Юрьев день
Шрифт:
В теории. А вот на практике…
День шёл обычным своим чередом. Он почти полностью повторял предыдущие два, с минимальными отличиями: пробуждение, водные процедуры, пробежка, написание нот и стихов, которые, в мире писателя, я не забывал каждый раз повторять перед сном, от чего процесс записи каждый раз проходил быстрее. Потом путь до школы, усатый прапорщик на КПП, принимающий на хранение мои пистолет, браслет и мобильник. Встреча с Никитой Галицким. Презентование стихов и нот Алине, её восторги и энтузиазм, выпадение её из реальности на несколько уроков. Скучное сидение на теоретических дисциплинах, время которого я начал тратить на то, чтобы пройти материал программы
Физическая подготовка, где, к своему собственному удивлению, мне удалось в кроссе переместиться аж на вторую позицию и сделать не шестнадцать выходов, в семнадцать… что заставляло задуматься. Серьёзно задуматься над природой происходящего со мной, над принципом функционирования «петли», в которую я попал. Но это позже.
Обед, на котором я заказал у работников столовой еды вдвое больше, чем мне требовалось на один приём пищи. Странный взгляд Милютиной, проводившей контейнер с излишками этой еды, опускающийся в мой портфель. Ещё два урока и…
— Юр, а разве мы в студию не поедем? — удивлённый вопрос от удивлённой девочки, понявшей, что иду я не к выходу из школы, а к той самой аудитории, где ранее проходили наши занятия вокалом.
— Я… хотел бы сегодня подольше позаниматься вокалом, Алин, — последовал мой не подготовленный заранее, а от того немного неловкий и даже виноватый ответ. — Ты езжай, думаю, сегодня ты сможешь справиться там одна. У тебя ведь есть теперь, с чем работать. А завтра, я обязательно поеду с тобой, послушаю и поправлю все оставшиеся шероховатости и нюансы.
— Хорошо, — вроде бы согласилась Алина, хмуря бровки и на несколько секунд опуская взгляд, что-то старательно обдумывая. Потом, она решительно подняла голову. — Я помогу тебе сегодня с вокалом. Новой песней мы легко сможем заняться и завтра. Нет причин для такой спешки — прошлые две песни ещё не успели выработать своего ресурса. Не обязательно подгонять и баловать поклонников новым синглом.
А я… замер в прострации. Совершенно не рассчитывал я в своём планировании на такой вариант. Я-то собирался остаться один в пустом классе. В определённый момент выключить в нём свет, дождаться обхода школы охранниками, спрятаться на время этого обхода в одном из шкафов, а после спокойно улечься спать, чтобы утром встать пораньше и посетить душевые, что при спортивном зале, привести себя там в порядок и приступить к занятиям вместе со всеми…
Великолепный план, надёжный, блядь, как швейцарские часы…
— Но ты не обязана… Алин, я ведь могу и сам справиться. Ты ведь уже показала в прошлый раз мне пять упражнений на «распевку». Плюс техники на развитие сценического дыхания… Мне есть, чем заняться… — попытался я, всё-таки, хоть как-то увильнуть от столь обременительно, сегодня, её присутствия рядом.
— Не переживай, Юр, — мягко улыбнулась девочка. — Мне и самой есть смысл поработать над этими же базовыми упражнениями. На то они и базовые. Плюс, проработать кое-что из своего… тебе, кстати, тоже будет интересно и полезно послушать, — полетел к глютомату натрия весь мой «надёжный план».
— Ну, как знаешь, — сдался я, тяжело вздохнул и, поудобнее закинув портфель на плечо, пошёл к кабинету. Алина с улыбкой… победительницы двинулась вместе со мной.
Глава 3
Вчера, сегодня,…завтра? Как-то трудно стало идентифицировать для себя дни. Точнее, обозначать. Ведь, то, что для меня «вчера», для той же самой Милютиной — вполне себе «сегодня». Так же, как и позавчера… А как-то, всё-таки, обозначать нужно. Не может человек жить без обозначений. Некомфортно ему взаимодействовать с явлениями или вещами, для которых не подобрано в его системе классификации и различений имя. Не может человек работать с тем, чего ещё не назвал. Имя чему не придумал.
Однако, верно и обратное: человек может работать с чем угодно, чему смог подобрать или присвоить имя. Будь то конкретный предмет, явление, часть предмета, существо или вообще абстракция. Очень яркий и показательный пример — физика вещества. Стоило учёным придумать название для частиц — молекулы, как, спустя какой-то десяток лет, они научились их видеть, определять, отделять, переделывать. Стоило задуматься, что есть, что-то мельче, и дать этому чему-то имя атом — и вот уже они во всю работают с атомами. Придумали имя электрон — пожалуйте! Делают всё то же самое с электроном. А после: протоном, нейтроном, фотоном, кварком, квантом… притом, что природы ни одной из этих поименованных абстракций толком никто не понимает. А работать умеют. И результаты получают вполне практические.
Ладно, это опять отвлечённое философствование. Особенность возраста — ничего не попишешь. Можно только принять и простить. Тем более, себе простить любой недостаток проще, чем кому-нибудь… хотя, вопрос тоже спорный и обсуждаемый.
А про «вчера» я вспомнил в связи с Алиной. С той ситуацией и той атмосферой, что повисла между нами уже в машине, непосредственно перед моей «отправкой на перерождение». А, к чему я вспомнил об этом сейчас? Хм… Ну, наверное, к тому, что мы с ней остались одни в комнате. И находимся тут одни… не первый час. Дверь закрыта на ключ изнутри. Здание школы пустеет. И это всё та же Алина. Не какая-то другая. С тем же самым отношением ко мне. С тем же совместным опытом, с той же химией…
Не один час… Я очень старался быть полностью сосредоточенным именно на занятии. На своём голосе, на своём дыхании, на том, чтобы не ошибиться, брать именно те ноты, какие требовались, и не выпасть в другие…
И это у меня даже получалось. Всё ж, умение концентрироваться — именно умение, и оно нарабатывается практикой. А практики у меня было много: всё ж, годы и даже десятилетия я проводил не только лишь в праздности, приходилось и работать. Через «не хочу» и через «не могу», но делать то, что надо. Так что, получалось. Да и контролировать степень своего возбуждения было достаточно просто: переключи мысли на что-то неприятное и всё. Думаю, ни для одного мужика во всех мирах этот механизм тайной не является. Зачастую, убить в себе возбуждение куда как проще, чем, по желанию, по заказу, его разжечь.
Вот только, стрелки тикали. Секунды шли, складывались в минуты. Минуты потом в часы… и ситуация становилась всё более и более выходящей за рамки обыденности. Ведь учебное время закончилось. И даже «внеучебное», которое у местных было нормальным тратить на клубы, секции и кружки по интересам. А после, даже и «разумное» с «допустимым». А я не уходил. Не мог уйти. И Алина… не уходила.
Сахар! Изначально, соглашаясь на её компанию сегодня, я рассчитывал и надеялся на то, что, пусть не удалось уединиться сразу, но пройдёт час, пусть пара часов, и она, извинившись, заторопится домой. Её же ждут дома. Должны ждать? Беспокоиться? Интересоваться тем, где она, и что с ней.