Юрий Гагарин
Шрифт:
Начиналась обычная военная жизнь. Когда выпускались из училища, думали, что они уже соколы, а приехали сюда, в боевую часть, в гарнизон, оказалось, что еще соколята.
«Непроглядная ночная темень придавила землю, засыпанную глубоким снегом, — вспоминал позже Юрий, — по над взлетно-посадочной полосой не утихал турбинный гул. Летали те, кто был постарше. Так как у нас не было опыта полетов в ночных условиях, мы занимались теорией и нетерпеливо ожидали первых проблесков солнца, наступления весны. Жили дружной, спаянной семьей, наверное, так же живут и моряки, сплоченные суровыми условиями корабельного быта. Мы знали друг о друге все,
В комнатке бревенчатого барака их поселили троих: Юрия Гагарина, Валентина Злобина и Салигджана Байбекова, татарина из Уфы.
— Салигджан Ахмедгалиевич? — с напускной строгостью спросил Юрий, протягивая руку. — Послушай, дорогой, не обижайся, но от твоего имени язык застревает. Давай ты будешь Сергей Александрович.
И рассмеялся, вызвав ответную улыбку поначалу было нахмурившегося, отдаляющегося Салигджана. А Юрий еще добавил парку:
— Только учти — Сергей Александрович, а то, если наоборот, получится Пушкин…
Третья эскадрилья, звено старшего лейтенанта Леонида Даниловича Васильева. Почти мальчишеские приставания:
— Когда полетим? Надоело греться у печурок. Разрешите полеты, товарищ командир.
Васильев, загрубелый от здешних ветров, обветренный, на вид старше своих лет, добр, открыт, общителен, но неумолим:
— Подтяните теорию, товарищи лейтенанты, покопайтесь в двигателях. Согласен — самолеты те же, но небо другое.
И совсем по-дружески:
— Ох, какое трудное небо, ребята!
И опять серьезно, с легкой подначкой:
— Вы же сами просились на Север. Летали бы сейчас в южной лазури, а Север — это всегда ожидание.
Вызвал Юрия, полистал личное дело.
— Значит, первая специальность литейщик? Это прекрасно. Там жара, а здесь стужа. Из огня в лед. Так закаляется сталь, лейтенант Гагарин?
Юрий польщен, доверительный разговор поощряет вопросы:
— Ну, назовите примерно месяц, неделю… Честное слово, уже надоело торчать на земле.
— Земля дает силу, запомните. С земли летчик взлетает и на землю садится.
Ну что ж, если Север всегда ожидание — перебьемся. Вместе с техником Юрий осматривает двигатель, копается в сложном, тончайшем нутре самолета. Но вот соскочил со стремянки, для согрева потопал унтами по снегу, напел потихоньку:
Замела метель дорога, Потерялся санный след, Стынут руки, стынут ноги, А тебя все нет и нет.— Товарищ лейтенант, а вы к нам в самодеятельность еще не записались? Вы же отличный тенор, — удивляется техник.
— Меццо-сопрано, — смеется Юрий, — колоратурное…
Каждое письмо от Вали — праздник. Какая это радость — перехватить почтальона и прямо на улице вскрывать промороженный конверт, читать, да нет, не читать — целовать глазами лиловые строки, пахнущие ее духами: то ли ландышем, то ли сиренью… Много ли разберешь в темноте, в этом неоновом сумраке. Но сразу дотрагивается до сердца: «Здравствуй, дорогой Юра»…
Приедет, скоро приедет!
Вчера Юрий написал заявление на жилплощадь. Пообещали. Но дом-то только закладывается. Приехать приедет, а где будут жить? «Замела метель дороги…» Да и он, какой же он летчик, опять как курсант: классы, инструкции, тренажеры, схемы. Нет уж, подожди, дорогая Валюша, ни жилья, ни полетов.
Неловко ему топтаться
«На шесть часов утра шестого декабря второй искусственный спутник совершил 460 оборотов вокруг Земли. Первый искусственный спутник на это время совершил 944 оборота. В ясную погоду второй искусственный спутник можно будет наблюдать невооруженным глазом перед восходом солнца от 42 градуса до 60 градуса северной широты и после захода солнца от 15 до 40 градуса южной широты».
От сорока двух до шестидесяти… В Гжатске наверняка можно видеть эту звездочку на рассветном морозном небе. Отсюда ее наблюдать бесполезно. Северный полярный круг между шестьюдесятью и семьюдесятью градусами. Далеко же его занесло!
Нет, он не мечтал тогда о полете к звездам. Но ему не мог не передаться порыв, охвативший весь мир. Америка тоже хотела вырваться на орбиту.
«Широко разрекламированная буржуазной прессой попытка запустить в штате Флорида первый американский спутник Земли окончилась шестого декабря полной неудачей. В момент запуска трехступенчатая ракета «Авангард», заключавшая в себе полуторакилограммовый спутник размером в небольшой детский мяч, поднялась над основанием площадки всего на один метр, затем упала на прежнее место, взорвалась и сгорела. Огромнее пламя и клубы дыма явились для сотен собравшихся вдали корреспондентов и публики первым известием о конце представления, продолжавшегося около двух секунд».
Через два дня в столовой летчики передавали из рук в руки газету со статьей профессора Сергеева — никто из них не знал, что этим псевдонимом подписывался Главный конструктор ракетно-космических систем Сергей Павлович Королев.
«Две светлые звезды мира, запущенные могучей рукой советского народа, совершают свой стремительный полет вокруг земного шара, непреложно свидетельствуя о величайших достижениях социалистического строя, советской науки, техники и культуры… Девятого декабря первый советский искусственный спутник совершил свой тысячный оборот вокруг Земли, пройдя путь в сорок три и две десятых миллиона километров. На это же время второй спутник совершил пятьсот одиннадцать оборотов, пролетев свыше двадцати миллионов километров… Огромный интерес представляет впервые осуществленное на втором спутнике изучение биологических явлений при полете живого организма в космическом пространстве… Состояние и поведение подопытного животного были удовлетворительны в процессе подъема и выхода спутника на орбиту, а также и при дальнейшем его движении до завершения этого эксперимента… Наступит и то время, когда космический корабль с людьми покинет Землю и направится в путешествие на далекие планеты, в далекие миры. Сегодня многое из сказанного кажется еще лишь увлекательной фантазией, но на самом деле это не совсем так. Надежный мост с Земли в космос уже перекинут запуском советских искусственных спутников, и дорога к звездам открыта».