Юность олигархов
Шрифт:
Лёвка скосил взгляд на Виолетту — та тоже потихоньку приходила в раж и даже в такт музыки подёргивала плечами.
Следующим номером программы был Тарзан, парень с торсом культуриста и длинной волнистой шевелюрой. Он крутился вокруг шеста как змея. Точнее, как змий. Искуситель в плавках болотного цвета.
Дамы были в полном восторге. Лёвка уже кожей чувствовал, что они просто–таки изнывают от желания. Он несколько поскучнел на этом чужом празднике плотской жизни. Тарзана же просто осыпали деньгами. Тот артистично вкладывал их в непристойно бугрящиеся плавки — как в самый надёжный
Интересно, что здесь Катька–то делала? — удивился Лёвка.
После Тарзана были какие–то чёрные Маугли, раскосые Джеки Чаны и вновь наши отечественные Жаны — Иваны.
Лёвка всё серьёзнее думал о том, что пора сматываться. Но тут почувствовал, что ладошка Виолетты опустилась на его коленку и начала неторопливо двигаться вверх.
— Поехали ко мне, Лёвушка! — зашептала она ему в ухо. Дыхание её было горячим, страстным и отдавало ликёром.
А что? Вариант. Коньяк шумел в голове, как Чёрное море на картине Айвазовского «Девятый вал». Он галантно подхватил уже поднявшуюся Виолетту под локоток и сквозь понимающие взгляды охранников они покинули раскалённые страстью «Джунгли».
В машине было прохладно и пахло по–мужски: кожей, пряным табаком и лишь немного — мимозой. Вела свой спортивный «БМВ» Виолетта тоже по–мужски, уверенно и лихо. Впрочем, Лёвушка это оценил лишь постфактум, а пока целиком сосредоточился на профиле прекрасной львицы. В полутьме автомобиля её профиль напоминал профили всех прекрасных актрис середины века: Бриджит Бардо, Софи Лорен и Вивьен Ли одновременно. Он был восхитительно пьян и ехал в логово самой лучшей женщины Вселенной.
Проснулся он на широкой кровати, сексодроме размером с площадку для мини футбола. В комнате с высокими потолками вновь пахло мимозой. Точнее, духами Виолетты. Сама она, мурлыкая, гремела чем–то на кухне. Окна были зашторены темно–синими плотными занавесками, сквозь которые робко пробивалась тонкая полосочка солнечного света. Лёвка потянулся так, что хрустнули суставы.
— Проснулся, малыш? — в комнату вошла Виолетта в тонком шёлковом халате. Мелькнула розовая стройна нога. Виолетта держала поднос с двумя чашечками кофе. Правильно, не суп же варить утончённой женщине?
Лёвка, прикрываясь простынёй, осторожно, чтобы не расплескать, взял у неё из рук поднос, поставил на пол. И — притянул смеющуюся Виолетту к себе. Свидание продолжалось, чёрт возьми! Сладкий плен благоухал тонким цветочным ароматом и остывающим кофе.
На свободу Лёвка вынырнул лишь к полудню. Выйдя из подъезда, он распахнул пиджак. Телефончик надо бы включить, он же деловой человек. Из кармана вместе с мобильником он вытащил несколько бумажек. Так, визитка Виолетты: «Виолетта Спесивцева, продюсер, телеканал ВСТ». Интересненько. А это… Лёвка ошарашено смотрел на стодолларовые купюры, которых ещё вчера в этом кармане точно не наблюдалось. Три сотни.
Блин! — дошло до него. Это же — плата за любовь! И вправду всё с ног на голову перевернулось! Он хотел вернуться, честное пионерское, хотел, даже взялся за ручку двери! Но тут как безумный заверещал телефон. Серебристый, в цвет глаз Виолетты, аппаратик чуть не выпрыгивал из ладони, словно хотел немедленно сообщить ему важную весть.
Звонил Котов. С чумовым
— Ё-моё! И что же я теперь Гоше–то скажу? — сам себе задал вопрос Лёвка. И — редкий случай — не нашёл ответа. Никакого.
Глава шестая. Два гуся и другие хлопоты
17 мая 1998 года
Антошка — Красная Шапка вышел из «Царь–шапки» расстроенным. Продавщицы сказали, что Гоша бывает теперь только по субботам. И то — вечером. А Антошке так нужны были деньги! Совсем немного, чтобы только расплатиться с Пузырём. И дёрнуло его вчера согласиться играть с Пузырём в очко? Знал ведь, что тот со своими пацанами–придурками мухлюет! Впрочем, выбора–то у него не было. Подлый Пузырь на самом деле заставил его играть. Мало ему своих жополизов, понадобилось, чтобы и Антошка в шестёрках ходил! Но не бывать этому. В субботу Гоша появится, и обязательно одолжит ему денег. А уж за Антошкой не заржавеет, он Гоше если не отдаст, так отработает.
Златка ждала его за магазином:
— Ну как? — участливо спросила она.
— А! — махнул Антошка рукой. — В субботу будет.
— Как же теперь? — испугалась Злата.
Маленькая, глупая, боится всего. Антошка покровительственно взглянул на подружку:
— Перетопчется Пузырь. Пошли на наше место, — и Антошка решительно зашагал на пустырь между бойлерной и помойками. Они там часто сидели. А помойкой там вовсе и не пахло — в контейнеры бросали всё больше коробки, картон и упаковочный полиэтилен.
— А почему вы его Пузырём зовёте? — Злата едва поспевала за длинноногим Антошкой. Они познакомились ещё летом, когда Златку бабушка стала возить из Троицка в Лужу, на подмогу. Бабушка торговала всякой вязанной фигнёй и Злата ей помогала и вязать, и торговать.
— Почему Пузырём? Да он раньше бутылки собирал, потому и Пузырь, — объяснил Антошка.
Они уселись на бревно и подставили лица скупому весеннему солнышку.
— А ты говорил, что у него нож есть? — выспрашивала Злата.
— Ага, — подтвердил Антошка. — Он сам показывал: острый такой и желобок посередине.
— А желобок зачем?
— Для крови! — Антошка сделал страшные глаза и засмеялся. Уж больно круглые стали у Златки глаза — прямо как в сказке, с чайные блюдца.
— А если он… — Злата даже боялась выговорить, что может сделать Пузырь своим ножом.
— Пусть попробует, — угрожающе сказал Антошка. — У меня тоже нож есть.
Он достал из кармана перочинный складной ножичек и показал его Злате. Нож был немного заржавленный, но зато с синей перламутровой ручкой. Злата уважительно потрогала грозное оружие:
— Да… — протянула она. — Семечек хочешь?
Они сидели рядом на перевёрнутых ящиках и грызли семечки.
— Знаешь, Злат, — фантазировал Антошка, — я у Гоши займу не только, чтоб долг отдать. Я знаешь, что решил? Решил свой киоск открыть. Носками буду торговать. Знаешь, из Китая возят такие, с рисунками?
— Здорово, — восхитилась Злата. — А у тебя будет такой круг вертеться, ну, знаешь, чтоб носки на нём, как флажки?
— Обязательно, — кивнул Антошка. — А ты мне помогать будешь… Будешь?