Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века
Шрифт:
Эта политика кнута и пряника, несомненно, начала проводиться еще при Анаупхелуне. Одним из крупнейших достижений Талуна современные бирманские и западные историки счи-тают издание им свода законов «Манусарашвемин» — гражданского, уголовного и процессуального кодекса. Это был первый в истории Бирмы документ такого рода, написанный не на церковном языке пали, а на бирманском языке и, следовательно, доступный широким массам [23] . Новый кодекс давал крестьянам определенные гарантии от судебного произвола, устанавливал пределы для судебных пошлин, допускал существование института адвокатов, регламентировал обязанности судей и права тяжущихся сторон.
23
Бирма, как и другие буддийские страны Юго-Восточной Азии, была страной массовой грамотности, поскольку все дети мужского пола получали начальное
Но этот кодекс был издан в 1629 г., а Талун взошел на трон в сентябре этого года. Естественно, что совершенно нереально было бы допустить, что юристы Талуна подготовили этот огромный документ в течение одного квартала. Более правдоподобно допущение, что он составлялся в течение нескольких, лет, т. е. инициатива его создания исходила от Анаупхелуна, а Талун лишь присвоил себе заслуги старшего брата [24] .
Далее, взойдя на трон, Талун издал манифест, в котором, в частности, говорилось: «Покупка и продажа пусть продолжаются, как обычно, без всяких ограничений» [250, с. 176], что явно означало отказ от государственной монополии на торговлю рядом важнейших товаров, существовавшей в XVI в. Но такая же точно формулировка содержится и в тронном манифесте Анаупхелуна (1605). Талун, таким образом, шел в своей внутренней политике по путям, намеченным Анаупхелуном, но благодаря тому, что его предшественник уже значительно укрепил позиции королевской власти, Талун мог и поблажки и репрессии осуществлять в более широких масштабах.
24
О том, что Анаупхелун первым стал демонстрировать внимание к нуждам простого народа, повесив у своего дворца колокол для жалобщиков, мы уже писали.
Наряду с политикой пряника, о которой уже было достаточно сказано, он проводил, разумеется, и политику кнута, причем любопытно, что первые удары кнута обрушились не на крестьян, а на некоторых чересчур распоясавшихся феодалов. Талун был очень богомолен, однако это не помешало ему в момент последней войны с Сиамом (1630–1632), потребовавшей от Бирмы уже предельного напряжения сил, поднять руку на имущество буддийской церкви, непомерное богатство которой стало вызовом обнищавшей стране.
Земли, которые в последние годы монастыри прибрали к рукам, были у них изъяты. Но в Бирме, как и во всех других странах Юго-Восточной Азии того времени (кроме Вьетнама), главным богатством, которым распоряжались феодалы, была не земля, а работающие на ней люди. Изъятие у церкви людских резервов и стало основной задачей Талуна в первые годы его правления. Прежде всего он издал указ, запрещающий посвящение кого бы то ни было в монахи. Этот указ произвел такое сильное впечатление в стране, где каждый хотя бы раз в жизни на несколько месяцев уходил в монахи для накопления религиозных заслуг, что Талун был вынужден повсеместно разослать специальных чиновников с разъяснением, что это временная мера, которая вызвана критическим положением и не содержит в себе ничего антирелигиозного [250, с. 181].
Затем началась энергичная чистка уже посвященных в монахи. Все способные к воинской службе простолюдины, находившиеся в монастырях, были выявлены и возвращены в мирское состояние. Наконец, был издан указ, согласно которому было запрещено обращать в «храмовых рабов» военнопленных. Теперь их сажали на государственную землю (обычно в наиболее плодородной долине Чаусхе), чтобы они занимались земледелием и одновременно несли военную службу [15, с. 73]. Эти люди, представители многих национальностей, оторванные от своих корней, в чуждом окружении, всецело зависели от королевской власти и казались ей поэтому наиболее благонадежными. Хотя юридически они считались «рабами», на деле они были в более привилегированном положении, чем коренные бирманские крестьяне, формально свободные. Из них формировалась в основном королевская гвардия, главный аппарат подавления возможных крестьянских бунтов [142, с. 347].
Указ о необращении в храмовое рабство военнопленных, возможно, имел и обратную силу по отношению к сравнительно недавним приобретениям церкви. Во всяком случае, за первые шесть лет правления Талуна число военнообязанных в Бирме возросло настолько, что если в 1629 г. он унаследовал от своего предшественника 20-тысячную армию, то к 1635 г. он смог увеличить ее в 20 раз. В этом году Талун издал указ озаготовке для своей армии 100 тыс. мушкетов, 10 тыс. пушек, 50 тыс. луков. 1 тыс. кораблей, 5 тыс. боевых лодок и т. д., что, по подсчетам бирманского историка Тхан Туна, было достаточно для вооружения 400 тыс. человек, или каждого пятого жителя страны [250, с. 175].
Такое всенародное ополчение было созвано во время правления Талуна только один раз, в 1637 г., когда создалась угроза вторжения в Бирму китайских войск. Тем не менее есть сведения, что Талун постоянно держал под ружьем 400-тысячную армию, неслыханную для мирного времени. Видимо, эта армия нужна была ему для подавления внутренней оппозиции, прежде
После того как Талун в 1635 г. окончательно переводит свою столицу в Аву [25] , он прежде всего делает ряд примирительных шагов по отношению к духовенству. В том же 1635 г. он возводит в Аве огромную пагоду и помещает в нее статую Будды из золота, вес которого был равен собственному весу короля [207, с. 135]. Тогда же, видимо, был снят запрет на посвящение в монахи.
25
Вопреки мнению ряда современных историков, это не было связано с отказом от завоеваний. Вести войну с Сиамом можно было и из Верхней: Бирмы. И такая война действительно велась при преемнике Талуна в 1660–1661 гг. К тому же организация и вооружение 400-тысячной армии говорят сами за себя. Просто разоренный и обезлюдевший город Пегу стал неудобным местом для столицы [107, с. 85].
Затем он издает серию указов, целями которых были прочное прикрепление крестьян к земле, выявление всех бродяг и «тунеядцев», уклоняющихся от уплаты податей и воинской; повинности, и «справедливое» (по мнению короля) распределение земли и крестьянского труда между феодалами-чиновниками, поддерживавшими его в борьбе за власть. С этой целью началась работа по составлению первого в истории Бирмы полного земельного кадастра, завершение которого было приурочено к юбилейному, 1000 году тогдашней бирманской эры (1638) [29, с. 101; 142, с. 194].
При составлении этого кадастра были проведены четкие границы между всеми земельными владениями, тщательно проверены все документы на право владения землей [26] , были установлены нормы обложения податных земель [27] . Одновременно была проведена всеобщая перепись населения и крестьянам было строжайше запрещено покидать те земли, на которых они находились в момент переписи. Из этого правила было сделано, однако, одно исключение — деревенским старостам было приказано тщательно проверить генеалогию всех жителей их деревень, чтобы выяснить, не является ли кто-нибудь из них рабом или потомком раба, точнее, крепостного. Такие люди подлежали немедленному возврату их прежним владельцам [250, с. 178].
26
Этих документов к тому времени, видимо, вообще было немного, как из-за непрочности письменного материала, так и в силу преобладания традиционного права. Поэтому правительство утверждало или экспроприировало владельцев, исходя не из юридических, а из политических соображений.
27
Все налоги фиксировались, и сборщик налогов обязан был иметь при себе и предъявлять налогоплательщикам документ с точными цифрами обложения каждого участка земли. За нарушение этого правила по указу Талуна ему могли отрубить руки и ноги [250, с. 179].
Чтобы внедрить эти меры в жизнь, над крестьянами был учрежден строжайший полицейский контроль. В деревнях был даже введен своего рода комендантский час. Всякий, кто без крайней необходимости выходил из дома после девяти часов вечера, получал наказание — 100 ударов палками. Жизнь крестьян была подвергнута самой мелочной регламентации. Так, один из королевских указов устанавливал, какие танцы можно, а какие нельзя исполнять на деревенских праздниках. Семейная жизнь крестьян также перестала быть их личным делом. Староста был обязан следить, чтобы юноши и девушки своевременно вступали в брак. Тех же, кто замешкался, женили в принудительном порядке: правительство было заинтересовано в максимальном росте населения. Чиновник, стоявший во главе района, должен был ежегодно представлять правительству подробный статистический отчет о количестве рождений, смертей, побегов, посвящений в монахи, числе инвалидов, стариков и лиц, годных к службе в своем округе [250, с. 180–184].
Принцип индивидуальной ответственности, установленный кодексом 1629 г., был заменен принципом круговой поруки. Крестьяне несли коллективную ответственность за все правонарушения, совершенные не только в деревне, но и в ее окрестностях, если виновника не удавалось выявить. Талуну стал казаться чересчур либеральным институт адвокатов, лиц, знающих право, но не входящих в чиновничий аппарат. Эти, видимо, первые в Бирме светские интеллигенты вызывали у него сильное подозрение. В специальном указе он так характеризовал судебных защитников: «Адвокаты процветают, говоря ежедневно всякую ложь, и поэтому не имеют заслуг (перед государством. — Э. Б.),Их следует выселить за пределы города. Пусть живут там отдельно» [250, с. 181]. Тот же указ давал право судье лишать адвоката слова (если ему показалось, что тот хочет «запутать» суд), вытаскивать его из суда за волосы и наказывать 100 ударами палок.