приложит к

этому руку. А учитывая, какая именно инстанция поручила ему на время управление ярмаркой,

необходимость, наверное, существовала. Впрочем, сначала нужно найти кого-нибудь на замену.

— Ты! — он щёлкнул пальцами и повелительно на кого-то указал.

Проходивший мимо десятилетний мальчик в круглой шапочке, футболке в красную и белую

полоску с бумажным пакетом свежего жареного арахиса вытаращился на Кабала. Он неуверенно

ткнул себя в грудь:

— Я, сэр?

— Да, ты! Сюда. Подойди сюда. Поднимайся, вставай за трибуну. Хотя, наверное, нет — тебя

отсюда никто не увидит. Сбоку встань. Снимай свою дурацкую шапочку. А вот эту дурацкую

шапочку надевай. Вот так. Будешь рекламировать павильон, пока я не вернусь.

Кабал уходил, а мальчика в непомерно большой соломенной шляпе охватила паника.

— Как это делается? — крикнул мальчик ему вслед, но ответа не получил.

На самом деле, Кабал был столь же не уверен в том, что ему делать дальше. Несмотря на

тщательные поиски, чего-то вроде инструкции по применению ярмарки не нашлось.

Кабал брёл в толпе в поисках вдохновения. Вокруг болтали обычные люди — самые обычные и

крайне болтливые. Вряд ли будет трудно, рассуждал он. Эта ярмарка — отросток Преисподней, её

форпост, зал ожидания для претендентов на вечные муки. Каждой своей клеткой это место должно

стремиться завладеть душами ничего не подозревающих людей. Поэтому, размышлял он, требуется

лишь слегка подтолкнуть естественный ход вещей. Кабал остановился — мрачная скала посреди

людского потока. Он не совсем представлял, с чего следует начать, чтобы слегка подтолкнуть

ярмарку. Возможно, он, помыслить противно, чересчур раздумывает над этой проблемой. Возможно,

следует довериться инстинкту. Он сознавал, что это непросто — его первым инстинктом всегда было

прибегнуть к разумному размышлению. Но, возможно, хотя бы на этот раз, ему следует прислушаться

к интуиции.

Он

пытался очистить свой разум, пытался утихомирить тысячи жужжащих мыслей,

наполнявших его сознание, пытался не обращать внимания на шум толпы. Он продолжал попытки

собраться и сосредоточиться, пока не осталось ничего.

Вообще ничего.

Уж точно ничего полезного. Он раздражённо фыркнул и позволил своему разуму,

возмущённому даже несколькими мгновениями бездействия, заработать с прежней силой.

Недовольный тем, что эксперимент не удался, Йоханнес Кабал посмотрел прямо перед собой и

увидел зал игровых автоматов. Он был удивлён, когда Хорст настоял на том, чтобы добавить его в

комплект аттракционов. Но, как и всегда, его брат разбирался в том, что нравится людям. Было

непохоже, что автоматы сыграют большую роль в сборе душ, зато они вроде как выполняли

превосходную работу по сбору мелочи у тех, кто мог их себе позволить и раздаче её тем, у кого

заканчивались деньги. Замысел был в том, чтобы шоу размещались там, где шансов было побольше; в

тёмных уголках да мрачных палатках — вот где обсуждаются и заключаются сделки, честность

которых сомнительна с богословской точки зрения. Зал игровых автоматов, напротив, по большей

части задумывался, как центр перераспределения денежных средств, поскольку общеизвестно, что

непросто вводить людей в искушение, если они за вход заплатить не могут. Всё это Кабалу объяснял

мистер Кости, пока двое из самых причудливых выдумок Хорста — господа Косяк и Щебень —

строили зал. Как на ходулях расхаживали они на своих чересчур длинных, чересчур тонких ногах,

размахивая своими не менее длинными и тонкими руками. Они были в чёрных костюмах и тёмных

очках, с волосами противного жёлтого цвета, густыми как пряжа. Глядя на то, как они семенят взад-

вперёд и тявкают друг на друга на своём одним им понятном языке, Кабал всё больше убеждался, что

они были задуманы как уродливая пародия на него самого, но не желал реагировать на оскорбление,

высказываясь вслух. Как-никак, они знали своё дело, соединяя в хаотическом вихре железо, дерево,

стекло, краску и лак, давая на выходе игровые автоматы, механических скаковых лошадок и

багательные столы — скрупулёзно продуманные и бережно выполненные. Кабал любил

скрупулёзность и бережность, и потому проникся теплотой к Щебню и Косяку, но опять же, не желал

высказываться об этом вслух. Это доброе чувство разгорелось в нём при созерцании зала игровых

автоматов — результата их трудов. Ему захотелось испытать здесь удачу.

В помещении толпился народ. У одноруких бандитов какой-то человек постоянно проигрывал,