Юг в объятьях севера

Адари Ана

Едва взглянув на горящий город, Гота ахнула. Подлый Ранмир! Горело на юге, на севере, на востоке, горело почти у самых стен дворца. Везде, куда ни глянь, простирались руины на месте домов и храмов, рынков и школ, где учились дети знати и наиболее талантливые из свободных. Вчера еще цветущий и готовящийся к очередному блистательному празднику Чихуан был наполовину разрушен. Гота не узнавала прекрасную столицу южного анклава. За спиной зарыдала Олола.

– Где твои близкие? – резко обернулась Гота. Олола, молча, кивнула на юг, туда, где все заволокло дымом.

Гота стиснула ее руку, и до слез, стекающих по горящим от жара щекам, напряженно вгляделась в трибуны на ипподроме. С высоты смотровой башни он был, как на ладони. Арена тонула в дыму, но Готе казалось, что она видит лошадиные трупы. Некоторые скакуны разорваны на куски. Где-то там Линар. Гота без сил застонала.

Олола кинулась к ней в объятья. Две женщины стояли на смотровой площадке и рыдали, потому что Гота тоже не могла больше сдерживать слез. Олола скорее всего потеряла отца и сестер, Гота могла потерять любимого мужа. Проклятая война! Кому это нужно и зачем?! Безумцу, который решил узурпировать власть?! Установить мировой порядок, какой ему будет угодно. Убив при этом тысячи невинных, разрушив то, что создавалось веками солнц и миллионами рук.

В башню, задыхаясь, наконец-то, поднялась сирра Арьес.

– Моя грата, - губы и у нее дрожали. – Что мы будем делать?

– Связи нет, - жестко сказала Гота, отстранившись от сирры Ололы. – Я понятия не имею, атакована ли Фригама. Не могу немедленно узнать у сьора Атля, где его сыновья и что с ними. Выход один: мы идем в королевский дворец. Гонец, скорее всего, прибудет туда. Со связью тоже надо что-то решать. И… со всем этим, - она обвела отчаянным взглядом горящий Чихуан. – Надо позаботиться о раненых. Оценить масштабы разрушений.

– Или мне показалось или стало тихо? – прислушалась Олола.

– Это был предупредительный залп, - Гота с ненавистью подумала о Ранмире. – Демонстрация силы. Я срочно иду к Атлю! Ранмир скоро объявится. Нам надо поспешить.

И вновь был бесконечный переход, но сначала бесконечная лестница. Гота проклинала Закатекасов, построивших такой огромный дворец. Точнее, несколько дворцов, для каждого из принцев и принцесс. Теперь пришлось идти пешком через анфилады комнат, потом спуститься в сад. Гота невольно втянула голову в плечи, оказавшись за стенами своего дворца. Хоть грохот и стих, но Ранмир аль Хали непредсказуем. Да и сам вид некогда прекрасного сада терзал Готе сердце. Да, сюда не попало ни одного снаряда, но ветки жаккардии были обломаны взрывной волной, и весь газон усыпан мертвыми фиолетовыми колокольчиками. Многие шатры тоже сдуло с места, и по всему саду валялись обрывки шелка, присыпанные пеплом, а воздухе кружились ошметки сажи.

Наконец, Гота в сопровождении пяти сирр из своей свиты добралась до покоев сьора Атля. Глава Дома Закатекасов был в своем кабинете, сидел за столом, неотрывно глядя на погасшую сферу. Здесь же были Нэша с Лалой и малолетний принц Осор.

Когда вошла Гота, девушки с плачем кинулись к ней. Сьор Атль очнулся и повернул голову:

– Гота! Наконец-то!

– Я поднималась на стену, в смотровую башню.

– И ты осмелилась?! – Нэша в ужасе закрыла глаза.

– Я хотела оценить разрушения.

– И… как? – невольно вздрогнул сьор Атль.

– Все очень плохо. Кто из вас знает, где мой муж? – замирая, спросила Гота, словно кинулась в ледяную воду.

– Увы, - сьор Атль развел руками. – О моих сыновьях до сих пор ничего не известно.

– Что ж… Будем надеяться, - Гота вдруг поняла, как раздражают ее плачущие принцессы. И сьор Атль тоже хорош. Какой у него потерянный взгляд. Надо действовать, а не страдать. Хотя Гота и сама заходилась в беззвучном отчаянном крике: Лина-ар!!!!! – Это был торпедная атака? – в упор спросила она у свекра.

– Да, - его лицо перекосилось. – Хорошо, что щиты оказались исправны и сработали сразу.

– Связи нет, потому что щиты подняты? – уточнила Гота. – Они блокируют любой сигнал.

– Да. Но если мы опустим щиты, то дворец станет уязвимым. Пока еще сюда не попало ни одного снаряда.

– Ранмир поставил нас в безвыходное положение и прекрасно это знает. Мы либо с поднятыми щитами, но без связи, либо узнаем, что происходит в остальных анклавах и что с нашими близкими, но остаемся без всякой защиты. Я думаю, он выждет, и когда мы придем в отчаяние и опустим щиты, ударит еще раз. Сколько у него торпед?

– Арсенал в Игнисе самый большой. Прибавь к этому арсенал Калифаса, - сьор Атль словно очнулся.
– К тому же Ранмир заблокировал имперский портал.

– Чего он добивается?

– Капитуляции, - усмехнулся глава Дома Закатекас. – Разве непонятно.

– И что нам делать?

– Не знаю. Я оказался к этому не готов, - он беспомощно посмотрел на Готу.

– Сколько торпед у нас?

– Я еще не проверял арсенал. Этого никто никогда не делал.

– Скоро жители Чихуана поймут, что безопасно только во дворце и потянутся сюда. Здесь будут толпы. Немедленно прикажите мобилизовать всех эскулапов, независимо от ранга. Разбить лазареты повсюду. Необходимо оказать помощь раненым. Всех без исключения поваров – на дворцовые кухни. Кормить, лечить, защищать.

– Ты предлагаешь открыть все дворцовые ворота для черни?!

– Мы либо со своим народом, либо отсиживаемся за стенами дворца, вызывая всеобщую ненависть. Неужели вы не понимаете, сьор Атль, что нам уже и этого не простят? Атаки на Чихуан, которую мы не сумели предотвратить. Вы хотите восстания? Ранмир того и добивается. Потом он явится сюда со своей армией и наведет порядок. Пообещает мир и процветание. А потом присоединит анклав Чихуан к своей империи, нас же, Закатекасов, всех перебьет. Он действует, а мы по-прежнему не можем опустить щиты.

– Я…

– Сьор Атль!

В кабинет ворвался запыхавшийся гонец в грязном камзоле. Гота с трудом его узнала. Это был один из блестящих кавалеров, которые со знанием дела обсуждали достоинства скакуна, подаренного принцу Линару на свадьбу. Лэрд из свиты наследника Дома. Гота с ужасом увидела кровь у него на руках.

Она пошатнулась и схватилась рукой за стол. Внутри все окаменело.

– Что?! – Атль Закатекас уже понял: вести плохие. Случилось самое страшное.

– Ваш сын…