Юлька в стране Витасофии (сборник)
Шрифт:
— Бабушка! — сообразив, что Родя, зажав в руке кулек с конфетами, не собирается с ним расставаться, затеяла скандал Полина. — А мне Родька конфеты не дает!
— Я поделюсь конфетами, — предвидя результат судебного разбирательства, поторопился выкрутиться Родя. — Но пусть Поля за это что-нибудь споет.
Услышав Родино предложение, бабушка Даша растерянно посмотрела на Полю и обнаружила, что внучке идея неожиданно понравилась: до сих пор ее вокальный талант привлекал только маму, предполагавшую в далеком будущем запихать дочку в музыкальное училище, а тут число ее поклонников сразу удвоилось. Приняв позу лауреата Государственной премии, Полина захватывающе исполнила знаменитую детсадовскую песню «Серенькая кошечка села на окошечко», причем Родя, увлекшись, то и дело помогал певице своими подвываниями, что позже послужило ему поводом для присвоения двух сестричкиных конфет — за оказанную гуманитарно-звуковую
— Мозги застоялись: хватит в комнате сидеть! — ворчала бабушка Даша, выталкивая драчунов во двор. — Идите с Ваней поиграйте: он как раз на велосипеде катается.
Ох, не вовремя вывел своего «Зайчика» во двор живший рядом с бабушкой Родин ровесник Ваня, — и он понял это, увидев, как мчится по направлению к его имуществу жаждущая добычи орда. Закрутив педалями, Ваня попробовал прорваться к калитке своего дворика, но перегородившая путь Полина, схватив руль, грозно потребовала: «Дай покататься!». Трусливо озираясь по сторонам, Ваня попытался выдвинуть аргументы, мешающие принять столь лестное для «Зайчика» предложение, но в это время напавший сзади Родион принялся молча стаскивать скупердяя Ваню с его двухколесной собственности, — и только после Ваниного вопля с обещаниями позвать на помощь маму, папу и вообще всех живых и покойных родственников умерил пыл и, ограничиваясь корректными тычками в спину, присоединил свой вежливый голос к сестричкиной просьбе. Страдая и мучаясь, Ваня нехотя передал «Зайчика» захватчикам и даже зрелище кратковременной стычки между победителями, уточнявшими, кто первый оседлает велосипед, не согрело его озябшую от переживаний душу. И только после того, как Поля верхом на велосипеде ударилась о дерево, а Родя шмякнулся в чернозем огорода, Ваня стал смотреть на мир веселее, а когда Поля, разбив коленку, окончательно перекочевала в толпу зрителей, Ваня, растаяв от обилия полученных его недругами неприятностей, расчувствовался и предложил посмотреть на недавно появившихся у них в сарае козлят.
Велосипед — точнее: то, что осталось от него после общения с деревом и огородом, — был мгновенно забыт. Полюбив Ваню как родного брата, Поля и Родя весело ворвались вместе с ним на огороженную забором территорию, на посещение которой Ванины родители, уходя на работу, наложили сыну строгое табу.
«Мэ-э!» — закричали, увидев ребят, козлята, с надеждой разглядывая их ладони. Увы, они были пусты! Сердобольная Полечка, догадавшись о чаяниях малолетних животных, ринулась в Ванин огород собирать все зеленое и растущее, — и вскоре, скармливала малышам щавель и картофельную ботву. К счастью для Ваниных родителей, ленивые мальчишки не последовали Полиному примеру, тем самым сохранив для грядущего урожая островки ускользнувшей от Полиных ног редиски и клубники: удлинив свои руки палками, юные исследователи начали тыкать ими в козлят, проверяя практикой теорию академика Павлова о реакции живого организма на сенсорные раздражители. В соответствии с учением академика, козлята подпрыгивали и негодующе мекали, вызывая у удачливых естествоиспытателей приступы громкого смеха, пока занявшая антинаучную позицию Полина не прекратила эксперимент, пригрозив подать жалобу в самую грозную после бога инстанцию — своему папе. Презрительно пофыркав, мальчики — и в первую очередь Родион, друживший с папиным ремнем часто и основательно, — решили на всякий случай поменять объект изучения и переместились к расположенным неподалеку ульям, где, шуруя в литках палкой и пиная пчелиные домики ногами, стали требовать от их обитателей продемонстрировать двум великим ученым искусство высотного пилотажа. Занятые изготовлением меда для лечения будущих ребячьих ангин, пчелы переполошились, решив, что из далеких североамериканских лесов к ним пожаловал медведь гризли, и, проведя всеобщую мобилизацию и попрощавшись с друзьями, обречено вылетели на родные просторы для последнего, решительного боя. Обнаружив отсутствие медведя, пчелиная армия растерянно заметалась, но, заметив в непосредственной близости от себя чумазые мальчишеские физиономии, пчелиный штаб, сопоставив данные разведки, вник в ситуацию
— Так вам и надо, хулиганам! — выкрикивала, размахивая руками и подбадривая пчел, Поля, с удовлетворением наблюдая, как улепетывают, повизгивая от пчелиных укусов, не оправдавшие Павловских надежд рефлексологи, — пока один из пчелиных отрядов, заинтересовавшись Полиными телодвижениями, не ринулся в ее направлении. «Ай!» — дернулась от боли Поля, не сразу сообразив, что ее кусают те, чьи интересы она защищала. «Ой!» — вскрикнула она еще раз, отмахиваясь от наседавших на нее пчел, и, догадавшись, чего от нее хотят, помчалась, всхлипывая, к бабушкиному дому.
— Почему они такие глупые? — жаловалась Поля бабушке, вынимавшей пчелиные жала и смазывавшей раны пострадавших спиртовой настойкой. — Я их не трогала, а они меня искусали. За них никто заступаться не будет, если они так себя ведут!
— Они ведь русского языка не знают, — попыталась реабилитировать агрессоров бабушка. — Вот и решили, что ты заодно с мальчишками.
— А у них какой язык: пчелиный? — задумалась Поля. — Хорошо бы его выучить' Я бы тогда с ними подружилась и от приставучего Юрки из соседнего дома меня защищать уговорила.
— Вырастешь — все сделаешь! — обнадежила внучку бабушка.
И Поля, замечтавшись о ждущих ее удивительных свершениях, вновь стала счастливой, — как и Родя, взахлеб излагавший бабушке грандиозный план победоносного отмщения пчелам. то неприятный разговор пришлось пережить бабушке, когда Ванина мама, подсчитав нанесенные ее семье убытки, попробовала вчинить бабушке Даше денежный иск о возмещении велосипедно-огородного ущерба, — но, наткнувшись на категоричный отпор, перенесла свой гнев на поддающегося дурным влияниям отпрыска, — и вскоре Поля и Родя, стоя на бабушкином крыльце, услышали глухие Ванины вопли: мама воспитывала сына в одной из комнат тем, что попадалось под руки. Для Роди это был нормальный житейский процесс, тогда как Поля, заметавшись, принялась упрашивать бабушку отправиться выручать Ваню.
— Давай совсем его заберем, — возбужденно предлагала Поля. — Папа раскладушку ему в детской поставит, а едой я с ним делиться буду: у меня ее всегда много.
— Нельзя, внученька! — вздохнула бабушка. — Чужой дом — чужая крепость: там свои законы и вмешиваться в них нельзя. Ваню все-таки за дело наказывают: я и вас должна бы отругать, да знаю, что сама расстроюсь и сердце заболит… Чтобы скандал не слушать, сходим пока на речку Карасевку, природой полюбуемся.
Возглавляемые бабушкой походы пользовались у детей успехом: Поля захватила с собой куклу, пожелавшую подышать речным воздухом, а Родя вооружился сделанной из проволоки шпагой, собираясь с ее помощью казнить и миловать всех встречных собак и прохожих. В результате, продвигаясь к речке, малочисленная экспедиция растянулась на длину верблюжьего каравана, поскольку кукла то и дело останавливалась для беседы с какой-нибудь букашкой, а Родя забегал вперед в поисках засад и выкопанных на тротуаре ям-ловушек.
Речка, медленно перекатываясь через камешки и ныряя в небольшие омуты, лениво разлеглась между двумя невысокими, поросшими кустарником, берегами. Родя, превратив шпагу в гарпун, занялся охотой на головастиков, Поля принялась сооружать из камышинок «фазэнду» для куколки, а бабушка… Она уселась на пригорок и, всматриваясь в волны, задумалась о том, что когда-то на этих берегах прошло ее детство, потом детство ее сына, а сейчас та же Карасевка воспитывает тишиной и спокойствием новое поколение: такое маленькое, непослушное…
— Бабушка, можно, я к гусям сбегаю? — уронив гарпун в речку, Родя решил поменять вид деятельности и, заметив метрах в ста задремавшее на солнышке гусиное семейство, ощутил неодолимую потребность нанести непрошеный визит.
— Хорошо! — согласилась бабушка.
Вооружаясь — какой же мужчина согласится пойти в опасную даль без острого меча?! — Родя подыскал подходящий прут и замахал им по воздуху, проверяя, легко ли будет рубить гусиные головы.
— Ты, Родя, с палкой не расстаешься: словно и родился с палкой, — засмеялась бабушка.
Но разве станет отважный рыцарь обращать внимание на недалекость дамского мышления?! Оседлав горячего коня — для этой цели иве пришлось пожертвовать одной из своих веток, — Родя помчался, держа над головой меч, прямо на вражеский лагерь. Путь был трудный и к его концу всадник устал, да и конь начал хромать то ли на задние, то ли на передние копыта: к тому же врагов, пока еще не подозревавших о своей неизбежной гибели, оказалось неожиданно много и выглядели они вблизи сильными и упитанными: поэтому вместо намечавшейся атаки в центр гусиного стойбища рыцарь, смалодушничав, повернул на скаку коня и ткнул остриём меча в спавшую неподалеку от стаи молоденькую гусыню.