Юрий Гагарин
Шрифт:
С интересом слушали главного ученого секретаря президиума Академии наук СССР академика Е. К. Федорова.
— ЦК КПСС, Президиум Верховного Совета СССР и Совет Министров СССР, — сказал он, — в своем обращении подчеркнули, что советский народ считает победы в космосе не только своим достижением, но и достижением всего человечества.
Вы помните, что выход на орбиту первого искусственного спутника Земли не побудил Советский Союз заявить о каких-то своих особых правах в космическом пространстве. Появление советского вымпела на Луне не привело к закреплению за Советским Союзом каких-то лунных территорий.
Наши
И этот полет первого человека в космическое пространство советский народ также вкладывает в сокровищницу научных достижений всего человечества.
А на стол уже поступили записки.
Вопрос: Если вас, семейного человека, отца двоих детей, послали в космос, значит, правительство и вы были уверены, что полет кончится благополучно?
Ответ: В этом вопросе я бы хотел заменить слово «послали» на слово «доверили», и я очень рад и горд этим доверием. А в том, что все сработает и полет будет произведен успешно, в этом никто не сомневался — ни наше правительство, ни ученые, ни инженеры, не сомневался и я.
— Ответьте, пожалуйста, с какими чувствами вы вышли из космоса и вернулись опять на родную Землю?
— Трудно передать чувства, которые испытал я в то время. Это были и радость, и гордость, и счастье. Счастье, что выполнено доверенное мне задание, что полет осуществлен Советским Союзом, его учеными, что наша передовая наука еще дальше шагнула вперед.
Вечером этого же дня собрались в Звездном городке за семейном праздничным столом.
— Сынок, — сказала Анна Тимофеевна, сияя счастливыми глазами, — а тебя ждут на корне, в Гжатске, Клушине.
— К майским праздникам, мама, обязательно приеду.
Но впервые в жизни Юрий не смог сдержать своего сыновнего обещания. Теперь вся планета стала его «корнем». Его звали, настойчиво приглашали страны и континенты.
Москва, Советский Союз, Юрию Гагарину. Телеграфные аппараты раскалялись от непрерывного потока телеграмм из КНР, Польши, Болгарии, Венгрии, Чехословакии, ГДР, Румынии, Монголии, КНДР, Франции, Швеции, Японии, Кубы, Финляндии, Норвегии, Новой Зеландии, Колумбии, Нидерландов, Дании, Люксембурга, Мексики, Аргентины, Канады, Бирмы, Австрии, Испании, Пуэрто-Рико, Иордании, Швейцарии, Югославии, Греции, Индии, Австралии, Марокко, Цейлона, Бразилии, Эквадора…
Джон Ф. Кеннеди от имени США писал: «Народ Соединенных Штатов разделяет удовлетворение народа Советского Союза в связи с благополучным полетом астронавта, представляющим собой первое проникновение человека в космос. Мы поздравляем советских ученых, инженеров, сделавших это достижение возможным. Я выражаю искреннее пожелание, чтобы в дальнейшем стремлении в познании космоса наши страны могли работать вместе и добиться величайшего блага для человечества».
Но больше всех гордились полетом Юрия, конечно же, советские люди. Леонид Леонов через три дня напишет в «Правде»:
«Древние не зря называли тернистый путь человеческого развития дорогой к звездам. Если оглянуться с высоты на историю человеческого возвышения от колыбели в перегретой архейской лагуне до нашего безоговорочного нынешнего гегемонства, легко просматривается, на мой взгляд, сквозная идея этого движения — и пускай сведущие
Первого космонавта желали обнять страны и континенты.
А в это время к старту готовился Герман Титов.
О его полете Юрий узнал в Канаде …Высокие ели, березовые рощи — почти что русский пейзаж, и вдруг телефонный звонок — только что передали: на орбите ко-рабль-спутник-2 с майором Германом Титовым на борту. И Канада уже не Канада. Герман! Как он там? Юрий замешкался над радиограммой: «Космос. Титову». Спросил, усомнившись:
— Дойдет по такому адресу?
— Дойдет, — подтвердил Каманин, — в космосе только он один.
«Дорогой Герман, — писал Гагарин, — всем сердцем с тобой. Обнимаю тебя, дружище. Крепко целую. С волнением слежу за твоим полетом. Уверен в успешном завершении твоего полета, который еще прославит нашу Родину, наш советский народ. До скорого свидания».
И заторопился обратно на аэродром. Ил-18, на котором Гагарин вернулся во Внуково, приземлился почти в то же время, когда и «Восток-2».
Через два часа Юрий вылетел к месту посадки второго корабля — не терпелось увидеть друга.
Страны мелькали калейдоскопом. Но вот Япония. Не самое ли волнующее?
Хорошо, хорошо, Гагарин! Прибыл сюда наш друг, Показавший будущее мира, Открывший славный путь в космос. Пусть расцветают сады мира На зеленой, щедрой земле!«Хорошо, хорошо, Гагарин!» Но отчего так сжимается сердце? Всматривался в лица японцев: может, вот этот бледный из Хиросимы? «Хорошо, хорошо, Гагарин!» Сидели прямо на полу за низенькими столиками. Гагарин поднял небольшие деревянные палочки для еды и сказал, посмеиваясь глазами:
— Самое лучшее оружие в мире!
— В нашем народе, — промолвил один из японцев, — приняты напутствия отцов своим детям. Какие заповеди, Юрий Алексеевич, вы, как известнейший во всех странах человек, первым побывавший там, где еще никто не был, высказали бы своим дочерям, когда они подрастут?
Гагарин на минуту задумался.
— Таких заповедей может быть много. Пожалуй, три из них были бы главнейшими. Во-первых, я бы хотел, чтобы мои дети были, как и весь советский народ, активными борцами за мир. Во-вторых, надо, чтобы они выросли людьми честными, самоотверженными, горячо любящими свою Родину. И в-третьих, пусть они будут хорошими коммунистами.