Юдора Уэлти: Рассказы
Шрифт:
— А зачем вам это знать? — парировала Эми, еще не сообразив, что к чему.
— Говорите громче, — попросил незнакомец. Сам он почти шептал.
— Она уехала. В Эллисвил!
— Уехала?
— Уехала в Эллисвил!
— Вот так да! — Коротышка выпятил нижнюю губу и дунул на волосы так, что они взметнулись у него надо лбом.
— А, собственно, что у вас за дело к Лили? — вдруг заволновалась Эми.
— Да мы хотели с ней пожениться, только и всего, — сказал коротышка.
И тут Эми Слокум, к изумлению
— Ксилофон! Ксилофон! — завопила она и метнула взгляд на поезд, потом на коротышку, потом опять на поезд — паровоз дал свисток. Что делать?! Глухо зазвонил вокзальный колокол, а коротышка говорил:
— Вы сказали — в Эллисвил? Это в штате Миссисипи? — Он поспешно выхватил из кармана красный блокнотик, на котором было написано: «Текущие события и встречи». И что-то в нем записал. — Я плохо слышу.
Эми утвердительно закивала головой и закружила вокруг него.
Он записал: «Эллис-Вил, Мисс.», подчеркнул и пометил двумя значками.
— Может, она не сказала «согласна»? Может, она сказала «не согласна»? — тихо спросил он сам себя и вдруг с шепота перешел на громкий смех. Эми испуганно отшатнулась. — О женщины!.. Ну ладно, если мы когда-нибудь будем гастролировать где-то поблизости от Эллисвила, штат Миссисипи, я, может, разыщу ее, а может, нет, — сказал он.
Теперь уже бассетгорн дал настоящий зачин, и оркестр грянул. Из трубы паровоза повалил белый пар. Обычно на станции Виктори поезд стоял всего одну минуту, но все махали Лили, и машинист понял, что в ее жизни сегодня очень важный день.
— Стойте! — крикнула Эми Слокум. — Погодите, мистер! Я могу привести ее вам. Остановитесь, машинист! Не трогайтесь с места!
Она вихрем влетела в вагон.
— Ксилофонист! — закричала она миссис Карсон и миссис Уоттс. — Он хочет на ней жениться! Вон он!
— Что за чушь, — пробормотала миссис Уоттс, стараясь разглядеть через окно, на кого показывает Эми. — Где он? Никого не вижу. Там стоит одноглазый Бизли.
— Низенький, в кепке… нет, рыжий! Скорее!
— Так это он? — с удивлением спросила миссис Карсон, поворачиваясь к миссис Уоттс. — Боже милостивый, до чего мал!
— В жизни никогда его не видела, — сказала миссис Уоттс и вдруг поспешно сложила веер.
— Скорее! Сейчас тронется! — кричала Эми Слокум. Нервы у нее не выдерживали.
— Что за истерика, милочка, — сказала миссис Уоттс. — Ну, двинулись, — басовито распорядилась она.
— А сейчас мы куда идем? — спросила Лили, когда они уже протискивались по коридорчику.
— Выдавать тебя замуж — вот куда, — сказала миссис Уоттс. — Миссис Карсон, позвоните мужу прямо отсюда, с вокзала.
— Не хочу я замуж, — захныкала Лили. — Хочу в Эллисвил.
— Ш-ш-ш, — зашептала ей на ухо миссис Карсон. — А потом мы все поедим мороженого.
Они спустились на платформу в конце поезда, и в эту минуту оркестр грянул «Марш независимости».
Ксилофонист стоял все на том же месте и похлопывал себя по ляжке.
— Привет, милашка, — сказал он, подходя. — Это что ж такое ты задумала? Улизнуть от меня? — И он смачно чмокнул Лили в щеку, а та поникла головой.
— Так, значит, это вы — тот молодой человек, о котором мы столько слышали? — сияя улыбкой, спросила миссис Уоттс. — Тогда получайте вашу малышку Лили.
— Чего, чего? — спросил ксилофонист.
— Кстати, мой муж — баптистский священник в Виктори, — раздельно и громко произнесла миссис Карсон. — Не правда ли, какая удача? И я совершенно точно знаю, где он сейчас находится. Через пять минут он будет здесь.
Дамы тесно окружили ксилофониста и так, кружком, двинулись к белому станционному залу ожидания.
— Ах, я сейчас расплачусь, — воскликнула Эми Слокум. — Боже мой, какой радостный миг!
Она оглянулась — поезд медленно въехал под мост через Главную улицу и исчез за поворотом.
— Ах, сундучок с приданым! Мы забыли его! — в полном отчаянии вскричала Эми Слокум.
— С кем мы имеем удовольствие разговаривать? — громовым голосом прокричала ксилофонисту миссис Уоттс. Миссис Карсон уже звонила по телефону.
Оркестр наигрывал марш. В публике спорили: одни считали, что Лили уехала на поезде, другие божились, что не уехала. Но всем было очень весело, и кто-то подбросил соломенную шляпу к самым проводам.
Перевод И. Архангельской
Окаменелый человек
— Выньте из моей сумки сигарету, миссис Флетчер, золотко, только смотрите, чтобы в нее не насыпалась пудра, — сказала Леота клиентке, назначенной на десять часов. — Не выношу, когда от сигарет пудрой пахнет.
Миссис Флетчер услужливо потянулась к лакированной сумке на розовой полке под зеркалом в розовой оправе и, отцепив от замка сетку для волос, проворно прихлопнула разверзшуюся было пудреницу.
— Ой, а у вас в сумке арахис, — удивилась миссис Флетчер.
— Золотко, да эти орешки у меня там почитай с неделю валяются, не меньше. Мне их миссис Клоп купила.
— А кто такая эта миссис Клоп? — спросила миссис Флетчер, располагаясь поудобнее в кресле.
Невидимая миру в заставленном флаконами фиксажа и пачками хны закуте, отгороженная розовой дверью от других клиенток, которых обихаживали в других кабинках, миссис Флетчер могла наконец дать волю своему любопытству. Пока Леота прикуривала, миссис Флетчер с нетерпением взирала на черную дорожку пробора в ее желтых кудрях.