Ютланд, брат Придона
Шрифт:
– Стреляйте в коня!
– Вперед, – прошипел Ютланд и наклонился, чтобы мишень для стрелков стала меньше. Придавленная его грудью к конской шее девочка запищала. – Заткнись, дура.
– Я… не… дура…
Стрелы просвистели мимо, одна больно дернула волосы. В воротах еще нет стражи, но в город вбегают распаленные страстью наживы воины. Конь вломился в одну группу, почти всех свалил на землю, там вопили растерянно, никто не успел выставить перед собой копья, а Ютланд видел, как бегущий рядом хорт точно так же сбил с
Город остался позади, и хотя редкие всадники виднеются среди пеших воинов то здесь, то там, никто не погнался за одиноким подростком, удирающим из города.
Он повернул коня, некоторое время неслись через лес, девочка наконец сама прижалась к конской шее, спасаясь от веток, что бьют больно и стараются сорвать одежду. Ютланд увидел, как она пытается зарыться лицом в короткую гриву, словно в одеяло, усмехнулся презрительно, но коня пустил в просвет, где между деревьями проступил свет открытого пространства.
Лес остался за спиной, они вылетели галопом в степь. Копыта застучали чаще, конь перешел в карьер, ветер завыл в ушах. Мелизенда молчала и не дергалась, Ютланд даже подумал, что задавил нечаянно, но она повернула голову и взглянула на него с ненавистью.
– Ты… кто?
– Я не с ними, – ответил он.
– Ты вантиец? Один из слуг? Я тебя не видела!
– Нет, – сказал он.
– Тогда… почему? Хочешь получить выкуп?
Он буркнул:
– Лучше молчи.
– Почему?
– Да что за тебя дадут? – ответил он. – Ты еще и коров доить не умеешь, да?
Она что-то прошипела молча и отвернулась. Ее пушистые волосы щекотали ему подбородок и горло, странное ощущение, не такое уж и отвратительное, совсем не отвратительное…
Некоторое время они уходили карьером, затем в стороне от дороги начала вырастать густая роща, деревья стоят плотно, ветви переплелись, что значит на конях туда не сунутся.
Ветер то и дело распушивал волосы маленькой принцессы, Ютланду приходилось смотреть поверх, но иногда их вовсе поднимало дыбом, и он видел мир сквозь странную золотистую дымку, нереальную и словно сказочную, где нет даже темных красок, а все светлое и солнечное…
Она неподвижно сидит впереди, свесив обе ноги в одну сторону, руками держится за теплую конскую шею с короткой гривой, плечом упирается в твердую грудь похитителя, лицо его вне поля зрения, разве что слегка повернет голову, но она не поворачивала, что-то в нем тревожит…
Но повернула, пересилив себя, она же принцесса, должна уметь повелевать, посмотрела строго и вопрошающе, однако этот пастушонок ничуть не смутился, буркнул негромко:
– Сейчас заедем в лес, переведешь дух. И подумаем, что делать дальше.
– Как что? – сказала она надменно. – В сам Вантит ты меня отвезти не сможешь, зато в состоянии передать любому встречному патрулю. Даже артанскому.
– Это упрощает дело, – буркнул он.
– И тебя наградят, – пояснила она милостиво.
Он буркнул:
– Главное, тебя так спихнуть, чтоб не отказались. А то будто у меня поважнее нет дел…
Она ахнула:
– Поважнее? Да какое дело на свете есть важнее? Я – принцесса!
– Тогда я принц, – буркнул он.
Она задохнулась от возмущения, а Ютланд молча и бесстрастно смотрел вперед. Чем ближе роща, тем огромнее и пугающе вырастали деревья, огромные и раскоряченные. Конь фыркнул и начал осторожно переступать через вылезшие из земли толстые корни, а самые высокие пришлось перепрыгивать.
Глава 2
Ютланд высматривал полянку, но подходящей не усмотрел, однако из-под одного могучего дуба журчит ручеек, земля в несколько слоев усыпана скорлупками желудей и чешуйками коры, а в кустах поблизости тихо и вроде бы ничего не ползает.
Он остановил коня.
– Здесь переведем дух, – сказал он, – и решим, что делать с тобой дальше.
Быстро соскочив, он протянул к ней руки. Она фыркнула и отвернулась. Он взял ее хрупкое тельце и, сняв с коня, поставил на землю. Макушкой ему как раз в подбородок, из-за чего ей пришлось задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо, но взглянула дерзко и бесстрашно.
– Ты кто?
– Ты уже спрашивала, – напомнил он.
– Но ты не ответил!
– Ответил, – сказал он. – Зовут меня… Ют. Пока этого достаточно. И еще… эту золотую цепь сними.
– Зачем? – спросила она задиристо, хотя прекрасно понимала, что ехать вот так с крупным бриллиантом на груди глупее не придумаешь. – Это красиво!
Он поморщился.
– Просто сними.
Она с неудовольствием наблюдала, как он принял из ее рук эту драгоценность и небрежно сунул в кармашек седла.
– Это стоит очень-очень дорого, – напомнила она. – За нее можно выстроить целый город!
– Или снарядить войско, – согласился он.
Он отвернулся и начал снимать заседельный мешок. Она возмущенно топнула ногой, но туфелька только провалилась глубже в рыхлую смесь измельченной коры и скорлупок.
– Позавтракаем, – сказал он.
Она сказала твердо:
– Я не желаю!
– Не желаешь, – сообщил он, – не ешь.
– А ты будешь сидеть, – спросила она с возмущением, – и есть? При мне?
Он поднял от мешка голову и смерил ее взглядом. Девчонка красивая, но слишком кукольная, изнеженная, ненастоящая. Крупные голубые глаза, длинные загнутые ресницы, маленький пухлый рот, как у ребенка, маленький носик, да еще и вздернутый, приподнятые брови, из-за чего на лице постоянное выражение удивления и некоего укора, будто он что-то не так сделал. Птичий щебечущий голосок, слишком тонкий, пищащий, капризное выражение на мордочке…
Ладно, потерпим. В деревне, где корчевал лес, он терпел намного больше.