Ютланд, брат Придона

Никитин Юрий Александрович

– Здесь прекрасно, – прощебетала она. – Даже если начнешь уверять, что прекрасно может быть только в голой степи! Здесь прекрасно, хоть удави меня, хоть побей, но здесь прекрасно.

Он промолчал, а она осторожно опустилась в одно кресло, мордочка расплылась в блаженно глупой улыбке. Потом пересела в другое, опять то же счастье на харьке, затем в третье…

Она не успела опробовать все, дверь распахнулась, на пороге появился молодой эльф. На Ютланда бросил испуганный взгляд, поклонился им обоим с немыслимой грацией, распределяя поклон строго посередине.

– Королева

Изергиль, – произнес он красивым мелодичным голосом, – приглашает вас на обед.

– Уже идем, – бодро откликнулся Ютланд, прежде чем Мелизенда придумала изысканный и вычурный ответ, что дал бы понять о ее образованности и манерах, – передай спасибку за приглашение! Чем у вас кормят?

Эльф поклонился и, не ответив, исчез за дверью. Через мгновение на его месте возник второй, постарше. В серебристой одежде больше золота, а длинные волосы блещут настоящей сединой.

– Я провожу вас, – произнес он таким же музыкальным голосом, как и первый. – Сочту за честь.

– Спасибки, – сказал Ютланд, – мы вообще-то дорогу запомнили, тут все просто… Мелизка, ты готова?

Мелизенда, позеленев от злости, церемонно поднялась и пошла рядом с Ютландом, но, когда эльф не смотрел в их сторону, зло пнула его ногой.

Он покосился удивленно.

– Ты чего?

– Я? – прошипела она. – Я как раз ничего! А вот ты?

– А я что, – согласился Ютланд, и снова она не поняла, признал свою вину или как-то по-степнячески насмехается, у дикарей свой дикий и непонятный цивилизованному человеку юмор.

Они шли за эльфом через роскошные светлые покои, под стенами в креслах расположились и мирно беседуют целыми группами эльфы, а их провожатый все вел мимо.

Мелизенда шла рядом с Ютландом, стараясь держаться гордо и достойно, она же настоящая принцесса, хотя, надо отдать Юту должное, идет ровно и спокойно, совершенно не обращая внимания на пышность и богатство залов, а мог бы ахать и тупо глазеть по сторонам, как деревенщина.

В одних залах пусто, в других под стенами в роскошных креслах восседают беседующие эльфы, а через некоторые помещения пришлось чуть ли не протискиваться. Их рассматривали с куда большим любопытством, чем они эльфов.

Мелизенда старалась не оглядываться по сторонам с глупо-ошалелым видом, здесь все держатся, как принцы и принцессы: спины ровные, движения плавные и величавые, никакой спешки, ее могут счесть за унижающую человека… или эльфа суетливость, все смотрят гордо и с достоинством, но если у людей так приходится приучать детей с колыбели, то здесь, похоже, это врожденное.

Она ощутила трепет, покосилась на Ютланда, но молодой пастух не чувствует никакого почтения к величию древней расы, идет спокойно, словно у себя среди баранов, держится непринужденно, совершенно не старается быть или хотя бы выглядеть лучше, чем он есть.

Провожатый наконец распахнул двери в зал, в котором Мелизенда сперва вообще не увидела стен, настолько огромен, а светильников под высоким сводом столько, что можно осветить все дворцы Вантита.

Зал вообще показался Мелизенде городской площадью, в нем столько прекрасно одетых эльфов, мужчин и женщин, что хватило бы на целый город. Все в изысканных

костюмах и платьях, веселые и грациозные, голоса звучат мелодично, как совершенная музыка, а музыка доносится прямо из стен поистине волшебная…

Перед ними расступились, как по мановению невидимого жеста, образовался широкий проход, где могли бы пройти четверо коней в ряд.

Сердце Мелизенды стучало так, что она начала страшиться, как бы не заметили, а то решат, что деревенская простушка попала в изысканное общество. И хотя она в самом деле чувствовала себя деревенской простушкой, но одно дело чувствовать, другое – показывать это другим.

Двигаясь между рядами, они приближались к массивной двери в стене зала, перед нею два эльфа в праздничных одеждах с эмблемами корон, высокие, торжественно-неподвижные, однако при их приближении одновременно повернули головы, так же одновременно взялись за ручки дверей и потащили створки в стороны.

Мелизенда ахнула:

– Как… прекрасно…

Ютланд буркнул:

– Да, ничего. Видать, долго не воевали.

Они вступили в этот зал, он намного меньше, под противоположной стеной высокий трон на возвышении, куда ведут три широкие ступеньки, на нем во всем неистовом блеске восседает величественная женщина в короне на снежно-белых волосах. Рядом стоит, небрежно опираясь на трон, высокий эльф в настоящих металлических доспехах, немолодой, с суровым лицом и глубоко запавшими очень светлыми глазами.

Мелизенда вздрогнула от его пронизывающего взгляда. Из всех эльфов это был первый, кто посмотрел откровенно враждебно. Она видела, как он посмотрел на Юта, вздрогнул, лицо залила смертельная бледность.

Королева подняла голову, что-то спросила у него, он отвечал коротко, не сводя взгляда с Ютланда. Справа и слева от трона расположились стоя не меньше двух десятков очень немолодых эльфов, одетых старомодно, однако со вкусом.

В зале еще около сотни эльфов, но все держатся у стены с дверью, через которую вошли Мелизенда и Ютланд, все смотрят только на трон и женщину на нем.

Эльф, что привел Ютланда и Мелизенду, шепнул сзади:

– Это королева нашего народа Ее Величество благородная Изергиль.

Мелизенда смотрела на королеву во все глаза, только Ютланд буркнул:

– Изергиль? Что-то имя знакомое… Ну да ладно, это ваши дела. Мелизка, пойдем поздороваемся.

Мелизенда все не могла оторвать взгляда от женщины на троне. Это Юту как с гуся вода, а вот она чувствует себя сироткой-замарашкой, в королевском зале мужчины и женщины настолько утонченно-прекрасны, что у нее защемило сердце от собственной ущербности. Неизвестно откуда играет мягкая музыка, но не заглушает разговоров, а на троне восседает самая прекрасная женщина, какую Мелизенда не могла и вообразить: строгая, величественная, и в то же время с мягкой улыбкой на изысканно вылепленном лице. Ее серебристо-белокурые волосы венчает легкая корона, почти невесомая, столь изящен каркас, удерживающий огромные ограненные алмазы, рубины и другие драгоценные камни. Платье ее переливается всеми цветами, но только нежных и светлых оттенков, у ног ее лежат две прекрасные породистые борзые…