Юнона

Воробьева Виктория

— Нэлл, с тобой все в порядке? — спросил он.

— Да, полный порядок, — выдохнула она, открывая глаза. — Просто задумалась.

— Меня другое интересует, — хмуро заявила Линда Экхарт. — Почему никто не думает о нашей безопасности? Почему все относятся к этой штуке, как к новой компьютерной игре? Все так радуются, будто Рой находится там, в виртуальной реальности, а мы тут, по эту сторону шлема. И ничего он нам не сделает. По определению.

— А что он может нам сделать? — удивилась Пиркко.

— Базовое доверие

к миру, — хмыкнула Марика.

— Я не знаю, что он может нам сделать, — сказала Линда. — Но я знаю, что мы хлопаем глазами на все, что с ним происходит. Разве мы смогли предсказать — хотя бы качественно — хоть один этап его метаморфоз? Сначала углеродная лужа, которая оказалась то ли спиралью, то ли цветком, потом эта якобы катастрофа, которая закинула эту лужу на низкую орбиту, а теперь она поднимается почти на тысячу километров в сутки, используя для разгона радиационные пояса Юпитера. Кто предскажет, что она сделает дальше?

— Я предскажу, — спокойно ответил Том. — Неделю спустя Рой через первую точку Лагранжа выйдет на орбиту вокруг Юпитера, соберется в большую полицейскую машину и потребует от нас обратно Четырнадцатую Точку.

— На чистейшем английском языке, — хихикнула Пиркко.

— Вполне возможно, — кивнул Том.

— Смешно, прямо обхохочешься, — сердито сказала Линда.

— Ну, а ты что предлагаешь — плакать? Или, может, сразу с собой покончить? — резко ответила Марика. — Мы сидим во вращающейся консервной банке, приклеенной к текущей орбите, мы открыты всей Вселенной, у нас нет никакого оружия, мы даже сбежать отсюда не можем, пока за нами не прилетит «Луч» или «Игла». Какие у нас есть варианты? Предлагай.

— Довериться Аллаху и покорно принять его волю, — спокойно сказал Мишель.

— О-о, я только прошу — не начинай! — простонала Линда.

— Я, кстати, согласен с Мишелем, — обронил Том.

— Никогда не сомневалась, что боговеры разных конфессий всегда найдут общий язык, — не без яда в голосе ответила Линда. — А что делать нам, бедным атеистам?

— Немедленно съесть что-нибудь, — сказал Том, — а потом долго жевать. А пока жуешь, считать до ста.

Линда несколько секунд яростно сверлила его взглядом, потом опустила глаза и сделала пару глубоких вдохов.

— Я приношу свои извинения всем, кого невольно задела, — буркнула она.

— Кстати, о полицейских машинах. Как там твои дела с Точкой? — спросила у Нэлл Марика.

— Пока все по плану. Майкл Бейкер выбил две недели расчетного времени в «Метасфере». И новый акустический модуль для «Кракена», с лучшим разрешением.

— «Метасфера» — это круто. Но ты ее еще не вскрывала?

— Не вскрывала и, видимо, не буду. Руперт против.

— Это первая хорошая новость, которую я слышу за сегодняшний день, — буркнула Линда.

Оказавшись у себя в каюте, Нэлл первым делом зашла в санузел и плеснула в лицо холодной водой.

—

Ты ничего не перепутала, подруга? — насмешливо спросила она свое отражение в зеркале. — Ты что, всерьез решила влюбиться в Тома?

Из зеркала на нее с вызовом смотрела собственная румяная физиономия.

— А почему бы и нет? — ответила она себе.

Настроение было решительно не рабочее. Но дело есть дело — Нэлл забралась в ложемент, заглянула в план и вошла в виртуальное пространство «Кракена».

Задать новую полосу сканирования мюонному микроскопу. Активировать тазерную лампу и сделать серию снимков Точки в линиях изотопических модификаций молекул воды: HDO и H₂O¹⁸. Обнаружить, что дейтерия в составе Точки почти нет, зато отношение O¹⁸/O¹⁶ почти на три порядка больше, чем в среднем по космосу. Написать и отправить отчет Майклу Бейкеру.

Она опомнилась в половину одиннадцатого вечера, когда сосущая пустота в желудке стала навязчивой. Глянула в «кейки» — Том, конечно же, «очень занят». Сняла шлем, потянулась и, отчаянно зевая, пошла в кают-компанию за поздним ужином.

В кают-компании вкусно пахло кофе, и было пусто — если не считать капитана Юноны, сидевшего за столиком в виртуальном шлеме в компании недопитого стакана. Его пальцы трепетали, управляя чем-то в невидимом рабочем пространстве. Нэлл с бьющимся сердцем прокралась мимо него, взяла упаковку злаковых хлопьев, стаканчик чая и села напротив.

— Привет, Нэлли, — сказал Том, не снимая шлема — видимо, перевел его в режим нормального наложения.

— Не обращай на меня внимания, — отозвалась она. — Я тут пожую немного рядом, мешать не буду.

— Ты не мешаешь, — ответил он и, через паузу, добавил:

— Я уже практически закончил. Сейчас Дэн проснется и сменит меня.

Он сделал глоток из стакана, и его пальцы снова затрепетали в воздухе.

Нэлл чувствовала себя, как кошка на кашемировом платке — тепло и уютно. Она по глоточку цедила горячий чай, тихонько жевала хлопья и любовалась Томом. Ее тело наполняла усталость, но эта усталость была не свинцовой, а уютной, почти ласковой.

Минут через семь Том глубоко вздохнул, откинул шлем на спину, потер покрасневшие глаза и сделал еще один глоток.

— И что поделывает наша полицейская машина? — спросила Нэлл.

— Да то же, что и утром: накручивает круги вокруг Ио, — улыбнувшись, ответил он.

— Поднимая орбиту?

— Ну а как же.

— А я выяснила, что в составе Точки совсем нет дейтерия, — сообщила Нэлл. — Ну, или его так мало, что я не смогла его обнаружить. Зато очень много кислорода-18. Странно, правда?

Том посмотрел на нее с интересом.

— Ты совсем не боишься, — заметил он.

— Точку? А чего ее бояться?